Глава МИД ДНР: подключение США к переговорам по Донбассу не имеет смысла

Процесс подготовки к разведению сил в районе Петровского и Золотого в Донбассе вышел на финишную прямую – 18 сентября стороны могут подписать соответствующие документы. Об этом в интервью РИА Новости рассказала полпред самопровозглашенной Донецкой Народной Республики в контактной группе, глава МИД ДНР Наталья Никонорова. По ее словам, сейчас необходимо только согласовать план-график и дополнение к Рамочному соглашению о разведении сил, подписанному в 2016 году. После этого можно назначить дату начала разведения сил. А по завершении процесса на пилотных участках перейти к разведению по всей линии соприкосновения.

— Разведение сил на двух пилотных участках в районе Петровского и Золотого – один из важных вопросов группы по безопасности контактной группы в Минске. Каковы шансы, что это состоится в ближайшее время?

— Мы в течение двух месяцев пытались от украинской стороны услышать конкретную дату. Но вместо этого нам постоянно отвечали какими-то отговорками. Однако теперь мы вышли на финишную прямую в этом вопросе. Разведение должно было состояться и состоялось на этих двух участках еще в 2016 году, когда было подписано Рамочное соглашение о разведении сил и средств. И вот спустя три года можно говорить о том, что за это время с украинской стороны было допущено множество нарушений условий Рамочного решения по разведению. Так, были обратно подведены силы и средства, были созданы новые траншеи, сконструированы фортификации на этих участках. Все эти технические детали и вопросы сейчас необходимо урегулировать, а порядок их устранения закрепить в отдельном документе. При этом нужно правильно называть происходящий сейчас процесс – это работа не над разведением, а над устранением нарушений условий Рамочного решения по разведению сил и средств. Сейчас мы работаем над тем, чтобы ни одна из сторон не могла нарушить впоследствии условия Рамочного решения. Для этого в первую очередь нужно разработать определенный график, в котором будет четко прописано, в какой день демонтируются все фортификационные строения, в какой – все траншеи, в какой производится разминирование, что, кстати, тоже является важным требованием завершения разведения сил и средств.

Мы сделали все возможное, чтобы как можно быстрее найти решения по указанным выше вопросам. В частности, представители Донецкой Народной Республики предложили свой проект документа с дополнениями к Рамочному решению, который учитывает все эти технические нюансы. Представители Луганской Народной Республики предложили проект плана-графика, где представлены четкие даты всех этапов устранения нарушений. Мы знаем, что ОБСЕ предложили свои рекомендации. При этом отмечу, что мы всегда готовы обсуждать любые конструктивные предложения. Но Киев, со своей стороны, не направлял никаких проектов со своим видением данных документов.

Для ускорения согласования плана-графика и дополнений к Рамочному решению мы предложили провести еще одну видеоконференцию группы по безопасности, проработать все имеющиеся сейчас вопросы для того, чтобы 18 сентября на заседании контактной группы в Минске предоставить уже готовые к подписанию документы. Как только эти документы будут парафированы контактной группой, дату можно будет определить буквально в течение пяти минут – разумеется, с учетом времени, которое требуется на подготовку. Тут проблем и преград не будет. Поэтому на данный момент самым главным вопросом является разработка двух согласованных проектов: во-первых, проекта дополнения к Рамочному решению и, во-вторых, проекта плана-графика, по которому будут проводиться все технические работы по разминированию, разбору фортификаций и другим необходимым процессам.

— Что именно включают в себя дополнения к рамочному решению по разведению сил?

— Это дополнительные условия по техническим аспектам завершения разведения сил и средств. То, что не было учтено в Рамочном решении, поскольку тогда, в 2016 году, когда это решение согласовывалось, еще не было понимания, какие конкретные меры и требования нужно закрепить для эффективного осуществления процесса разведения. Сейчас это понимание есть. Для полноценной деэскалации на участках разведения недостаточно просто развести силы, нужно также произвести демонтаж фортификаций, траншей, осуществить разминирование и другие необходимые процессы. Разумеется, крайне важна верификация момента завершения всех этих работ. Надеемся, в этом нам поможет СММ ОБСЕ.

— Если на встрече в Минске 18 сентября будут согласованы дополнения к рамочному соглашению, когда может состояться разведение?

— Мы готовы к этому уже давно. Как только украинская сторона определится со своей позицией по плану-графику и по дополнению и на контактной группе будут согласованы даты начала и завершения работ, реализация плана-графика по устранению нарушений Рамочного решения может начаться в любой день. Но важно понимать, что нужно очень тщательно проработать все детали, все технические моменты, в том числе подготовку к возобновлению разведения. От этого напрямую зависит эффективность данных дополнений.

— Несколько лет назад, на тот момент полпред ДНР в контактной группе Денис Пушилин заявлял, что после разведения сил на пилотных участках стороны могут приступить к процессу в других точках на линии соприкосновения. Он отмечал, что обсуждалось до 10 возможных участков. Обсуждаются ли сейчас новые участки для разведения сил?

— Конечно, у нас уже сейчас есть предложения и наработки относительно того, на каких участках возможно начать разведение в дальнейшем. Но прежде чем их озвучивать, нужно, во-первых, закончить процесс на первых трех участках, во-вторых, получить понимание процесса от украинской стороны и от посредников. Все эти шаги также нужно будет согласовать на заседаниях в Минске и постепенно, планомерно двигаться в направлении последовательного разведения сил и средств по всей линии соприкосновения. Это очень важный вопрос, нужно стремиться провести максимальную деэскалацию всех огневых точек, чтобы не возникало очагов напряженности там, где стороны находятся близко друг от друга. Согласование универсального для всех следующих участков разведения дополнения к Рамочному решению значительно упростит и ускорит этот процесс.

— Впервые за время конфликта стороны согласовали дополнительные меры контроля за перемирием. Почему они не выполняются? Какую из этих дополнительных мер Киеву выполнить сложнее всего?

— Наиболее болезненный пункт для Киева из всего списка дополнительных мер – это проведение разбирательств по нарушениям перемирия и опубличивание их результатов, а также применение дисциплинарных мер к нарушителям. Именно этот пункт украинской стороной и не выполняется. Понятно, что ситуация, когда к нарушителям не применяется наказание, является по сути попустительством и негласным разрешением на дальнейшее нарушение перемирия. Как только украинские военнослужащие будут видеть, что за обстрелы нашей территории и другие нарушения наступают определенные последствия в виде санкций, думаю, таких нарушителей будет намного меньше.

Мы не только на каждом заседании в Минске, но еще и в промежутках между этими встречами информируем и ОБСЕ, и соответствующие международные организации о том, что происходит, какие мы зафиксировали факты нарушений режима прекращения огня. Среди них есть поистине вопиющие преступления: обстрел действующей школы, детского сада, раненые среди мирных жителей, среди безоружных спасателей МЧС, которые прибыли тушить пожар на месте возгорания от огня, открытого вооруженными формированиями Украины, и в итоге сами пострадали от обстрела. Это невозможно оставить без внимания. Мы требуем проведения разбирательств, и рано или поздно украинской стороне придется это сделать. В противном случае, если мы услышим официальный отказ от реализации дополнительных мер, это будет квалифицировано как официальный отказ украинской стороны от перемирия. Предполагаю, что Киев не осмелиться пойти на такие радикальные действия.

— Каковы шансы, что на предстоящей встрече контактной группы в Минске 18 сентября удастся согласовать дату обмена пленными с Киевом?

— Дата согласовывается быстро в случае, если обе стороны готовы к проведению обмена. Мы готовы на 99%, а вот представители Украины все еще не осуществили всех процессуальных процедур, необходимых для проведения обмена. Сейчас мы ждем завершения всех подготовительных этапов со стороны Киева, который должен подтвердить, что все процедуры юридической очистки удерживаемых лиц осуществлены в полном объеме, что все их гражданские права восстановлены.

Что касается формулы обмена, то она одна и меняться не может – "всех установленных на всех установленных". Если говорить о числовых показателях, то здесь могут быть изменения, ведь кто-то из удерживаемых лиц уже вышел на свободу, кого-то украинская сторона может только сейчас подтвердить в списках, поскольку, к примеру, раньше местонахождение данного лица было неизвестно.

— В конце года истекает срок действия закона об особом статусе Донбасса. Каковы шансы, что новый украинский парламент примет этот закон, предварительно согласовав его с ДНР и ЛНР?

— На сегодняшний момент закон об особом статусе Донбасса не действует. Нужно отметить, что целиком и полностью этот закон никогда и не работал – действовала только общая первая статья. А статьи 2-9 закона, которые и определяют особый порядок управления территорией, устанавливают необходимость проведения амнистии и недопущения преследования, трансграничного сотрудничества, особенности назначения судей и прокуроров, заблокированы изначально. И каждый год украинский парламент формально продлевает действие только первой статьи. Чтобы решить эти вопросы раз и навсегда, нужно внести в данный закон изменения в виде норм, которые будут соответствовать параметрам особого статуса, и придать особому статусу постоянный характер на основе формулы Штайнмайера. Но для начала этот механизм нужно согласовать с представителями республик в Минске, чего украинская сторона не делает вот уже больше трех лет. Поэтому мы не испытываем иллюзий относительно того, что новая украинская власть сможет быстро согласовать с нами формулу Штанмайера и имплементировать ее в текст закона. Хотя только в этом случае исчезнет необходимость каждый год формально продлевать действие первой статьи этого закона, поскольку именно формула, которую предложил господин Штайнмайер, определяет порядок полноценного введения в силу закона об особом статусе Донбасса на постоянной основе.

Если все-таки вернуться к вопросу продления действия первой формальной статьи, считаю, что украинский парламент пойдет на это, поскольку в противном случае это будет означать прямое и грубое нарушение минских соглашений.

Еще один важный момент – процесс закрепления особого статуса в Конституции Украины. Без этого украинская сторона будет иметь возможность в любой момент — ведь мы помним, что сейчас у партии Зеленского есть большинство в Верховной раде, — внести изменения в этот закон или аннулировать его действие. Внести же изменения в Конституцию далеко не так просто.

— Киев предлагает включить в переговоры по Донбассу США и Великобританию. Насколько такие перспективы реальны и как вы их оцениваете? Кого бы вы включили, если бы была такая возможность?

— Мы неоднократно слышали от украинской стороны все эти предложения – то добавить, то убрать каких-то участников. Но все это, в сущности, не будет иметь абсолютно никакого эффекта до тех пор, пока в Киеве не появится политическая воля выполнить те обязательства, которые уже были ими взяты на себя и, более того, подтверждены Советом Безопасности ООН. Напомню, что состав нормандского формата четко зафиксирован в Декларации в поддержку Комплекса мер. А Комплекс мер и Декларация, в свою очередь, были одобрены резолюцией Совета Безопасности ООН. Таким образом, чтобы изменить нормандский или минский формат, нужно отменять или дополнять подписанные ранее документы, что является крайне непростым процессом, тем более когда речь идет об актах, одобренных Организацией Объединенных Наций. Поэтому на сегодняшний момент в изменении состава участников минских переговоров нет ни особой возможности, ни смысла.

— Сейчас ведется разговор об организации в ближайшее время встречи в нормандском формате. Чего вы ожидаете от нее?

— По моему мнению, прежде чем говорить о каких-то новых решениях, нужно выполнить уже существующие рекомендации по итогам предыдущих саммитов. В 2015 и 2016 годах были проведены две встречи в нормандском формате. На первой из них лидеры стран нормандской четверки выработали, на втором подтвердили формулу Штайнмайера. Но ведь с 2016 года она не то что не согласовалась, она даже ни разу не обсуждалась на заседаниях контактной группы. Киев каждое заседание находит какие-то отговорки, чтобы уходить от диалога по данному вопросу.

Поэтому, мне кажется, что в третий раз проводить саммит нормандской четверки и обсуждать, в сущности, все те же самые рекомендации, которые уже были даны на первых двух саммитах – это работа вхолостую. Прежде всего нужно добиться от Украины выполнения тех поручений, которые уже были даны по итогам предыдущих встреч.

Также хочу обратить внимание на то, что нормандский формат — это контрольный механизм. Основная переговорная площадка находится в Минске, поскольку только там встречаются непосредственно стороны конфликта – Донбасс и Киев. Необходимо в первую очередь наладить прямой и конструктивный диалог между непосредственными сторонами конфликта. Но на данный момент этой полноценной дискуссии не происходит по причине упорного нежелания представителей Украины начать продуктивное обсуждение.