Особый путь России: почему президент из Японии в Минск летел через Братск

По дороге из японской Осаки, где закончился саммит "Большой двадцатки", в Минск, на церемонию закрытия Европейских игр, Владимир Путин сделал остановку в Иркутской области, где продолжается борьба с паводком и его последствиями. В регионе высадился целый федеральный десант, включая первого вице-премьера Антона Силуанова, министра по чрезвычайным ситуациям Евгения Зиничева и министра труда и социальной защиты Максима Топилина.

В ночь на воскресенье президент провел в Братске совещание по принимаемым мерам в зоне стихийного бедствия.

Уже вчера начались компенсационные выплаты пострадавшим. На эти цели властями страны направлен почти миллиард рублей. Семьи погибших (на момент подготовки материала известно о пяти) получат по миллиону, пострадавшие — от 200 до 400 тысяч рублей. Компенсация за утраченное имущество — 50-100 тысяч рублей.

Правительство работает над обеспечением своевременности выплат в зоне катаклизма регулярных пособий, включая пенсии, в том числе в ситуациях утраты пострадавшими документов.

Путин также отдал распоряжение МВД и ФАС взять под контроль ситуацию с ценами на товары первой необходимости. Мера крайне актуальная, учитывая жалобы жителей подтопленного города Тулуна, что цену на хлеб в их населенном пункте местами взвинтили до 100 рублей за батон.

Кроме того, президент поручил отправить детей из районов бедствия в летние лагеря, в том числе в другие регионы. Минпросвещения подтвердило готовность решить эту задачу.

Еще одно важнейшее — и сложнейшее — направление работы для властей— восстановление жилья и разрушенной паводком инфраструктуры, чтобы осенние холода люди не встретили в палатках. Как сказал Путин, "Здесь лето очень короткое, зима наступает быстро, вода не сошла. Когда строить будем?"

Можно еще долго продолжать рассказ о принятых решениях и о реализуемых мерах в борьбе со стихийным бедствием.

Мы привыкли воспринимать всю эту работу как само собой разумеющееся. Российское общество скорее склонно раздражаться по поводу недостаточной оперативности государства в подобных ситуациях или проблем, порождаемых нерасторопностью бюрократического аппарата. Неслучайно особое внимание акцентируется на вопросе максимально срочного восстановления утраченных документов. В прошлом этом неоднократно вызывало жалобы граждан и неприятные разбирательства.

Между тем привычность происходящего препятствует осознанию многими нашими согражданами, что российские реалии в данном вопросе куда как далеки от нормальных, если под нормой понимать "среднюю температуру по больнице".

В целом у общества есть понимание, что в России выстроена весьма эффективная система реагирования на чрезвычайные ситуации. Наблюдение за "цивилизованным миром" сняло за последнюю пару десятилетий розовые очки с россиян по поводу того, насколько образцово-показательно все происходит там.

Ураган "Катрина" и хаос, в который он вверг отдельные районы США и в борьбе с которым американская государственная система продемонстрировала вопиющую беспомощность, стал, пожалуй, самым ярким, но далеко не единственным уроком такого рода. Каждый год приносит все новые примеры. В прошлом году были страшные пожары в Калифорнии и Греции, наводнение в Японии с десятками и сотнями жертв, и реакция тамошних властей зачастую выглядит весьма бледно на фоне работы их российских коллег.

Но дело не только в этом.

Действительно, современное государство отвечает, в частности, и за борьбу с катастрофами, включая спасение пострадавших и удовлетворение их основных жизненных нужд. Однако в России делается куда больше.

Огромное число людей не осознают, что выплата государством компенсаций, в том числе семьям погибших и за потерянное имущество, отправка детей на отдых, принципиальное решение жилищных проблем пострадавших выходят далеко за рамки ответственности, которую берет на себя государство даже в самых богатых и развитых странах.

Спасти, обеспечить безопасность и базовые потребности в самый сложный период — да, а дальше — это зона личной ответственности конкретного человека.

Собственно, именно поэтому на Западе привычно страхование всего, чего только можно, в первую очередь жилья, даже безо всякого принуждения со стороны государства. Просто люди там точно знают, что, если с их недвижимостью и имуществом что-то случится (пожар, наводнение, взрыв бытового газа, теракт и так далее), им никто ничего не будет должен. Кроме страховщиков, если заключен соответствующий договор.

Российское же общество и государство которое десятилетие продолжают мучительное выяснение отношений по вопросам полномочий и ответственности, взаимных прав и обязательств, степени автономности граждан и уровня опеки государства над ними. И по-прежнему весьма сильны настроения, требующие от государства для граждан побольше прав и поменьше обязанностей. Достаточно вспомнить, какое сопротивление в свое время вызвало обязательное страхования автомобилистов.

Страшно представить, какое негодование повлечет аналогичная инициатива в сфере недвижимости, если таковая возникнет. Причем можно не сомневаться, что главными ее противниками станут люди, ныне громче всех возмущающиеся усилением роли и вмешательства государства в жизнь граждан. И одновременно обличающие недопустимую медлительность этого же самого государства в решении проблем пострадавших в стихийных бедствиях и прочих форс-мажорах.