Аньес Каламар: Саудовская Аравия грозит судом из-за доклада по Хашукджи

Спецдокладчик Совета ООН по правам человека по вопросам внесудебных казней Аньес Каламар на прошлой неделе опубликовала доклад по делу об убийстве в октябре прошлого года в Турции журналиста Джамаля Хашукджи. В документе она, в частности, возложила вину за преступление на Саудовскую Аравию и отдельных высокопоставленных представителей королевства, включая наследного принца Мухаммеда бен Салмана. В интервью РИА Новости Каламар рассказала, как оценивает влияние Саудовской Аравии на ход расследования, что может сделать ООН для защиты журналистов и правозащитников, а также опасается ли она за свою жизнь. Беседовала Елизавета Исакова.

— Начнем с простого вопроса. После публикации такого доклада вы не боитесь за свою безопасность?

— Вы знаете, много людей задают мне тот же вопрос. И я задумалась, стоит ли мне начать беспокоиться о моей личной безопасности. Я должна сказать, что до сих пор я не чувствовала себя в опасности. Конечно, я предпринимаю определенные личные меры безопасности. Но – нет. Единственная угроза, которую я получила на сегодня от официальных лиц Саудовской Аравии – это их угрозы судебного преследования за клевету. Но я думаю, что все видели, что я только делаю свою работу.

— Можете пояснить насчет этого судебного преследования? Они обвиняют вас в дезинформации общественности?

— Нет. Один из официальных представителей властей, мне кажется, глава МИД, публично заявил, что они рассматривают юридические действия против меня.

— Вы готовы к этому? Готовы идти в суд?

— Безусловно. Я, безусловно, хочу услышать, за что они хотят меня осудить.

— Собираетесь ли вы просить прекращения членства Саудовской Аравии в Совете по правам человека ООН?

— Нет. Я не высказала никакого требования или рекомендации такого рода. Делать такое – абсолютно не моя роль. Существуют процедуры, так что не я должна делать такие рекомендации.

— Полагаете ли вы, что некоторые страны-члены СПЧ после того, что вы нашли, могут потребовать прекращения членства Саудовской Аравии в Совете? Должны ли они это делать?

— Во-первых, я не думаю, что страны-члены пойдут в этом направлении. Как вы знаете, в марте ряд членов СПЧ выпустили совместное заявление в отношении Саудовской Аравии. Целью было потребовать от Саудовской Аравии, чтобы она предприняла шаги по защите прав человека у себя в стране. И я думаю, это то, на чем они должны сконцентрироваться. На данном этапе требование прекратить членство Саудовской Аравии или другого государства – это не то, что я предлагаю. Я показываю, что обнаружила, но страны-члены СПЧ должны определить, как они должны на это ответить.

— В своем докладе вы предлагаете ряд рекомендаций. В частности, предлагаете США провести силами ФБР собственное уголовное расследование убийства Хашукджи. Готовы ли вы поделиться с ФБР теми данными, которые обнаружили?

— Я буду готова поделиться своими изысканиями с ФБР. Но я не думаю, что буду делиться с ними своими источниками. Безусловно, если на это не будет разрешения от самих источников. Я подозреваю, что ФБР уже имеет доступ к большому количеству информации.

Причина, по которой я попросила ФБР заняться этим делом, заключается в том, что Хашукджи был резидентом США, он работал в Washington Post. США также несут долю ответственности в поиске правды и справедливости. До сегодняшнего момента они не пошли в этом направлении, поэтому я дала такую рекомендацию. Но я не буду делиться своими источниками, если не будет на это разрешения от самих источников.

— В одном из недавних интервью вы заявили, что данное дело должно стать прецедентом для СБ ООН при решении вопросов о нападениях и защите журналистов и правозащитников. Но в тоже время СБ не торопится делать никаких заявлений. Считаете ли вы, что такая ситуация связана с тем весом, который имеет Саудовская Аравия в ООН?

— Во-первых, я думаю, влияние, которое имеет Саудовская Аравия, безусловно, важная тема. Во-вторых, я верю, что сейчас требование о подобном расследовании должно исходить от Совета Безопасности ООН. Я знаю, что ранее генеральный секретарь ООН мог инициировать уголовное расследование без резолюции СБ ООН. Я не говорю, чтобы СБ не предлагал резолюцию. Я просто говорю о том, что такая резолюция может не понадобиться.

Я думаю, что существуют другие структуры, которые также могут предпринять значимые действия. Генеральная Ассамблея ООН может сделать запрос, Совет ООН по правам человека может также потребовать расследования причастности отдельных лиц. Так что есть много вариантов.

Я реалист. Я полностью поддерживаю то, что вы предположили — что вес Саудовской Аравии имеет влияние на возможности и желание стран-членов ООН и структур ООН эффективно реагировать на убийство.

— Принимая во внимание тот факт, что данное убийство сегодня стало делом, которое вызывает международную озабоченность, полагаете ли вы, что его расследование необходимо проводить в Международном уголовном суде (МУС)? Должен ли МУС инициировать свое собственное расследование?

— Нет. И это очень простое "нет". Потому что мандат МУС и его статус не позволит ему сконцентрироваться только на одном убийстве. Это действительно вопрос, который касается международного законодательства, я согласна с этим. Это убийство особенное по многим причинам, потому что существуют другие нарушения, которые с ним связаны. Но, по крайней мере, исходя из моего понимания работы МУС, я не думаю, что это убийство подходит для расследования судом по его критериям.

— В вашем докладе вы также упомянули о том, что существуют доказательства, требующие дальнейшего расследования, участия в убийстве наследного принца. При этом вы также рекомендовали международному сообществу ввести санкции против него лично и его активов за рубежом. Считаете ли вы, что на данном этапе он также должен освободить занимаемую министерскую должность?

— Это не то, что я буду и могу рекомендовать, исходя из своего мандата. Я говорю, что необходимо продемонстрировать, что он не был вовлечен и никаким образом не несет ответственности за убийство Хашукджи. И до тех пор, пока этого не было сделано, его активы должны попасть под санкции.

Это не первый раз, когда международное сообщество вводит санкции в отношении министра. Уже были прецеденты. Это не значит, что министр должен уйти со своего поста. Важно также указать, что он не является главой государства и, таким образом, не имеет международного иммунитета. Так что по всем этим причинам он может быть включен в санкционный список. К этому я стремлюсь, но на этом я остановлюсь.

Не мне решать, как должна управляться Саудовская Аравия и кто должен ей управлять. Моя роль заключается только в том, чтобы указать, что те, кто управляет Саудовской Аравией, должны делать это с уважением к международному законодательству и международным законам в области прав человека.

— Что для вас будет доказательством непричастности наследного принца к этому убийству? И что он должен сделать? Выпустить заявление?

— Заявления недостаточно. Заявление уже было сделано. В своем докладе я рекомендую, если нет международного независимого уголовного расследования, чтобы Саудовская Аравия работала с международным сообществом, в особенности с ООН или международными экспертами, для проведения расследования всех различных уголовных связей (с убийством Хашукджи), в том числе тех, которые ведут к высокопоставленным официальным лицам.

В докладе я также настаиваю на том, что наследный принц или отдельные высокопоставленные официальные лица могут быть связаны (с убийством), даже если они не отдавали приказов на убийство. Есть различные формы личной причастности, которые, тем не менее, важны и несут за собой уголовную ответственность. Это то, что я рекомендую.

Я также говорю в докладе, я тут реалист, что поиск справедливости для господина Хашукджи в контексте проведения суда будет очень сложным и долгим процессом. Но мы не должны становиться заложниками данного процесса. Поэтому я даю ряд других рекомендаций, которые не связаны с юридическими процессами, но нацелены на другие формы того, как можно отдать должное господину Хашукджи.

— Вы также попросили ГА ООН и СПЧ создать рабочий инструмент для проведения уголовных расследований всех нападений на журналистов и правозащитников. Можете подробнее объяснить, какой вы видите эту структуру? Это должно быть что-то постоянное или же этот инструмент будет работать только при возникновении события?

— Это должен быть постоянный инструмент. Я думаю, на данный момент ООН парализована в своей реакции на преступление из-за политики. Это вызывает сожаление. И такого паралича не было бы, если бы существовали постоянные механизмы, которые могут предпринять действия, без политических усложнений, с которым сталкивается генсек ООН.

Но здесь я реалист, и я предлагаю, чтобы этот инструмент мог выполнять две функции. Первая заключается в том, что он мог бы тем или иным способом поддерживать работу местных властей в проведении расследований. Такая функция помощи. Вторая роль, если первая не сработает, может заключаться в инициировании расследования, если оно не произошло или не привело к каким-либо результатам.

Я предлагаю две эти функции для постоянного инструмента. Уже есть примеры подобных инструментов. Один – это Международный беспристрастный и независимый механизм (IIIM), который нацелен на определенные нарушения (ООН учредила международный беспристрастный и независимый механизм 21 декабря 2016 года для сбора свидетельств, которые позволили бы облегчить и ускорить расследование в отношении тех, кто несет ответственность за самые тяжелые преступления по международному праву, совершенные в Сирии с марта 2011 года, и их судебному преследованию. Механизм базируется в Женеве и насчитывает около 50 человек, в том числе юристов, экспертов и переводчиков – ред.). В Нью-Йорке есть также механизм по расследованию случаев злоупотребления использования химического оружия. Так что уже существуют различные секретариаты, которые могут стать основой для такого инструмента.

Существуют различные пути сделать подобное. И я прошу Совет ООН по правам человека или Генеральную ассамблею ООН создать такой инструмент.

— Этот инструмент будет работать во всех странах? К примеру, в России были случаи нападения на журналистов и правозащитников. Новый механизм будет проводить расследование таких дел?

— Да, будет работать вместе с полицией или прокурором, если это будет необходимо и поможет. Но я также говорю об этом в докладе, что мы должны найти возможности сделать мандат механизма реалистичным. Он не может инициировать расследования всех убийств правозащитников и журналистов. Мы должны настроить этот инструмент, чтобы он помогал и соответствовал реальности.

— Планируете ли вы создать специальную группу по расследованию убийства Хашукджи, которая может привести к созданию международного трибунала для лиц, виновных в преступлении? К примеру, как это было с трибуналом по Косово.

— Я не думала про это, но это интересно. Мне надо еще подумать над этим. Я рассмотрела различные механизмы. Я думаю, совместная группа по расследованию – это лучший вариант того, что можно было бы сделать турецкой и саудовской сторонам, но этого не произошло. Так что ваше предложение также может быть одним из вариантов, но я его не рассматривала.