Джон Траволта вновь приехал в Москву и рассказал в эксклюзивном интервью обозревателю РИА Новости Анастасии Мельниковой, почему он любит Россию, легко ли быть звездой, кому он на самом деле доверяет и чего ждет от жизни. Бонус — романтический рэп в его исполнении.     

— Я приезжал в Москву пять лет назад, еще чуть раньше, во время тура из Европы в Австралию, останавливался у вас на три дня, а до этого был в Санкт-Петербурге.

— Как-то изменилась Москва за эти годы, по-вашему?

 — Она сильно изменилась по сравнению с моим первым визитом, когда я был здесь еще лет 15 назад. Тогда мне показалось, что Москва как-то коммерциализировалась, что ли, — по сравнению с Санкт-Петербургом, например. А между тем, что было пять лет назад, и тем, что есть сейчас, уже не такая разница, на мой взгляд.

— Почему вы приняли приглашение стать специальным гостем премии BraVo Classic Award?

— Они приглашали меня раньше, пару раз, но у меня не получалось — из-за плотного расписания. Но я правда собирался приехать. А в этом году все сложилось. Я помню свои поездки в Россию, мне здесь нравится. И вот захотелось сюда вернуться, причем вместе с семьей. 

Так что в этот раз я взял с собой детей и две моих сестры еще со мной приехали.

— Когда вы не смогли, вместо вас два года назад на премию BraVo Award приехал Ричард Гир — как это бывает: если вы отказываетесь, то непременно зовут его («Траволта отказался? — Тогда мы звоним Гиру!»).

 — Ну да, ну да — как обычно, у нас так с ним всегда. Мне вот интересно — сколько раз ему уже задавали подобный вопрос?

— Слишком часто, наверное. Я вас уже даже не спрашиваю об этом.

— А у Ричарда Гира вы брали интервью?

 — Да, это было лет 20 назад, он был первым зарубежным актером, у которого я взяла интервью. Но такой вопрос я ему не задавала.

— Окей, у нас с ним, по-моему, шесть фильмов, в которых он сыграл, а я отказался. Я их даже перечислю — это «Дни жатвы» (Days of Heaven, 1978), «Американский жиголо» (American Gigolo, 1980), «Офицер и джентльмен» (An Officer and a Gentleman, 1982).

«Красотку» (Pretty Woman, 1990) прямо для меня писали, но мои менеджеры были против, чтобы я там играл. Также был мюзикл «Чикаго» (Chicago, 2002) и что-то еще, сейчас не вспомню.

Есть еще пара подобных историй: с фильмами, в которых вместо меня снялся уже Том Хэнкс, — «Вспышка» (Splash, 1984) и «Спасти рядового Райана» (Saving Private Ryan, 1998).

И наоборот: например, в фильме «Основные цвета» (Primary Colors, 1998) сыграл я, а не Том. Ну да, так иногда бывает у нас, актеров.

— Простой такой, казалось бы, вопрос: ваше отношение к русской культуре?

— Ну, это потрясение и восхищение! Лучшие художники, артисты, писатели, лучшая музыка, балет — все что угодно! Это все Россия! Это невозможно отрицать. И если кто-то это отрицает или игнорирует — это же глупо. Все самое прекрасное — основа всего у вас, вам в России есть чем гордиться.

— Вам кто близок? Кого вы выделяете лично для себя?

— Я люблю Чехова, Достоевского, из художников восхищаюсь Кандинским, Малевичем. И мне, конечно, наиболее близко все, что связано с танцем, балетом, — Баланчин, Нуриев, Барышников.

— Но наши самые известные танцовщики — все, кого вы перечислили, уехали из России / Советского Союза когда-то, к сожалению…

— Ну, come on! Они все равно из России, они здесь родились, учились, получили образование, работали. 

У меня был хореограф — он знал все про российскую балетную школу, благодаря ему я тоже все это знаю.

Моя мама, актриса, использовала методы русской театральной школы…

 — Станиславского?

 — Да. У вас так много великолепных театральных приемов, на которых нужно учиться, и я это делал.

— Всемирную славу вам принесли мюзиклы, вы бы хотели повторить этот опыт?

— Очень бы хотел. Скучаю по такой работе. Я обожаю танцевать и петь. Но это все-таки не самый популярный киножанр, нужно быть терпеливым — ждать и выбирать. И я жду, что появится кто-то вроде Тарантино — и мне опять повезет.

Если у вас в России возникнут годные идеи на этот счет — только дайте знать!  

— А вы смотрите телевизор?

— Да, конечно.

 — И есть любимые шоу и сериалы?

 — Ой, люблю «Удивительную миссис Мейзел» (Marvelous Mrs. Maisel) и «Безумцев» (Mad Men) — смотрю их.  

— Какой ваш фильм изменил вашу жизнь?

— Главный — это «Лихорадка субботнего вечера» (Saturday Night Fever, 1977), это основа, фундаментальная для меня работа. А потом «Криминальное чтиво» (Pulp Fiction, 1994), естественно.

Да, я знаю, что отрывки из этих фильмов «ушли в народ». Это круто, ярко, забавно.

Окей, ну вот вы, например, создали фильм вроде «Субботней лихорадки» или «Криминального чтива». И 30-40 лет спустя люди их помнят и о них говорят. Это же фантастика! Когда это все вне времени — то есть навсегда. Люблю такое.

— С кем вы дружите, кто вам помогал в трудные времена? Приходилось разочаровываться в друзьях?

— Интересный вопрос. Наверное, те, к кому я действительно честно испытывал привязанность, были со мной и в хорошие, и в тяжелые времена. Я такой человек, который предпочитает не посвящать друзей в свои проблемы. Если я плачу кому-то (адвокатам, агенту, ассистентам) — то да, прошу их помочь решить какие-то сложные вопросы, а друзей не беспокою. Для какого-то фана или если мне нужно знать их мнение — спрашиваю, конечно. Но если у меня прямо вот серьезные проблемы — я не буду их «грузить».

Самые близкие для меня люди — моя семья и несколько друзей, они не знаменитости, не звезды, вы их, скорее всего, не знаете. А среди известных людей… у меня очень хорошие отношения с Барбарой Стрейзанд, Томом Хэнксом, Стивеном Спилбергом, Питбулем — их я могу назвать друзьями.

— Легко ли быть звездой, культовым персонажем для разных поколений, чьи реплики, танцы и даже жесты разошлись на мемы?

— Знаете… Ну кто может предугадать — как стать звездой, «иконой»? Это просто случается… и все. Вот это мое каноническое — черный костюм, танец в «Криминальном чтиве» — это же такая звездная иллюзия! Вам же нравится на это смотреть, вспоминать. И мне нравится!

Я от этого не устаю, честно говоря. И приятно, что меня вспоминают в связи с тем или иным образом, это заставляет меня думать, что я создал что-то особенное, запоминающееся, что-то важное для людей.

— Это же ответственность все равно — когда ты кумир миллионов. Надо как-то всегда контролировать: что ты говоришь, что делаешь, как влияешь на людей.

— Да, это правда. Но я также должен бережно относиться к словам и поступкам еще и из-за своих собственных детей, жены, семьи — это важнее всего. 

И в то же время, если вы, к примеру, скажете мне: я не люблю летать (вот как он вдруг угадал? Я ведь действительно боюсь летать — аэрофобия. — Прим. авт.) — я не буду настаивать и даже лишний раз говорить об этом (а Джон Траволта — профессиональный пилот, полеты — его главное хобби, у него в собственности несколько самолетов. — Прим. авт.). Я не буду давить на вас, нажимать на ваши чувствительные кнопки, искать ваше слабое место.

Знаменит ты или нет, правила настоящей счастливой жизни — это стараться никем не манипулировать.

— Год назад вирусным стало видео, где вы танцуете под песню рэпера 50 Сent на Каннском кинофестивале...

— Да, точно, было такое безумие.

— Не хотите себя попробовать в рэпе — это же актуальный жанр не только в музыке, но и в социальной жизни, по всему миру?

— Я под рэп люблю все-таки танцевать (а не петь-декламировать). Мои хорошие друзья — рэперы Питбуль (Pitbull), 50 Cent. Мне очень нравится их музыка, прямо наслаждаюсь.

Это новая поэзия для нескольких поколений, рэп ведь развивается больше 30 лет. За это время он стал частью мировой культуры, всерьез и надолго, это поэзия, через которую люди выражают себя.

Но, если хотите, могу вам почитать:

When I'm alone in my room

Sometimes I stare at the wall

And in the back of my mind

I hear my conscience call

Telling me I need a girl who's as sweet as a dove

For the first time in my life I see I need love.

Когда я в комнате один,

Порой смотрю на стену.

И в глубине души

Слышу внутренний голос.

Он говорит, что мне нужна девушка — милая, как голубка,

Впервые в жизни понимаю: мне нужна любовь.