Владимир Дмитриев: рынок стрелкового оружия США для нас сейчас закрыт

Концерн "Калашников" уже не ассоциируется исключительно со стрелковым оружием. Сферы деятельности компании затрагивают как минимум три стихии — землю, воду и воздух, однако с недавних пор у "Калашникова" появилась возможность выйти в космос при помощи нового актива в лице НПО "Молния".

Генеральный директор концерна Владимир Дмитриев в интервью РИА Новости и газете "Коммерсант" рассказал о выполнении гособоронзаказа 2018 года, новых разработках в интересах военных, первом экспортном контракте на поставку АК-12, поиске новых партнеров взамен потерянного американского рынка стрелкового оружия, а также о новых активах, которые "Калашников" приобрел.

— Подвели ли вы предварительные финансовые итоги года? Какие показатели, какие ваши ожидания оправдались?

— Предварительные финансовые итоги подведены. В целом по группе компаний год получился достаточно успешным, что особо важно при работе в условиях санкций: выручка к 2017 году выросла на 86%, в том числе в четыре раза выросла выручка основной площадки, объемы производства выросли на 20%, при этом на 30% удалось нарастить производство по основной площадке концерн "Калашников". Во многом помогло тесное партнерство с Ростехом. Общая выручка по группе составила около 40 миллиардов рублей. Не все получилось из того, что хотели, на то были объективные причины — подвели экспортные объемы, часть которых перетекла в 2019 год. Результаты хорошие, но не скрою, что планы были еще более амбициозными — добежать не получилось из-за санкций.

— Как обстоят дела с гособоронзаказом? Есть мнение, что есть проблема насыщения рынка не только внешнего, но и внутри страны.

— ГОЗ для нас в ближайшую пару-тройку лет все равно останется существенным источником доходов. Мы, к счастью, вовремя осознали, что по стрелковому направлению больших объемов ждать не приходится, несмотря на то, что у нас выходят новые продукты. Все равно это не предполагает массового пересаживания существующих заказчиков с имеющегося стрелкового вооружения на принципиально новое. Это процесс, но он не быстрый. Понятно, что будущее за новыми продуктами, за новыми территориями, например, высокоточными боеприпасами. И нам очень приятно, что компетенции "Калашникова" в производстве "Вихря" позволили претендовать в том числе и на дальнейшее развитие линейки. Я говорю не только про высокоточные артиллерийские боеприпасы типа "Краснополь" и "Китолов", но и про "Стрелу".

— То есть вы рассчитываете производить новые боеприпасы (ракеты) для "Стрелы-10"?

— Пока подписанных документов нет, но мы планируем, да. Для "Стрелы-10" или для другого ЗРК – пока неясно. "Калашников" принимает участие в инициативной опытно-конструкторской работе по управляемому артиллерийскому снаряду "Краснополь-2М", проводимой предприятием Ростеха — КБП им. академика Шипунова. В текущем году будет закончена постановка на производство ЗУР 9М333 для ЗРК "Стрела-10М", "Стрела-10МН" с последующим серийным производством.

— Как обстоят дела с вашим СП с индийской Ordnance Factory Board?

— Буквально в последние дни 2018 года наши специалисты в очередной раз поехали в Дели на переговоры. Я лично встречался с представителями с индийской стороны, с Ростехом, Рособоронэкспортом и ФСВТС, мы действительно обсуждаем потенциальное производство автомата Калашникова в Индии. К концу января 2019 года мы должны сформулировать основные параметры этого завода. Надо понимать, что индийцы уже сейчас производят продукт, который они освоили самостоятельно, нас, собственно, приглашают в первую очередь для того, чтобы повысить качество.

— Все они сидят на ваших старых "калашах".

— В процессе переговоров мы объяснили, что за последние 50 лет автомат Калашникова, мягко говоря, поменялся, у нас есть и новые модификации, более интересные, ну и, скорее всего, мы придем к тому, что поменяем продукт, который сейчас поставлен в их войска. Это будет не АК сотой серии, это будет похоже на АК-203, то есть значительно более технически продвинутый продукт. Насколько мы знаем, это устраивает Минобороны, и производственная сторона тоже готова, это будет несколько дороже, но, на мой взгляд, это тот случай, когда цена оправдана.

— Когда завершатся испытания РПК-16 и когда планируете выйти на серию? Насколько сильно заинтересовано военное ведомство в таком оружии, на ваш взгляд?

— Опытная войсковая эксплуатация заканчивается, рассчитываем в первом квартале 2019 года получить заключение. РПК-16 — это программа модернизации пулеметов РПК-74. Данные пулеметы в значительном объеме используются в Росгвардии, поэтому именно это ведомство является потенциальным потребителем предлагаемого нами решения.

— Когда будет налажено производство АК-12 и АК-15 в Армении?

— Пока могу сказать, что Армения будет первой страной, кроме России, которая закупит АК-12. Контракт подписан, пока мы готовим небольшую партию, в которой около 50 автоматов. Они посмотрят, попробуют его в деле, и надеемся, продолжат закупать.

— Среди наших силовиков есть ли желающие купить новые автоматы?

— Мы ведем диалог со всеми силовыми структурами России, но говорить о массовом переходе на новый автомат преждевременно. Думаю, постепенно мы начнем вооружать им и Росгвардию, и ФСБ, и другие силовые структуры.

— На какой стадии проект автомата АК-308?

— Заводские испытания завершены, на очереди предварительные. Если все пройдет нормально, то в этом году сможем встать в серию. АК-308, безусловно, интересен в качестве боевого оружия, так как штурмовых винтовок в таком калибре крайне мало, но в то же время мы рассчитываем, что он будет востребован внутри страны как гражданское оружие, ведь это один из основных охотничьих патронов. Вообще, хотел бы сказать, что прошлый год был для нас прорывным в части постановки на производство новых продуктов. Это касается не только АК-12, но и других изделий, в том числе гражданских. В этом году надеемся, как минимум повторить этот успех.

— Из иностранных заказчиков есть у кого-то интерес к этому автомату?

— Конечно, есть интерес, но пока нет конкретики, не буду предвосхищать события.

— Разработка этого автомата как-то связана с тем, что рынок стрелкового оружия США потерян для России и вы пытаетесь с помощью таких продуктов выйти на новые рынки?

— То, что рынок США для нас сейчас закрыт, это, к сожалению, правда. До сих пор на складах лежит то, что было востребовано заказчиками из Штатов. Отвечая на ваш вопрос, и да, и нет. Наверное, честный ответ заключается в том, что когда тебя ставят в неудобные условия, ты вынужден развиваться максимально быстро, поэтому отчасти скорость разработки новых образцов и появления новых идей связана с необходимостью поиска новых рынков.

— На "Армии-2018" был представлен ПЛ-15К и в связи с этим вопрос: в какой нише вы видите этот пистолет? Рассматриваете ли вы его как замену ПМ?

— Пистолет Лебедева ПЛ-15К (компакт) – это один из немногих отечественных вариантов, который мог бы заменить пистолет Макарова. ПМ, несмотря на его историю и бесспорную надежность, достаточно старый пистолет под мощный боеприпас, он тяжелый, у него не очень большой боезапас. Для своих времен он был прекрасен, что, собственно, определило его распространенность, но сейчас, если ты хочешь соответствовать духу времени, то вариантов не так много.

— На какой стадии сейчас работа над новым пистолетом?

— ПЛ-15 полноразмерный выходит на предварительные испытания для заказчика, и мы рассчитываем закончить их в феврале и приступить к государственным.

— Ведутся ли в концерне разработки ударных беспилотников?

— Конечно, ведутся. Номенклатура ударных машин постепенно расширяется, есть уже не один работающий образец с разной боевой нагрузкой, подробности говорить не могу, к сожалению.

— Когда намерены завершить испытания ружья против дронов REX-1?

— Испытания уже завершены, против коммерческих беспилотников мы работаем замечательно, можем их "сажать", но против специфических машин нужно что-то более сложное и энергоемкое. Над этим тоже сейчас работаем.

— А то самое более сложное и совершенное разрабатываете?

— Разрабатываем, но в таком же форм-факторе трудно сделать комплекс для борьбы со специализированными дронами, в том числе военными, поэтому габариты таких систем побольше.

— Поставлен ли на производство новый гладкоствольный карабин TG3, который выполнен в стиле снайперской винтовки Драгунова?

— Да, он уже доступен для заказа в нашем интернет-магазине.

— Каковы перспективы боевого модуля с нейроинтерфейсом? Поставляется ли он уже в армию?

— С нашей точки зрения перспективы у него очень хорошие, так как компаний, которые могут похвастаться работающим вариантом такой системы, в мире не так много. Что касается заказов, то пока комментировать не могу.

— Что сейчас с проектом "Соратник-2"?

— Понятно, что роботизированные комплексы, продвигающиеся по земле по принципу автомобиля или бронетранспортнера, это будущее. Контракт с Минобороны пока не подписан, но мы работаем с военным ведомством в этом направлении.

— На "Армии" у вас на стенде стояли "Ураны" производства "766 УПТК". Что это значит?

— Это значит, что компания "766 УПТК" передана нам в управление, она остается в собственности Минобороны, но мы теперь являемся управляющей организацией.

— Если вы теперь отвечаете за производство этих роботов, то принят ли на вооружение "Уран-9"?

— Да, более того, сейчас завершается производство первой серийной партии. Вообще, "Ураны" — это хороший научно-технический задел для дальнейших продуктов.

— Как он себя показал в Сирии? Будет ли доработан по результатам боевого применения?

— Сирия — отличный полигон, позволяющий понять слабые и сильные стороны любого оружия, поэтому доработка по итогам ведется везде и всеми. Мы — не исключение.

— Какие проекты рассматриваете с НПО "Молния"?

— Это очень интересный актив, решением Ростеха он передан в состав концерна. Мы бы хотели с помощью коллег закрыть четвертую составляющую – космос, так как земля, вода и воздух нами уже осваиваются. Нам интересно помочь предприятию закончить те разработки, которые у них идут. Это касается в первую очередь ракет-мишеней.