Исправление имен без скандала

Максим Соколов

Объявленное Общественной палатой, Обществом русской словесности, Русским географическим обществом, Российским историческим обществом и Российским военно-историческим обществом мероприятие "Великие имена России", важным этапом которого стало присвоение пассажирским аэропортам имен выдающихся людей, произвело не только любовь граждан к великим именам, но и немалые разногласия по поводу того, какие имена считать великими и достойными, а какие нет.

Удивительного тут мало. Обсуждение в интернете (а "Великие имена" — это интернет-начинание) каких угодно вопросов почти всегда порождает свару неистовой силы. Достаточно походить даже по совершенно аполитичным форумам, посвященным собачкам, котикам, домашней кулинарии, чтобы ужаснуться страстям, там бушующим. Давно замечено, что, если бы геометрические теоремы задевали чьи-то интересы, из-за них велись бы войны. Поскольку выбор имен в ряде случаев имеет отношение к идеологии, интернет-голосование приобретает характер религиозных войн.

Уже успели полноценно полаяться по поводу того, чье имя присваивать аэропортам Казани, Мурманска, Калининграда, и ведь это только начало — в России аэропортов много, значит, много будет и горючего материала для интернет-свар. В свете этого бодрое заявление представителя Российского военно-исторического общества: "Обязательно должно быть продолжение. Россия не заканчивается на аэропортах, у нас большое количество мест, которые имеют славную историю, и огромное количество выдающихся людей и событий, которые должны быть воплощены, в том числе, и этим востребованным путем", — предполагающее, что предметом свар станут и ж/д вокзалы, а также морские и речные пристани, даже несколько пугает. Эдак можно переругаться вдрызг.

Кроме распрей — порой довольно безобразных, — есть в безоглядном именовании и другие подводные камни. Выбор правильного имени спокон веку занимал философов — Конфуций с его "исправлением имен", Платон с его учением об "именах по природе" и "именах по установлению". Тут они обнаруживали множество тонкостей, которые только интернет-голосованием и решать. Особенно с накруткой голосов.

Но даже и без философских тонкостей есть более приземленная наука ономастика, изучающая практическое бытование имен, и тут стоило бы лучше знать закономерности этого бытования. Например то, что имена объектов — и тех же аэропортов — быстро приобретают фамильярный характер. Для пассажира полет — это быт, а не священнодействие. Соответственно, если воплотятся некоторые предлагаемые варианты именования, то Домодедово будет именоваться в быту "Примаковым" — "В Примакове дикая очередь на пасс-контроль", а Мурманск и вовсе "Николашкой" — "В Николашке опять бардак на выдаче багажа". Нет уверенности, что авторы начинания вообще задумывались, как язык новые названия переварит.

Тем более, международная практика показывает, что переваривает он по-разному. В Риме, садясь в такси до аэропорта, таксисту говорят: "Фьюмичино" (то есть по-русски Внуково или Кольцово, а вовсе не великое имя Италии Леонардо да Винчи), в Париже наоборот — "Шарль де Голль" (а вовсе не Руасси), а в Мюнхене просто "флюгхафен", то есть аэропорт, а имя Ф.-Й. Штрауса, которое "флюгхафен" носит, вообще в транспортном быту неупотребительно. Как будет в России, тоже предсказать невозможно. Скорее всего, по-разному, но многие великие имена останутся только на официальной бумаге.

© РИА Новости / Ирина Калашникова

Перейти в медиабанк

Но обозревая практику именований, нельзя не впечатлиться важной установкой законодателя имен на бескофликтность. Имена отбираются как для установки памятников, которые по определению не должны быть поводом для гражданской войны, или как для размещения портретов на банковских купюрах. Сейчас с введением евро этот обычай отходит в прошлое, но еще не так давно он позволял многое понять в том, как создается национальный пантеон. Тем более что некоторые великие имена отметились и там и там — Сент-Экзюпери (Лионский аэропорт и билет в 50 франков), Марко Поло (Венецианский аэропорт и билет в 1000 лир, Гуильельмо Маркони (Болонский аэропорт и 2000 лир).

Формул бесконфликтности и общеприемлемости несколько.

Пионер авиации — тот же Экзюпери, румын Анри Коандэ, давший имя бухарестскому аэропорту, основатель греческой авиации премьер Венизелос (Афины). Тут вообще не подкопаешься.

Человек, обеспечивший всемирную славу своему отечеству. Тут первенство у итальянцев — Леонардо, Марко Поло, Америго Веспуччи (Флоренция), Колумб (Генуя). Правда, с Колумбом у американцев-демократов последнее время проблемы и конфликты, ну, так они могут и не летать в Геную. Но то же и у других: Шопен (Варшава), Коперник (Вроцлав), Лист (Будапешт). Тоже не предмет для свары.

Создатель политической системы. Ататюрк (Стамбул), Шарль де Голль (Париж), Вилли Брандт (Гамбург).

Наконец — гений места. Баварский Франц-Йозеф Штраус, без которого самая богатая и раздольная немецкая земля не состоялась бы в качестве таковой. Многолетний премьер стал "флюгхафен".

Так что способы нескандального именования есть. Хотя, заметим, такие немалые аэропорты, как Неаполь, Марсель, Милан, Франкфурт-на-Майне обходятся без него и беды не знают. Но необходимое условие для нескандальности — во-первых, келейность предварительного обсуждения, во-вторых, недопущение всяких всенародных голосований, которым по природе свойственны конъюнктурность и переменчивость. Имя дается на века, и поэтому дается авторитарно.

В случае с именами преклонение перед Западом — в смысле процедуры — даже и вполне уместно.

© РИА Новости / Максим Блинов

Перейти в медиабанк