Апостол Фома
Рыбак из галилейского города Пансады, услышав проповедь Иисуса Христа, бросил все, пошел за ним и стал одним из его первых 12 учеников — об этом сообщают евангелисты Матфей, Марк и Лука. Но они всего лишь упоминают его имя среди имен прочих апостолов. А вот евангелист Иоанн Богослов рассказывает несколько связанных с ним историй, в том числе и легендарную историю об уверении Фомы.
Согласно Евангелию от Иоанна, Фома отсутствовал при первом по Воскресении явлении Иисуса Христа ученикам и, узнав от них, что Учитель воскрес из мертвых, сказал: "Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю" (Ин. 20:25). И тогда, явившись апостолам вновь, Иисус предложил Фоме вложить палец в его раны, после чего Фома уверовал и произнес: "Господь мой и Бог мой!" (Ин 20:28).
По церковному преданию, после этого апостол Фома основал христианские церкви в Палестине, Месопотамии, Парфии, Эфиопии и Индии. Потомки древних христиан Индии до сих пор называют себя "христианами апостола Фомы" и считают его основоположником своей церкви.
О его проповеди в Индии и мученической кончине там в 68-м или 72 году сообщают Григорий Богослов, Амвросий Медиоланский, Иероним Стридонский и другие древние церковные авторы. Самое древнее свидетельство о захоронении апостола Фомы встречается у Ефрема Сирина.
Мощи его оставались в Индии до IV века, но и после перенесения их в Эдессу место его погребения почиталось как святое. Марко Поло, побывавший в Индии в 1293 году, описывает посещение гробницы апостола в области Малабар. Аналогичные воспоминания оставил и его современник, миссионер и исследователь Джованни из Монтекорвино. А в 1324 году монах-францисканец Одорико из Порденонегоду поклонился апостолу Фоме на месте его захоронения и оставил описание этого паломничества.
Когда в 1517 году португальцы нашли город Каламин, где, по преданию, находилась эта гробница, большая часть его древних руин уже ушла под воду, но местные жители упорно указывали на небольшую прямоугольную церковь, очень древнюю, безо всяких изображений, только с крестами.
И все же, несмотря на все почитание его апостольских трудов и мученической кончины, выражение "Фома неверующий" стало расхожим обозначением недоверчивого слушателя, а сюжет уверения Фомы — одним из самых популярных в евангельской иконографии.
Вот что писал об этом митрополит Антоний (Блум):
"Об апостоле Фоме мы читаем только два раза в Евангелии, кроме того места, где вспоминается о его избрании Спасителем на апостольство. И первое место такое значительное: когда Христос Своим ученикам говорит, что Ему надлежит вернуться в Иудею для того, чтобы воскресить Своего друга Лазаря, ученики стараются Его уговорить остаться вдали от убийственного, опасного Иерусалима. И только Фома говорит: пойдем с Ним и умрем с Ним… Еще до Воскресения Христова, когда ученики видели во Христе только наставника, Фома был готов по любви и по верности к Нему просто умереть с Ним — только умереть, не защитить Его, ни на что не надеяться, а только с Ним разделить Его судьбу.
И вот этот человек, который с такой верностью был готов разделить со Спасителем смерть, ставит вопрос другим ученикам: Возможно ли это? Они ему рассказывают, что видели воскресшего Христа, и он этому не может поверить. Почему? Не потому ли, что до Святой Пятидесятницы, до того, как Дух Святой сошел на апостолов, они оставались теми же робкими, часто непонимающими, часто колеблющимися людьми? Как Фома мог поверить, что воскрес Христос, когда единственное свидетельство о Его воскресении было в том, что эти ученики ликуют, радуются — и однако остаются теми же самыми людьми, не изменившимися, ничем не отличными от того, чем они были раньше? Чтобы принять весть о воскресении, ему нужна была другая достоверность… И когда Спаситель встал перед ним, Фома уверовал, потому что во Спасителе было сияние вечной жизни, потому что Он предстал перед Своими учениками уже не как тот Иисус из Назарета, Который был их учителем, а как воскресший Господь, в силе и славе Своего Воскресения — однако с руками и ногами, и боком, прободенными гвоздьми и копьем.
Воскресение Христово не снимает трагичное в жизни. Христос вошел в жизнь, чтобы понести всю ее трагедию и ее преобразить в победу, но пока есть один грешник на земле, Христово тело остается телом распятого Христа. В вечности Он нам предстанет, верно, именно таким, потому что Его распятие говорит о бесконечной любви Божией. И увидав Его, распятого Христа во славе Воскресения, Фома поклонился Ему и произнес последнее, торжествующее свидетельство, которое мы должны пронести через мир, через жизнь нашу и через жизнь мира: ГОСПОДЬ мой и БОГ мой!"
