МОСКВА, 17 сен — РИА Новости, Ирина Халецкая. В селе Большое Чаусово Курганской области подростки уже три месяца кошмарят местных жителей. В темное время суток малолетки выходят на улицу и дебоширят. Ни полиция, ни глава поселения найти хулиганов пока не могут. Однако сельчане уверены: это дело рук нескольких несовершеннолетних, которым просто нечем заняться.
"Из нас сделали гетто"
В начале лета жители села Большое Чаусово перестали спокойно спать по ночам. Всему виной группа подростков, которые собираются по вечерам на спортплощадке возле Дома культуры. С приходом темноты их тянет на "подвиги". Так, неуловимые малолетки разбили туалет и опрокинули стойку в Доме культуры, на которую планировалось установить крышу. Неоднократно потрошили мусорные баки. Предположительно, та же компания сломала забор возле школы — его просто-напросто силой вырвали из земли.
А в августе после дискотеки в ДК кто-то разбил камнями окна в доме инвалида по зрению Антона Локотя. Он вызвал полицию, но найти виновников так и не удалось.
Пожилые люди боятся выйти лишний раз на улицу. Федор Панин (фамилия изменена) рассказал РИА Новости, что хулиганы покушаются на дома местных жителей. "Более того, они стали безобразничать и днем. Кто это делает, ни разу не видели. Мне кажется, это целая банда уже, у нас вся деревня в страхе живет, как бы чего не своровали. Видимо, молодежь теперь так развлекается", — поделился переживаниями он.
Ситуацией заинтересовалась местная телекомпания. Съемочная группа приехала в деревню, сделала сюжет, однако сельчане остались им недовольны. По словам главы Большого Чаусово Валентина Леонова, банда дебоширов малочисленная, но тень упала на все село: якобы все подростки тут такие и люди от бессилия прячутся по домам.
"Все это крайне неприятно. Проблемные подростки есть везде, с ними надо работать. Но теперь другие думают, что у нас тут гетто. В комментариях под роликом на сайте советуют запретить дискотеки в ДК. А ведь хулиганить они могут в любой день, вовсе необязательно после дискотеки", — прокомментировал он РИА Новости.
Леонов пытается договориться с полицией, чтобы во время проведения дискотек и праздников в ДК, а также поздними вечерами на улицах дежурил полицейский патруль. Детали он не раскрывает, чтобы сохранить эффект неожиданности. Однако обещает в скором времени найти подростков-нарушителей.
Либо Дом культуры, либо соцсети
Большое Чаусово нельзя назвать глухой периферией: село находится в десяти минутах езды от Кургана. Проблема в том, что в деревне с населением почти три тысячи человек молодежи абсолютно нечем заняться. Единственное развлечение — местный Дом культуры.
Заведующая ДК Марина Щигреева родилась и выросла в Большом Чаусово. Она любит свою работу и не скрывает: все держится на ее голом энтузиазме. ДК практически в аварийном состоянии, это самая больная тема для педагога. Крыша сыпется, зимой очень холодно — из щелей дует. Поэтому приходится заниматься в куртках. Несмотря на это, на занятия к Щигреевой приходят толпами.
По ее мнению, дети на самом деле нормальные, просто к ним нужен подход: ведь это задача взрослых — занимать молодежь полезными делами.
"Мое предположение такое: хулиганят безнадзорные дети, находящиеся в очень сложном социальном положении, либо наоборот — дети из обеспеченных семей, которым кажется, что им все в этой жизни дозволено. Среди моих воспитанников есть те, кому откровенно не хватает родительского внимания. Мамы и папы ими просто не интересуются, свалили все на плечи школы и Дома культуры. Вот ребята своими поступками и пытаются чего-то добиться", — говорит Щигреева.
Впрочем, продолжает она, Дом культуры — тоже не панацея. Учреждение работает до 17:00 — все это время Марина одна занимается с молодежью. А после закрытия им некуда пойти.
"За ДК есть спортплощадка — ее, кстати, уже разломали. Ребята там собираются. Причем это совершенно небольшая группа, которая все делает тайно. Им нравится все крушить", — продолжает она.
С одной стороны, некуда идти, с другой — полное равнодушие родителей. "Сами посудите: ребенка нет ночью, он где-то шарахается, а мамам и папам все равно. И это не алкоголики даже. Нередко приглашаешь взрослых на концерт, а они удивляются: что, мой ребенок выступает? Для них это неожиданность, они его жизнью совершенно не интересуются", — переживает заведующая.
Однако, рассуждает Щигреева, это даже не самый тревожный момент. Больше всего ее поражает, как родители, сами того не понимая, вселяют в детей веру в безнаказанность, уничтожая авторитет педагога или старшего.
"Например, в ДК не часто, но проходят дискотеки. Как и везде, бывает, что кто-то пришел нетрезвым, позволил себе лишнего, вел себя непристойно. Я это стараюсь пресекать. Когда общаюсь с родителями, они не верят, что их чадо способно на подобный поступок. Мне открыто заявляют, что я лезу не в свое дело, что их ребенок не мог совершить ничего плохого. Дети это видят и еще больше чувствуют свою безнаказанность. Сегодня у каждого есть собственное мнение, авторитет педагога не котируется. Каждый сам знает, что для него лучше и как надо жить. Родители в этой мнимой свободе выбора им потакают", — разводит руками она.
В АУЕ никто давно не верит
Педагог рассказывает, что старается быть на одной волне с молодежью, интересуется их основными увлечениями. Правда, некоторые для нее абсолютно непонятны. Несмотря на популярность темы АУЕ и криминальных субкультур, Марина заверяет, что в их селе ничего подобного нет: "Я общаюсь с ребятами: никакого АУЕ, готов, эмо, как это было раньше, нет".
Отдельная история — соцсети. Щигреева сетует, что сегодня именно интернет для подростков — главный "воспитатель". В Сети они находят себе кумиров, которые прославились не хорошими делами (таких просто нет), а чем-то плохим. "Они опасные, дерзкие, курят, пьют, ругаются матом. Дети слушают такие песни, смотрят клипы, поэтому им кажется, что это модно. Что бы ни написали в соцсетях, школьники считают это нормой — дескать, значит, так и должно быть. Вбить любую информацию из Сети малолетним сейчас очень легко", — подчеркивает Марина.
Из города в глубинку
Педагоги бьют тревогу, призывая срочно обратить внимание на проблему с агрессивной молодежью. А что о "подвигах" несовершеннолетних говорит статистика? Согласно отчетам Генпрокуратуры России, количество преступлений, совершенных подростками, не выросло, а сократилось — почти в три раза за десять лет. Так, если в 2007 году было зафиксировано 139 тысяч нарушений, то в 2017-м — 45 тысяч.
Однако есть тенденция: подростковая преступность "переезжает" из крупных городов подальше в глубинку. По словам начальника Управления по делам несовершеннолетних и защите их прав городского округа Мытищи Светланы Фильченковой, это напрямую связано с материальным положением родителей. В Москве и других крупных городах дети обеспечены достаточно хорошо, поэтому и преступности меньше, уверена она.
"Посмотрите, какие составы преступлений: мелкие хищения на спор, ради самоутверждения, или хулиганство — ради моды, забавы. А украсть, убить — такое возникает из-за реального недостатка в деньгах либо на фоне общей высокой преступности. Все это было и в Московской области, но десятилетия назад, были даже преступные группировки среди школьников. С годами социально-экономический уровень рос, для молодежи делалось все, чтобы занять ее чем-то хорошим. И вот результат — преступность снизилась", — комментирует Фильченкова.
"Похожи на стадо"
Более того, чиновница не сомневается, что многие взрослые, в особенности пожилые, излишне демонизируют образ современного поколения и видят в подростках преступников даже тогда, когда причин для этого нет.
"Подростки сейчас не чета тем, что были десять-пятнадцать лет назад. Современная молодежь совершенно другая. Она стала лучше. Дети загружены до предела в школах, возможно, даже сильнее, чем прежде. И они не могут быть одни — желание собраться группой абсолютно естественно. Но взрослые сейчас дошли до того, что готовы вызывать полицию, если школьники просто сидят на лавке и шумят. Они даже не курят, а просто мешают. Многие забывают, что сами были такими же в юности", — продолжает она.
Однако если речь идет все-таки о реальной подростковой банде, которая изрядно портит людям жизнь, Светлана Фильченкова советует первым делом искать "вдохновителя". "Нередко бывает, что это человек уже взрослый, может быть, нездоровый либо это подросток, у которого серьезные проблемы с родителями. Стоит банду раздробить, выбить из нее лидера — и все распадется", — полагает она.
С ней согласен спортсмен Максим Волжский. Он занимается борьбой и работает с молодежью. По его мнению, проблема провинциальных районов в том, что подросткам некуда девать силы: ФОКов, спортивных залов или хотя бы просто турников в населенных пунктах крайне мало. Помимо этого, у молодежи нет лидера, который стал бы положительным примером и объяснил, что лучше заниматься спортом, чем бить слабых.
"Ни один уважающий себя подросток-спортсмен никогда не позволит себе ударить слабого, оскорбить или сломать что-либо. Тренеры учат этому с первых занятий. Если ты видишь, что ты сильнее, зачем это доказывать? Зачем крушить, если ты можешь показывать мастерство в зале, а не на улице, где ты априори сильнее. Унижает слабых и держит в страхе других обычная детвора, поодиночке они ничего из себя не представляют. А вместе похожи на стадо, которое идет за одним бараном", — объясняет он причины агрессии.
Критерии качества детства
Преступностью среди несовершеннолетних обеспокоены и в аппарате уполномоченного по правам ребенка при президенте России. Детский омбудсмен Анна Кузнецова в комментарии РИА Новости подтвердила, что сейчас в регионах ощущается недостаток секций, кружков, где школьники могли бы заниматься после уроков.
"Мы проанализировали преступления подростков, которые были на пике информационного освещения, — и действительно, почти все дети ничем не увлекались в свободное время. Здесь даже не проблема в географической удаленности от Москвы, а в доступности дополнительного образования. За последний год в России число бесплатных секций выросло лишь на 18 процентов, а платных — на 130. Это говорит о том, что запрос высокий, но для многих семей платные секции недоступны", — говорит омбудсмен.
По ее словам, правительство сейчас досконально изучает вопрос доступности допобразования и разрабатывает так называемые критерии качества детства. В частности, эти критерии войдут в оценку эффективности глав регионов России и будут напрямую контролироваться кабинетом министров. "Мы хотим добавить детский компонент, он будет основываться на анализе инфраструктуры для детей, которая есть в субъектах", — уточнила Кузнецова.
Помимо этого, аппарат уполномоченного направил в правительство пакет предложений, которые, по мнению омбудсмена, тоже должны изменить ситуацию к лучшему. "Мы провели всесторонний анализ по итогам командировок в разные регионы страны, стало ясно, что пора разработать новые методические рекомендации для классных руководителей в школах. Последние изменения вносились десять лет назад — это очень давно. Сейчас педагоги в сложившихся условиях просто обезоружены и вынуждены на свой страх и риск действовать по зову интуиции", — подчеркнула она.
Кроме того, сетует Кузнецова, педагогам мешает забюрократизированность: "Они загружены бесконечным написанием методичек, хотя сейчас личное общение играет ключевую роль. Современная функция школы — это не передача знаний, как было прежде, а навигация. Ребенок теряется в информационном пространстве, когда всего так много. Кто, как не учитель, поможет сделать правильный выбор? А он погряз в отчетах".
Еще один аспект, который, как считает омбудсмен, нельзя игнорировать, — разработка профстандарта для инспекторов комиссий по делам несовершеннолетних. "Наши проверки вскрывали факты не просто непрофессионализма, а вопиющей халатности. Например, одному ребенку-сироте в актах обследования написали "поговорить с матерью". То есть документ писали, даже не глядя на подростка", — аргументирует она.
Среди прочих мер Кузнецова также называет введение института наставничества (сейчас эта модель формируется совместно с Юнармией), мониторинг соцсетей и в целом информационного пространства. При этом, убеждена она, нужно разработать критерии деструктивной информации: "Такой контент по содержанию постоянно меняется: сегодня суицидальный, завтра — криминальные субкультуры. Это нужно отслеживать и, что немаловажно, передавать родителям данные о присутствии их детей в таких сетях. Это нужно делать корректно, многие родители и рады принять меры, но не знают, как найти подход к ребенку".
Все эти предложения собраны из опыта отдельных регионов и уже разработанных и успешно внедренных практик. Пока они рассматриваются в контролирующих ведомствах, резюмировала детский омбудсмен.
