Американцы без согласования с российской стороной предали гласности стенограммы личных бесед Бориса Ельцина и Билла Клинтона. Особое внимание привлекло то, что было посвящено Владимиру Путину. Большой интерес также вызвали изданные недавно мемуары Франсуа Олланда, где он приводит подробности напряженных переговоров на высшем уровне. РИА Новости изучило опубликованные материалы и попыталось понять, насколько корректны такие публикации.
— Борис, ты в отличной форме.
— Билл, что, костюм на мне висит? Я похудел на 30 килограммов. Но я чувствую, что голова хорошо работает, и двигаюсь я теперь быстрее.
— Ты прекрасно выглядишь.
— Я больше люблю получать такие комплименты от женщин.
Так весело и непринужденно приветствовали друг друга в июне 1997 года Борис Ельцин и Билл Клинтон в американском Денвере. Почти тысячу страниц с расшифровками стенограмм их личных разговоров и телефонных бесед с 1993-го по 1999-й опубликовали в сентябре этого года на сайте президентской библиотеки Билла Клинтона.
Вначале тон лидеров был довольно сухим и официальным, но вскоре они перешли на «ты». Обсуждали не только внешнюю, но и внутреннюю политику, шутили, подначивали друг друга.
«У нас с тобой отличные отношения. Билл, это больше, чем дружба. Это то, что можно назвать совместным управлением», — говорил Ельцин.
Клинтон предлагал российскому коллеге помощь во время парламентских выборов 1993 года. Через три года Борис Николаевич уже открыто попросил его об этом: «Еще один вопрос, Билл. Пожалуйста, пойми меня правильно. Билл, на свою избирательную кампанию мне срочно нужно для России два с половиной миллиарда долларов». Друг Билл пообещал помочь.
Ельцин признавался, что кампания была для него слишком изнурительной: «Билл, прошло всего три месяца предвыборной гонки. Я немного устал. Ты же сам знаешь, как это тяжело. Ты только собираешься начать свою».
«Да, Борис, кстати, я видел фото, на котором ты танцуешь с девушками из какой-то группы. Отлично выглядишь. Жаль, что мне во время моей предвыборной кампании такие мероприятия не устраивают», — пошутил Клинтон.
Ельцин обсуждал с американским коллегой и сменявших друг друга премьер-министров России. Давал характеристику Сергею Кириенко, рассказывал, как жилось Виктору Черномырдину уже после отставки: «Мы с ним хорошо обошлись. Я оставил ему его зарплату, дачу, машину, охрану. Те привилегии, которые были у него на посту премьер-министра, остались у него и после выхода на пенсию».
Клинтон говорил о необходимости присоединения России к «Большой восьмерке». К слову, Москва стала на равных участвовать в работе этого клуба с 1997 года. Ельцин помогал Вашингтону налаживать отношения с Пекином. «Китайцы сейчас идут по пути реформ и демократизации. Они готовы больше сотрудничать с США. Я уже говорил об этом с Цзян Цзэминем. В целом трем нашим странам надо больше взаимодействовать», — убеждал он.
Однако активное сотрудничество и заверения в любви и дружбе не мешали США стремиться к расширению НАТО. Москва была категорически против. По словам Ельцина, он не видел в такой идее «ничего, кроме унижения для России». «Как вы (американцы. — Прим. ред.) думаете, как это выглядит для нас, когда один блок продолжает существовать, а Варшавский договор уже нет?» — спрашивал он Клинтона.
Ельцин пояснял: «Согласиться на расширение границ НАТО по направлению к российским границам будет предательством россиян с моей стороны».
Обеспокоенность Москвы вызывало и активное взаимодействие американцев и украинцев. «Это не помогает нам и не решает проблем между Россией и Украиной», — убеждал Ельцин, призывая США, «быть сдержанными».
Маневры американского флота около Крыма тоже не могли оставить российского лидера равнодушным. «Это как если бы мы тренировали людей на Кубе. Как вам такое? Для нас это неприемлемо». Ельцин предлагал джентльменское соглашение, в котором было бы оговорено, что страны бывшего СССР в Североатлантический блок не войдут. Клинтон с этим не соглашался, объясняя, что теперь Запад «строит новую НАТО, не направленную против России», поэтому любой секретный договор навредит как самому блоку, так и Москве, а заодно вызовет страх Прибалтийских стран.
Ельцин просил Клинтона «оставить Европу России». «Европа должна быть делом европейцев. Россия — наполовину европейская, наполовину азиатская», — напоминал он. Клинтон отшучивался: «Так тебе еще и Азия нужна?» — «А то, Билл! Когда-нибудь нам придется обсудить и это и прийти к соглашению». Ельцин был непреклонен: «Можешь взять все другие страны и организовывать безопасность в них, я возьму Европу и обеспечу безопасность там».
Заметное охлаждение в отношениях двух лидеров наступило после натовских бомбардировок Югославии. Тон общения сразу стал формальным и сдержанным. «Больше не будет ни того задора, ни прежней дружбы», — пообещал Ельцин.
Он признавал, что югославский президент Слободан Милошевич упрям и с ним непросто работать, однако обещал уговорить его пойти на перемирие с албанцами. Не получилось.
Российский президент отчаянно пытался остановить уже запущенную операцию НАТО: «Ради нашего будущего, ради тебя и меня, ради будущего наших стран, ради безопасности Европы прошу тебя отменить удары».
Клинтон ответил сухо: «Остановить первую серию ударов уже невозможно». На что Ельцин с горечью сказал: «Теперь россияне наверняка станут негативно относиться к США и НАТО. Как трудно мне было развернуть наших людей, наших политиков в сторону Запада, в сторону США! Но я смог это сделать. И вот теперь все это потерять».
Несмотря на серьезные разногласия, оба старались сохранить приятельские отношения.
— Добрый вечер, Билл.
— Привет, Борис.
— Спасибо, что звонишь. Знаешь, я уже начал скучать по твоему голосу.
— Я тоже скучаю по тебе. Я сегодня немного охрип, надеюсь, ты меня нормально слышишь. Поздравляю тебя с рождением еще одного внука.
— Большое спасибо. У меня сейчас большая семья — одиннадцать человек, пятеро внуков. Знаешь, и Россия, и моя семья развиваются одновременно.
В сентябре 1999 года Ельцин лично рассказал Клинтону о своем преемнике Владимире Путине: «Я долго думал, кто мог бы стать следующим президентом России в 2000 году. Вначале я не мог найти ни одного подходящего кандидата, пока случайно не наткнулся на Путина. Изучил его биографию, интересы, окружение и все такое. Он обстоятельный, сильный и очень общительный. Он легко может наладить хорошие отношения с партнерами. Я уверен, что его поддержат на выборах 2000 года. Мы над этим работаем».
Через несколько месяцев, 19 ноября 1999 года, на встрече в Стамбуле Ельцин добавил штрихи к портрету Путина: «Он демократ и хорошо знает Запад. Он очень умный». При этом российский лидер назвал своего преемника «жестким человеком».
Всего между президентами состоялись 18 встреч и десятки телефонных разговоров. В последнем из них Ельцин пообещал помогать Путину первое время, сопровождать его в поездках. «Путин — демократ, очень сильный и умный человек с большой душой», — повторил он еще раз для друга Билла.
Клинтон позвонил Ельцину 31 декабря 1999 года, как только стало известно об отставке российского лидера. «Я очень горжусь тобой. Ты провел свою страну через историческую эпоху, ты оставляешь наследие, которое долгие годы будет улучшать положение россиян. Борис, я верю, что историки скажут: ты был отцом русской демократии и ты старался сделать мир более безопасным», — сказал тогда Клинтон.
Февраль 2015-го. Президенты России, Украины, Германии и Франции уже больше десяти часов ведут переговоры, разрабатываются Минские соглашения. За стенами комнаты толпятся сотни журналистов со всего мира. В какой-то момент Путин рассвирепел и пообещал «стереть в порошок украинскую армию», после чего вновь стал вести себя спокойно, избегая угроз и резких выражений.
Примерно так описывает обстановку на встрече лидеров «нормандской четверки» бывший французский президент Франсуа Олланд в мемуарах «Уроки власти». Книгу, изданную в апреле этого года, стали обсуждать только сейчас, потому что Олланд отправился с ней в рекламное турне.
По словам бывшего президента Франции, Путин фактически признал присутствие в Донбассе российских войск. В Кремле такую трактовку опровергли, однако не отрицали, что обстановка тогда накалилась не на шутку.
«Как правило, рассекречиваются и раскрываются какие-то моменты с уже не действующими политиками. И, например, господин Олланд является недействующим политиком. Но не совсем корректно, конечно, говорить о тех, кто еще работает, кто исполняет свои обязанности. Тем более по таким чувствительным сферам, как украинские дела», — прокомментировал пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков.
«В своих мемуарах бывший глава государства может честно рассказывать, какая атмосфера царила на переговорах. Конечно, некоторые вещи, наверное, не стоит публиковать, но другие точно можно показывать», — уверен бывший генконсул России в Литве Михаил Торшин.
С ним согласен и Владимир Шевченко, руководивший службой протокола при Горбачеве и Ельцине, автор книги «Повседневная жизнь Кремля при президентах»: «Если это мемуарная литература, то в принципе она не должна согласовываться. Тот, кто пишет, берет на себя всю ответственность за опубликованное».
Однако с тем, что касается публикации стенограмм встреч и телефонных разговоров лидеров, как бывших, так и нынешних, не все так просто. «Одно дело, когда страны договариваются и потом, через 50 лет, публикуют это вместе. Другое — делать это в одностороннем порядке, и когда прошло еще мало времени. К сожалению, сейчас деловой этикет, принципы международного права на мировой арене не всегда действуют. Действует право силы», — отметил Торшин.
По воспоминаниям Шевченко, когда готовилась публикация переписки Ельцина с главами других государств и правительств, согласовывалась каждая бумага. «Американцы тоже должны были прислать все документы, как это делали мы, и потом уже опубликовать», — считает он.
Для США открытие архивов — обычная практика. Вместе с разговорами Клинтона и Ельцина библиотека предоставила доступ к стенограммам переговоров 42-го американского президента с другими европейскими коллегами. Согласовывалось ли это с ними, не уточняется. По мнению бывшего посла России в Хорватии Михаила Конаровского, переписка была опубликована явно неслучайно.
«В этом есть элемент некой дипломатической игры, — уверен он. — Но публиковать подобные архивы без согласования, на мой взгляд, абсолютно некорректно».
