ВЕНЕЦИЯ, 4 сен — РИА Новости, Анна Михайлова. Российский документалист Виктор Косаковский представил на Венецианском кинофестивале первый в истории фильм в формате 96 кадров в секунду — вместо привычных 24. Главный герой ленты "Акварела" — вода. Съемки велись в самых красивых уголках мира — от Байкала до Гренландии. Режиссер рассказал корреспонденту РИА Новости, для чего он сменил формат и почему через два года кино уже не будет прежним.
Зачем нужны 96 кадров в секунду
Я рассуждал так: когда видишь дождь в кино, то обычно это белый пунктир, все сливается. Но ведь он выглядит не так. Я хотел увидеть дождь, стал делать тестовые съемки — на скорости 72, 120 кадров в секунду. Выразительнее всего получилось на 96 кадрах в секунду. Но нужно было придумать новые программы для монтажа и обмануть компьютер, потому что он не понимал этот формат, не справлялся.
Этого никто раньше не делал. Была одна попытка в Америке, но там не сумели показать, не нашлось проектора. В этом все дело — технологически камеры готовы снимать и тысячу кадров в секунду, а проекции нет.
Сегодня утром Энг Ли (тайваньский кинорежиссер, обладатель "Оскара" и двух "Золотых львов" Венецианского кинофестиваля. — Прим. ред.), который пробовал снять 120 кадров в секунду, написал мне: "Вау, невероятно! Хоть кто-то пытается это сделать. Приезжайте быстро ко мне в Америку, мы здесь это покажем и вдвоем убедим весь мир, что нужно переходить на новый формат!" Еще Джеймс Кэмерон, который снял "Аватара", вставал на этот путь, может, сейчас как раз сделает картину в этом формате. Проблема в том, что нужно заменить все кинопроекторы в мире, то есть дело не в технологии, а в бизнес-модели.
Похожая ситуация со звуком — обычно используется пять-шесть звуковых дорожек, а мой звукорежиссер сделал 118. Это уникальная работа. Услышишь один раз — возвращаться обратно в stereo или dolby stereo невозможно. Но опять же требуется время на переоборудование кинотеатров.
Даже здесь, в Венеции, на крупном фестивале, показать такой фильм смогли только в одном кинотеатре. Это другая планета, и теперь люди поймут это. На изменения уйдет два года максимум: сейчас, когда мои партнеры увидели, что пишут про "Акварелу" лучшие операторы мира, они поняли, что в Голливуде будет революция. Никто уже не захочет работать по-старому.
О замысле
Семь лет назад я снимал фильм, который был открытием Венецианского кинофестиваля, — "Да здравствуют антиподы!". Там есть эпизод на Байкале, где маленькая девочка говорит: "В следующей жизни я бы хотела быть водой — чистой, как вода Байкала".
Когда появилась возможность сделать картину о воде, я понял, что должен начать с Байкала. Я приехал, поставил камеру на то же самое место и приготовился снимать. Там же действительно удивительная красота. Я четыре раза обогнул Землю, везде побывал, однако с Байкалом, безусловно, ничто не сравнится. Лед зимой больше метра толщиной, но он прозрачный, как будто на стекле стоишь. Я хотел это снимать, и вдруг прямо в кадре случилась трагедия — под лед провалилась машина с людьми.
О русском "авось" и силе воды
Этот эпизод я не собирался использовать, но потом подумал, что он раскрывают всю нашу сущность русскую — авось. Ведь там видно, что лед уже волнами потаял, но местные говорят: "Молодой человек, я здесь родился, 30 лет езжу по этому льду, а ты меня учишь. Я знаю лед как свои пять пальцев, со мной ничего не случится, это только туристы-идиоты тонут". За сигаретами поехали, и такой финал — это же сумасшествие.
Именно в этой сцене видно силу воды. Слева люди проваливаются в воду, справа проваливаются, а именно там, где человек тонул, лед был такой толщины, что трое мужчин не смогли его разбить. Вот такая сила: может тебя убить, и ты ничего ей не сделаешь. Я задумался, что бы еще снять, и понял: нужно ехать в Гренландию, в царство льда. Что самое страшное здесь? Приблизиться к леднику. Не как туристы с пяти километров, а подойти вплотную и потрогать его.
О преодолении невозможного
Мы установили камеру под айсбергом на глубине 800 метров. В каждом эпизоде было что-то невероятное. Операторы из Голливуда шлют мне письма, где "снимают шляпу", потому что они не понимают, как нам это удалось. Эммануэль Любецки, снявший три оскаровских фильма — "Гравитацию", "Бердмен" и "Выживший", выразил "поклон и уважение" и спрашивает: "Как вы это сделали?" Я хотел рассказать, но продюсеры решили, что мы должны написать книгу — ведь там столько инноваций.
О зрительском восприятии
Представьте, что едете в машине или поезде на большой скорости и смотрите в окно. Деревья, которые далеко, видны хорошо, а те, что на переднем плане, смазываются. В формате 96 кадров в секунду они тоже видны. Мозг не понимает этот эффект, он оценивает пространство по-другому. И здесь главный фокус. На самом деле мы не очень-то знаем, как мозг обманывает нас. Он приучает нас воспринимать вещи определенным образом.
Например, когда вы летите на самолете и смотрите вниз, земля движется плавно. А в машине — земля дрожит и мелькает, поэтому, если вы видите плавное изображение, вы думаете, что это высоко и далеко. Если изображение размыто и дрожит, вам кажется, что предмет близко.
Взять хотя бы первые пять кадров моего фильма — все уверены, что это снято с самолета, камера летит над замерзшим озером, а на самом деле высота — десять сантиметров. Мы видим совсем не то, что есть. Причем не нужны никакие очки, как в 3D.
Я бы сравнил это с эффектом, которого добился Леонардо да Винчи с "Моной Лизой", она словно поворачивает голову, глядя на вас. Тут то же самое — пространство двухмерно, но мы видим больше, чем обычно. Не просто больше деталей — мы получаем другое представление о размерах и перспективе.
О финансировании
Больше всего времени ушло на поиск денег. Даже с моей репутацией убедить людей, что ты можешь снять кино про воду без повествования и закадрового текста, было трудно. Разговоры с продюсерами были примерно такие: "Кто главный герой? Вода? Ой… А что будет происходить? Ничего? Ясно… И как мы это будем продавать?" (Смеется.) Поэтому у меня продюсеры — англичане, немцы, датчане, потом появились американцы, но оказалось, что средств все равно не хватает на такой грандиозный и технологически непонятный замысел.
Я рискнул и отправил один эпизод в Голливуд. Это был 25-минутный фрагмент с Байкала. Через 26 минут мне пришел ответ: "Стой, где стоишь, никуда не уходи". (Смеется.) Через 27 минут они написали: "Мы покупаем, больше ни с кем не говори". В Голливуде поняли, что это такое, и дали половину денег на производство.
О жанре
Я бы сказал, что это философский шлягер. Я хотел сделать так, чтобы фильм был популярным, чтобы люди это смотрели в каждом кинотеатре мира. Судя по отзывам прессы и по тому, кто хочет купить наш фильм, так и будет. А я, конечно, продолжу снимать в формате 96 кадров в секунду. Ведь снимать меньше — это просто абсурд.
