Седьмого августа 2008-го около полуночи грузинские войска открыли огонь по Цхинвалу и окрестностям из ствольной артиллерии и реактивных систем залпового огня. Утром атаковали базу российских миротворцев, и президент Дмитрий Медведев принял решение о вводе войск на территорию Южной Осетии.
Боевые действия велись пять дней — операция по принуждению Грузии к миру завершилась 12 августа. Грузинская армия потерпела сокрушительное поражение. Накануне десятой годовщины конфликта корреспондент РИА Новости побывал в Цхинвале и поговорил с местными жителями о том, как они защищали родной город и что пережили в эти несколько дней.
Заместитель министра обороны Южной Осетии полковник Вадим Сиукаев в августе 2008-го служил офицером в одном из управлений военного ведомства. Когда на жилые кварталы Цхинвала всей мощью обрушилась грузинская артиллерия, он находился на командном пункте в центре города.
И хотя официальная дата начала конфликта — 8 августа, к этому моменту уже несколько недель шла так называемая ползучая война.
«С нашей стороны были потери, грузины постоянно провоцировали нас на линии соприкосновения и в своих территориальных анклавах, работали снайперы, — рассказывает Сиукаев. — Мы могли только защищаться. Южная Осетия — небольшое государство, всего около 60 тысяч человек. А население Грузии — почти четыре миллиона. Наши вооруженные силы несопоставимы как по численности, так и по боевой мощи. Тогда мы еще не знали, что Россия поможет».
Активные боевые действия начались 7 августа в 23:35. Грузинская армия применила все виды обычных вооружений: «Они били по площадям. Их цель заключалась не в подавлении огневых точек — в черте города их просто не было.
Противник бессистемно обстреливал Цхинвал — совершенно мирные объекты, жилые кварталы, социальную инфраструктуру, не имеющую никакого отношения к обороне.
Они хотели превратить нашу республику в чистое поле, запугать и уничтожить мирное население».
Первое, что сделали грузины, — подавили все каналы связи осетинских военных. Город полностью обесточили, мобильная связь не работала. Управление подразделениями осуществлялось неэффективно. Это позволило грузинской армии практически беспрепятственно на рассвете 8 августа ввести пехотные подразделения на территорию республики. Передовые отряды грузинских войск вступили в город уже к трем-четырем часам утра. Завязались уличные бои — главным образом на юго-западе Цхинвала.
«Ощущался острый дефицит информации. Мы не знали, что происходит вокруг. Пока еще работали переносные радиостанции, я узнал, что очень многие из моих друзей погибли. Сослуживцы, коллеги, давнишние школьные друзья. Это было страшно», — говорит замминистра.
При первых взрывах горожане укрылись в подвалах и убежищах.
Но в моменты кратких перерывов в канонаде жители с семьями все же попытались выехать из города на личных автомобилях: «Их встретили грузинские танки. В женщин и детей стреляли прямой наводкой, раскатывали гусеницами. Очень много мирных граждан Южной Осетии погибло тогда в результате уничтожения колонн с беженцами. Такое могли сделать только нелюди».
«После августовской войны прошло десять лет. Я, как человек, проживший всю жизнь в Южной Осетии, могу с уверенностью сказать: это самые мирные годы. Благодаря Российской Федерации, благодаря размещению на нашей территории 4-й военной базы, которая по своей мощи превосходит Вооруженные силы Грузии, нас никто не беспокоит. Это годы абсолютного мира».
Утром 8 августа грузинская армия атаковала базу российских миротворцев на окраине Цхинвала. База была небольшой — чуть более 200 военнослужащих, трехэтажное здание, наблюдательные вышки, хозяйственные постройки. На вооружении — несколько БМП, гранатометы и стрелковое оружие.
Младший сержант Майя Бестаева служила здесь медсестрой.
Она вспоминает первые часы войны со слезами на глазах: «Цхинвал горел как факел. Батальон стали обстреливать позже, уже утром. Грузины окружили нашу базу, на нас со всех сторон летел град снарядов, танки били в упор. Сразу же появились первые погибшие и раненые».
Командир батальона подполковник Константин Тимерман получил серьезное ранение в ногу. Майя попыталась пройти к нему, чтобы оказать первую помощь, но сама была ранена осколками в руку и плечо. Тем не менее она продолжала работать — здоровой рукой делала бойцам уколы, ставила капельницы.
После многочасовой обороны удерживать базу стало невозможно и бессмысленно — большинство объектов уничтожили грузинские танки и артиллерия.
Противник усиливал натиск, огонь был все плотнее. Кроме того, на территории укрывались несколько десятков мирных жителей — их надо было вывести из-под обстрела. Комбат принял решение отходить.
Майя родилась и прожила большую часть жизни в Цхинвале. Она хорошо ориентируется на местности и помогла вывести людей: «Мы очень долго шли пешком, было очень жарко. После контузии болела голова, в глазах темнело, я потеряла много крови. На одном из участков вдруг в небе закружили самолеты, начался обстрел с воздуха.
Мы залегли, и я почувствовала такую дикую усталость, что хотела все бросить, остаться лежать в этом поле. Спасибо товарищам — все-таки заставили меня идти дальше».
После войны Майя лечилась в течение трех лет, но до конца восстановить здоровье так и не удалось. Она продолжает служить, до пенсии ей еще три года.
По словам заведующего реанимационным отделением городской больницы Александра Плиева, война в республике не прекращалась с начала 1990-х.
Боевые действия то утихали, то возобновлялась. С 2004-го, когда к власти в Грузии пришел Михаил Саакашвили, обстрелы стали регулярными. Медики перешли на авральный режим работы.
Александр дежурил с 6 на 7 августа и собирался отдохнуть — дежурство было тяжелым, за сутки в больницу поступили шестеро раненых. «Мы не ожидали крупномасштабного вторжения, потому что накануне Саакашвили объявил, что война закончилась. Все очень радовались, накрывали столы и, конечно, расслабились. Но у меня было какое-то нехорошее предчувствие, я решил вернуться на работу. И вовремя», — вспоминает он.
Первых раненых в больницу удалось доставить только в пять утра — здание постоянно накрывали огнем из артиллерии, подойти к нему было невозможно.
Всю ночь медсестры и врачи переносили больных — около 60 человек — в подвал. Все вручную — электричество отключилось, лифты не работали.
«Снаряды буквально прошивали стены насквозь. Наши медсестры и врачи совершили настоящий гражданский подвиг. Оставив своих родных, детей, они доползали по-пластунски до больницы, шли под обстрелом, чтобы помочь пострадавшим», — говорит Плиев.
Оперировали прямо в подвале, в антисанитарных условиях.
«Мы приняли 288 раненых, сделали 112 серьезных операций. Вокруг — водопроводные трубы, канализация, света нет, вода текла на врачей и больных. Не хватало медикаментов, кровь сдавали сами же, по нескольку раз. В больницу поступали в основном гражданские, и ранения у них были очень тяжелые.
Но мы старались не ампутировать конечности, боролись за каждую руку и ногу. Самое удивительное, что осложнений ни у кого не было. Из 288 человек мы ни одного не потеряли».
Позже начали привозить военнослужащих. Так, 10 августа в больницу доставили сразу 20 российских бойцов. Медицинского обеспечения у военных еще было недостаточно, поэтому раненых отправляли в горбольницу.
А вечером 11 августа, когда все надеялись, что война уже закончилась, привезли еще 21 российского солдата — попали в засаду по дороге к Гори.
Цхинвал сегодня — тихий, аккуратный город, в основном с малоэтажной застройкой. Здания, поврежденные в ходе боевых действий, отремонтированы, и лишь на некоторых остались выбоины от пуль, осколков мин и снарядов.
В городе при поддержке России построены новое здание университета, современная пожарная часть, театр, многие объекты социальной инфраструктуры.
О войне напоминают памятные доски и обелиски с именами погибших российских и осетинских военных.
Например, на стене школы — скромная табличка шестерым бойцам из Ростовской области. Видимо, здесь они приняли последний бой. Чуть дальше по соседней улице, в тени деревьев у дороги — обелиск погибшему защитнику города.
На окраине Цхинвала тоже памятное место для всех жителей окрестных домов. Здесь погибли два осетинских солдата — Амиран Багаев и Азамат Джиоев.
Они первыми встретили атакующую грузинскую бронетехнику и передовые отряды пехоты.
«Все знают их. Они жили здесь недалеко, в этом квартале, — рассказывает один из прохожих. — У них была перестрелка, в нескольких десятках метров отсюда. Грузины подошли на танках и БМП. Два танка спускались вон оттуда, с горки, группа грузин двинулась в прорыв. Если бы они захватили этот участок, весь город был бы в их руках. Наших тогда было всего человек восемь-девять. Багаев выстрелил из гранатомета, попал в танк, хотел добить его вторым снарядом. Танк тоже выстрелил, практически одновременно с Амираном, разнес здание, где он укрывался. Но грузины остановились, завязался бой. А минут через 30-40 прибыло подкрепление. В общем, сдержали они грузин».
В Южной Осетии немало этнических грузин. Большая община — в приграничном городе Ленингоре. Здесь находится единственный пограничный переход, по которому можно попасть в Грузию.
Сразу после августовских событий многие грузины покинули свои дома и уехали в Грузию, опасаясь притеснений и расправ. Однако ничего подобного не последовало. Поэтому люди постепенно вернулись. Сейчас в Ленингорском районе порядка 4,5 тысячи грузин.
Переход в Грузию довольно оживленный. По словам российских пограничников, в день — до 150 легковых, грузовых автомобилей и автобусов.
Из Грузии в основном везут на продажу фрукты и овощи, а многие жители Ленингора работают на другой стороне — в Тбилиси, до которого всего 40 минут езды.
Осетины, русские, грузины мирно уживаются в Ленингоре. Нет никакой ненависти или неприязни друг к другу. Пообщавшись с людьми, понимаешь: грузинский народ все годы противостояния был заложником амбиций политического руководства своей страны. Вот, например, детский сад: тут работают главным образом воспитатели грузинской национальности.
«У нас около 60 детишек. Для меня нет никаких различий, мы воспитываем всех одинаково: и осетинских ребятишек, и грузинских, и русских. Все они наши дети», — говорит воспитательница Тинатин Бенидзе.
