ГОЛОВИНО (Владимирская область), 3 июн — РИА Новости. В местах лишения свободы в России, по данным ФСИН, содержатся около 50 тысяч женщин, это чуть меньше 8% от общего числа осужденных в стране. При этом три четверти таких женщин попадают за решетку в возрасте от 20 до 35 лет, и некоторые из них оказываются в изоляторах или колониях "в положении".
При женских колониях действуют 13 домов ребенка, в которых живут 520 детей до трех лет. Корреспондент РИА Новости побывал в одной из таких колоний и узнал, как материнское чувство помогает выдержать испытание неволей.
Почти обычный детсад
Здесь шьют форменную одежду, в том числе для полиции и ФСИН — людей, к которым, казалось бы, осужденные не могут быть равнодушны. Впрочем, женщины, с которыми удалось побеседовать корреспонденту РИА Новости, сказали, что им "все равно что шить".
На входе в колонию все гости, включая и сотрудников ФСИН, и гражданских служащих колонии, оставляют телефоны и все сколько-нибудь подозрительные предметы. Гости колонии проходят через три шлюза и сдают паспорта.
В головинской колонии живут около тысячи осужденных впервые женщин. У 36 из них есть дети до трех лет, которые содержатся в доме ребенка. Там же действует центр совместного проживания, в котором мамы с детьми проводят почти все время, кроме работы на швейном производстве при колонии.
Дом ребенка и центр совместного проживания, действующий при нем с 2012 года, — двухэтажное здание, которое ни изнутри, ни снаружи нельзя отличить от любого другого российского детского сада. Перед входом — детская площадка с качелями для малышей, на клумбах высажены цветы. Если не обращать внимания на забор с колючей проволокой по периметру, можно на время забыть, что это "зона".
Ниточка на волю
"Здесь замечательный персонал, воспитатели у нас квалифицированные. Когда я прихожу, забираю вечером ребенка, показывают какие-то поделки, рисунки. Сын любит собирать конструктор, очень любит книжки, которые ему привозит папа", — продолжает она.
Наталья находится в колонии уже девять лет, а ее срок подойдет к концу только в 2022 году. Почему она оказалась в колонии, Наталья вспоминать не хочет, для нее это не самая приятная тема для разговора. С куда большим желанием она говорит о своей семье и ожидании досрочного освобождения.
"Моему старшему сыну 14 лет, он приезжает вместе с мужем, с родителями на каждое свидание, и то, что я не успела вложить старшему там, на свободе, стараюсь здесь наверстать с младшим. А с мужем мы вообще знакомы с детства, он отец и первого ребенка, и второго, надеюсь, и третьего будет", — говорит Наталья.
Она надеется выйти по УДО и вернуться к семье в город Ковров во Владимирской области уже в этом году.
"У меня сейчас подходит время, когда можно претендовать на УДО. С начала срока я уже начала к нему стремиться, есть благодарности, отсутствие нареканий, это может произойти в течение этого года", — рассказывает она.
Связь с семьей и проживание с сыном служит для Натальи "такой ниточкой", которая мотивирует поскорее выйти на свободу. Для того чтобы попасть в центр совместного проживания, она отказалась от вредной привычки: говорит, что раньше много курила. Но выходы на перекур отнимали бы то время, которое она могла провести с сыном.
Другая собеседница – 25-летняя Анастасия — попала под следствие уже беременной. Она рассказала, что при вынесении приговора это послужило смягчающим обстоятельством.
"Меня устраивает, что я могу проживать со своим ребенком, не везде есть такая возможность. Когда я вернусь, ребенок уже будет знать, что такое жить с мамой, а не просто, что мама заходит в гости. И я очень рада, что попала… вернее, я не рада, что попала в такие места, но раз уж выбирать не приходится, то здесь очень хорошие условия для ребенка и по медицинской части", — поправляется Анастасия.
Поскольку Алиса еще требует ухода, Анастасия после освобождения в октябре планирует провести еще какое-то время с дочерью, а потом отдать ее в детский сад, где малыши начинают учить иностранный язык. Сама же она планирует вернуться на работу.
Задача — не разлучать
И начальник колонии, и работающие тут гражданские специалисты — врачи и воспитатели — и сотрудники руководства ФСИН, которые посетили исправительное учреждение, уверены, что необходимо сделать так, чтобы все находящиеся в колонии мамы могли жить здесь со своими детьми.
К тому же, после того, как ребенку исполнится три года, его передают либо под опеку родственников, либо в детский дом, до тех пор, пока не подойдет к концу срок заключения матери.
С 2015 года ФСИН проводит работу, итогом которой должен стать переход для всех осужденных женщин с детьми к совместному проживанию.
Как рассказал РИА Новости замдиректора службы Валерий Максименко, эта проблема решается. По его словам, если срок наказания осужденной подходит к концу, то ребенка не разлучают с матерью и позволяют остаться в доме ребенка до конца срока. К тому же в этом возрасте ребенок еще не вполне понимает, что такое колония и где он находится, почему его мать и другие женщины одинаково одеты, а значит это не накладывает на его психику сильного отпечатка.
Кроме того, согласно "дорожной карте", утвержденной ФСИН, в головинской колонии к 2021 году должно появиться новое здание, в котором смогут разместиться все осужденные вместе со своими детьми.
"По срокам пребывания мам с детьми нужно поработать и как можно больше эти сроки увеличить. Во-вторых, следующий этап — перевод этих мам из колоний в колонии-поселения, а там уже есть свободный выход в город. Дальше из колоний-поселений переход в исправительные центры, где, отбывая наказание, она может жить дома, в своей квартире, и это тоже будет считаться отбыванием наказания. Нам надо, чтобы те женщины, которые отбывают наказание, возвращались в мирную жизнь не озлобленными, а чтобы они понимали, что не все в жизни потеряно, если один раз человек оступился", — сказал Максименко.
Преступление и исправление
"Я стараюсь не видеть в них преступниц и предпочитаю не знать, как каждая из них здесь оказалась", — говорит она. По ее словам, совместное проживание "помогает женщинам привыкнуть к своему ребенку, полюбить его, ведь раньше они приходили сюда на полтора-два часа".
"Сейчас стало мало такого показушного обращения с детьми. Например, это когда ей в отряде говорят: "Почему ты не пошла к ребенку?", и только после этого она приходит сюда, но сидит в стороне от него. За последние десять лет я такого не наблюдала", — говорит Шишигина.
Она отмечает, что когда в дом ребенка заходят другие осужденные, занятые на хозяйственных работах, в том числе и те, у кого есть дети на свободе, по их лицам видна зависть к тем, кто не лишен общения со своим ребенком.
"Когда они сюда заходят и видят, что мамы здесь живут с детьми, лица у них, конечно, другие становятся. У них ведь тоже есть материнские чувства", — отмечает она.
В колонии с осужденными работают и психологи. Сначала они адаптируют вновь прибывших к жизни в колонии, поскольку мысль, что здесь придется провести несколько лет, многим непросто принять. Также психологи стараются развить материнские чувства и любовь к детям у тех, кто пока не способен к этому в полной мере.
По словам начальника психологической лаборатории колонии Татьяны Рябовой, в возрасте от года до трех лет ребенку крайне желательно проживать вместе с матерью, потому что это сильно влияет на его дальнейшее развитие.
Рябова отмечает, что и обстановка здесь отличается от той, что по другую сторону забора, но она старается видеть в осужденных людей, а не то, почему они сюда попали.
"Конечно, я знакома с личными делами каждой из осужденных, но мы отбрасываем то преступление, которое она совершила, и выбираем другие отношения, общечеловеческие, стараемся обращать внимание на другие стороны личности, вырабатываем позитивные социальные установки", — рассказывает она.
В женских колониях, особенно для осужденных впервые, проблема обращения к психологу не стоит остро, хотя среди помогающих осужденным психологов есть как сотрудники ФСИН, так и специалисты "с воли".
В мужских колониях с этим сложнее, потому что осужденные избегают общения с сотрудниками уголовно-исполнительной системы, ведь добровольные контакты с людьми в погонах противоречит "понятиям" криминального мира, и другие осужденные, придерживающиеся "арестантского уклада", такие встречи не поймут. В связи с этим в мужских колониях осужденные вместо психолога предпочитают обращаться со своими проблемами к священнику.
В головинской колонии тоже есть небольшая церковь, где проходят службы. Мысли многих прихожанок — о возвращении к жизни на свободе. Едва ли кто-то из них желает оказаться за решеткой снова.
