Апрель для российских производителей и продавцов оружия выдался горячим — участие сразу в пяти зарубежных оружейных выставках в Чили, Индии, Малайзии, Турции и Марокко. Это объясняется прежде всего расширением географии поставок российского оружия и отказом от участия в европейских оружейных салонах из-за наложенных санкций и фактического прекращения военно-технического сотрудничества (ВТС) с европейскими странами. На прошлой неделе завершилась оружейная выставка DSA-2018 в Куала-Лумпуре (Малайзия). Ее итоги и перспективы военно-технического сотрудничества со странами Юго-Восточной Азии в интервью руководителю профильной редакции МИА "Россия сегодня" Сергею Сафронову рассказал директор по международному сотрудничеству и региональной политике госкорпорации "Ростех" Виктор Кладов.
— Виктор Николаевич, каковы итоги выставки DSA-2018?
— Выставка прошла для российской стороны очень успешно. Мы ощутили беспрецедентный интерес к нашей экспозиции. Нас посетили малазийские вице-премьер, министр обороны, генеральный секретарь Минобороны, все главкомы, их заместители, а также делегации высокого уровня практически всех стран региона Южной и Юго-Восточной Азии. На этой выставке нам иногда даже не хватало переговорок. Мы первыми приезжали на выставку и последними уезжали.
— Известно, что российские делегации практически никогда не подписывают контракты на зарубежных выставках. Эта выставка, насколько я понимаю, не стала исключением. Тем не менее вопрос такой: не подписывался ли контракт или контракты на обслуживание ранее поставленной в Малайзию авиационной техники?
— Новых контрактов по обслуживанию ранее поставленных в Малайзию 18 истребителей МиГ-29 и 18 Су-30МКМ мы не подписывали. Но деятельность по обслуживанию в рамках текущих контрактов продолжается. Выручка от сервисных контрактов, на наш взгляд, будет расти год от года.
В 1995-97 годах было организовано российско-малазийское совместное предприятие ATSC (Aerospace technology system corporation) для обслуживания, ремонта и модернизации истребителей. У российской стороны в СП 30% акций, у малазийской — 70%. Оно было создано для обеспечения сервисного обслуживания и ремонта эскадрильи МиГ-29, поставленных в Малайзию в 1995 году. Но после того, как в небо Малайзии прибыли Су-30 МКМ, было принято разумное и единственно правильное решение — распространить компетенцию и на эти самолеты. Это тем более правильно, что к этому времени у нас сформировалась ОАК, в состав которого вошли производители самолетов и марки "Су" и марки "МиГ".
— Насколько я знаю, вы были в свое время директором этого СП с российской стороны. Что изменилось за это время в работе предприятия?
— Действительно, я хорошо знаю это СП, я работал на нем в качестве директора с российской стороны. Сейчас это предприятие зрелое, на начальном этапе небольшие нарекания все же были, но сейчас мне было очень приятно услышать, когда главком ВВС Малайзии похвалил работу СП, выразив удовлетворение тем, как обслуживаются Су-30. Нам на самом деле есть, чем гордиться. Малазийские коллеги не раз отмечали, что заявки на ремонт исполняются даже быстрее нормативных сроков. Например, при ожидаемом сроке ремонта 11 месяцев на Уфимском НПО (входит в ОДК "Ростеха") за 5 месяцев отремонтировали 7 двигателей.
— При таком добром отношении мы так и не услышали от малазийцев предложения приобрести дополнительную партию Су-30. Почему?
— Процессы в СМИ, которые сопровождают закупки авиационной техники, иногда похожи на покер. Очень много блефа. Малазийская пресса, а вслед за ней и вся мировая еще два года назад писали, что решение о закупке самолетов "Рафаль" принято. Корреспонденты обозначили компанию, форму оплаты, все в мельчайших подробностях. Прошло два года, "Рафалей" нет. Мы всегда исходим из того, что готовы обсуждать с нашими партнерами взаимовыгодные условия. И малазийская сторона это знает. В настоящий момент тендер на закупку не объявлен, поэтому говорить о какой-то конкретике сейчас не имеет смысла.
— А Россия готова кредитовать приобретение самолетов?
— Да, повторюсь, мы готовы рассматривать различные варианты, в том числе и кредитование поставок.
— Помимо самолетов Малайзия еще что-то хочет приобрести?
— Наше сотрудничество с Малайзией можно назвать плодотворным и проверенным временем. Мы поставили в Малайзию и вертолеты Ми-17, самолеты, средства ПВО, противотанковые средства "Метис-М".
— А соседние страны?
— На выставке шла очень продуктивная работа. У нас побывали представители всех стран АСЕАН. Наши образцы получили высокую оценку специалистов.
— Будут ли в этом году подписаны какие-либо контракты со странами этого региона?
— Анонсировать ничего не будем.
— Ранее Индонезия заявляла о намерении приобрести одну или две дизель-электрические подводные лодки класса "Варшавянка" (проект 636). На какой стадии находятся переговоры?
— Индонезия проявляет интерес к подводным лодкам класса "Варшавянка". Но интерес и технические консультации — это не переговоры. Это поступательное движение. Примерно такое же движение step by step было при обсуждении и подписании контракта на поставку Су-35 для Индонезии. У них есть свои приоритеты, и они будут их реализовывать.
— В последние несколько лет Рособоронэкспорт стабильно продавал оружие на сумму около 13 миллиардов долларов. Это предел?
— 13 миллиардов — высокий уровень. Особенно если учесть те санкционные ограничения, под которыми Рособоронэкспорту приходится работать последние три года. Нужно сохранять эту цифру.
— За счет чего мы можем нарастить продажи? За счет сервиса, локализации, кредита?
— Сервис — да, локализация — да. Кредитование — я тоже об этом уже упомянул. Но учтите, у нас нет желания завалить рынок своей продукцией. Мы рынок очень хорошо знаем, и если, скажем, Малайзия приобрела полк польских танков, то приходить к ним ближайшие 40 лет с предложениями нашей продукции просто не имеет смысла. Мировой тренд сейчас заключается в том, чтобы не брать новую платформу, а отцифровывать старую. Потому что с точки зрения аэродинамики или, например, силовых установок практически все пределы уже выбраны. Оцифровка же дает совершенно новые боевые качества существующих платформ: более чувствительные сенсоры, увеличенная дальность, точность. Все это — за счет внедрения искусственного интеллекта, цифровых технологий, компьютеризации. Мы этим занимаемся.
— Индия является нашим главным партнером в сфере ВТС, но в последние годы подписанных контрактов с этом страной становится все меньше и меньше. Почему?
— Мы в постоянном диалоге с индийскими партнерами на всех уровнях. Сейчас происходит трансформация сотрудничества от традиционных поставок готовой продукции к всесторонней кооперации. Это тенденция времени и политическая воля индийского руководства. Правительство Моди реализует программу Маке in India. Это достаточно непростой процесс. В первую очередь потому, что какие-то технологии без наличия определенной научно-производственной базы внутри страны трудно передать.
— Почему до сих пор не удалось договориться с Индией по С-400? Будет ли подписан контракт до конца года?
— Мы на это рассчитываем.
— Планово ли происходит реализация контракта на поставку Китаю С-400 с учетом того происшествия, когда в январе этого года из-за сильного шторма в районе Ла Манша крепления на судне не выдержали, и часть комплектующих С-400 была повреждена? Судно было вынуждено вернуться обратно.
— История разрешилась без каких-либо потерь для КНР. Сроки сдвинулись по понятным причинам. Форс-мажор, издержки из-за форс-мажора были покрыты за счет страхования. Но в целом контракт выполняется в плановом порядке в срок до 2020 года.
— В ближайшие 10 лет Китай и Индия останутся главными импортерами нашего оружия или вмешаются другие страны, например, Вьетнам, Алжир, Сирия?
— Полагаю, что останутся и Китай, и Индия. Другие страны присоединятся.
— Приоритетным регионом останется Азия?
— В принципе, да, но не забывайте, что есть Ближний Восток и Северная Африка, и этот рынок сейчас растет. Угроза ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в России — ред.) вызывает серьезную озабоченность во многих ближневосточных странах. Это в первую очередь такие страны, как Сирия, Египет, Ирак, Йемен, где идет не менее кровопролитная война, чем в Сирии.
Если рассматривать рынок экспорта, он распределен примерно следующим образом: более 50% — это страны Юго-Восточной Азии и Азиатско-Тихоокеанского региона, около 20% — арабский мир и Северная Африка, около 15% — Латинская Америка, 8% — это СНГ.
— Каковы перспективы развития ВТС со странами Латинской Америки и Африкой?
— Латинская Америка — это растущий рынок. Африка возвращается на рынок по мере развития национальных экономик. Может быть, что "контракт века" в ближайшее время там подписан не будет, но нужно учитывать тот факт, что военные во многих африканских странах учились в СССР (РФ) и они привыкли и хорошо знакомы с нашей военной техникой.
— Что больше всего интересует инозаказчиков из российского оружия?
— Каждый день работы выставки в Малайзии презентацию за презентацией мы проводили по средствам ПВО. Государства вынуждены укреплять оборону. Эффективность боевого применения российского оружия продемонстрирована в Сирии. Мы заметили, как резко возрос интерес к российским средствам ПВО, которые работают не только по традиционным целям, таким как самолеты, вертолеты и ракеты. Мы нашли противоядие и против дронов, которые массово применяются террористами.
