Выборы президента Украины должны пройти в марте следующего года, однако уже сейчас, особенно на фоне блокировки голосования россиян 18 марта, возник вопрос, откроются ли украинские избирательные участки в России. Об этом, а также об искусственных препятствиях по дистанционному наблюдению за выборами в некоторых европейских странах и США рассказал в интервью РИА Новости посол по особым поручениям МИД России, экс-глава ЦИК РФ Владимир Чуров.
— Владимир Евгеньевич, за какими избирательными кампаниями в мире сейчас следите? Проводите дистанционный мониторинг или, может быть, выезжаете с миссией наблюдения, или по линии МИД?
— На всех континентах в этом году происходит что-то интересное, связанное с выборами. В Мексике идет подготовка к президентским выборам; в Камеруне начинается избирательный цикл: Национальная ассамблея, Сенат, президентская кампания; в Конго будет интересная кампания с учетом внутриполитической обстановки, там действует миссия ООН, которая наблюдает и за подготовкой к выборам. Выборы будут в Гвинее, в Венесуэле пройдут президентские выборы, в Пакистане сложилась интересная ситуация с точки зрения наблюдения — там дисквалифицировали руководителя ведущей партии и возник вопрос, если лидер дисквалифицирован и не может принимать участия в выборах, как быть с тем, что он подписывал выдвижение кандидатов всех уровней?
Есть методика дистанционного наблюдения, хотя, конечно, личный опыт присутствия в стране дает бесценную информацию, но дистанционное наблюдение получило популярность с развитием интернета. Прежде всего для такого наблюдения используются официальные сайты избирательных органов, сайты авторитетных экспертов, солидных изданий, профильных международных организаций, таких как ООН, БДИПЧ ОБСЕ и тому подобное, также поступает информация из посольств.
— Вы перечислили страны, где в этом году будут выборы. Везде вы проводите дистанционное наблюдение, лично поедете куда-то?
— Я лично не собираюсь. Мне достаточно той информации, которую я получаю дистанционно. Естественно, я не по всем странам буду составлять подробные отчеты. Я сосредоточусь на особенностях, на том, что будет отличать кампанию. Где-то интересный вопрос со вторым гражданством, где-то дисквалификация лидера партии, где-то всеобщие выборы. Такие вопросы могут быть полезны для анализа и возможного применения опыта.
— Когда вы куда-то едете, вы входите в состав какой-то миссии или наблюдаете в отдельном статусе?
— Как правило, практикую отдельный статус, потому что имею достаточный опыт многочисленных наблюдений. Но еще раз хочу отметить, что дистанционное наблюдение сейчас гораздо эффективнее в большинстве стран. Единственное, что может в дальнейшем осложнить эту работу, это то, что под предлогом мифического российского вмешательства некоторые страны начинают, мягко говоря, делать выборы менее прозрачными. Хотя, на мой взгляд, русское вмешательство — только предлог, причина этого в желании сохранить большинство правящей партии всеми способами, в том числе делая выборы непрозрачными.
— Что вы подразумеваете под непрозрачными выборами?
— Урезать возможность наблюдателей, урезая возможности СМИ, ограничивая доступ к информации, в том числе в интернете. Принцип прозрачности выборов должен действовать внутри страны, он прежде всего ориентирован на своего собственного избирателя.
Вот в Россию сейчас на выборы президента приедет очень большое, наверное, рекордное количество наблюдателей (интервью бралось накануне выборов президента России 18 марта — ред.). Причем и от парламентских органов, и от исполнительных органов, и от избирательных органов власти, и от общественных, международных организаций. Это свидетельствует об очень высокой степени прозрачности голосования в РФ.
— Вы сказали, что возникают искусственные препятствия по дистанционному наблюдению, а в каких странах, в США?
— Не только. Некоторые европейские страны, например, отказываются от электронных систем голосования, которые были внедрены под международным контролем, которые я считаю самыми современными системами голосования, потому что они во многом обеспечивают свободу голосования. Если каналы передачи информации хорошо защищены, то в этом нет никакой опасности. Скажем, в таких странах, как Бразилия, иначе невозможно было бы проводить выборы с учетом огромной территории и не очень хорошей транспортной доступности, или, скажем, на Филиппинах — там сотни тысяч островков на каждый избирательный участок. Там в свое время оснастили каждый избирательный участок спутниковыми средствами связи, чтобы передавать информацию о выборах. Но я думаю, что все равно международное сообщество, испытывая сейчас некоторое колебание, будет соблюдать принцип максимальной прозрачности организации выборов и доступности информации.
— В США постоянно говорят о вмешательстве России в американские выборы. Как вы можете прокомментировать подобные заявления?
— Это же несерьезно. Я недавно прочитал, но надо проверить, действительно ли это так, что прокурор, расследующий так называемое вмешательство России в выборы США, исследует приглашение (от Трампа Путину) на конкурс "Мисс Вселенная". Оценка этих действий может быть однозначной: в Петербурге — это Кащенко, а в Москве — больница имени Алексеева. Не хочу это даже комментировать. По сравнению с той профессиональной работой по вмешательству во внутренние дела государств, которые официально входят в политику США, все остальное — это ерунда.
— Планируете ли вы осуществлять наблюдение или дистанционный мониторинг президентских выборов на Украине в 2019 году?
— Пока про наблюдение в 2019 году немножко рано говорить. Я сам наблюдал за выборами на Украине много раз. С большим уважением отношусь к моим коллегам — бывшему председателю Центризбиркома профессору Владимиру Шаповалу и нынешнему председателю Михаилу Охендовскому. Они в очень непростых условиях как-то организуют выборы. Как будут организовывать голосование в 2019 году, будут ли его проводить за границей, в Польше и в России? В обеих странах проживает очень много украинцев. На Украине уже был прецедент, когда в 2004 году ради манипулирования электоратом при переголосовании второго тура президентских выборов запретили голосование за рубежом. И если человек хотел проголосовать, он должен был приехать на Украину.
— Это законодательно было прописано?
— Тогда было так: между вторым туром и переголосованием второго тура изменили законодательство. Хотя это не соответствует международным стандартам, скажем так. Поэтому если будет организовано в 2019 году голосование за рубежом на украинских выборах, то мне, с точки зрения профессионала, будет интересна организация выборов в Польше и в России. Сколько будет открыто участков, где будут участки, сколько внесено в списки, сколько проголосует реально? Потому что это очень большие зарубежные диаспоры.
— Если вернуться к международному наблюдению, на ваш взгляд, какая организация на сегодняшний день наиболее авторитетна?
— Могу назвать две, хотя я всегда очень критически отношусь к деятельности БДИПЧ ОБСЕ, но с точки зрения профессионального наблюдения, если очистить их отчеты от политической составляющей, они профессиональны.
— Сейчас в мире, да и в России на выборах некоторые организации предлагают внедрять систему блокчейн, которая делает выборы максимально прозрачными, по их мнению. Что вы думаете про эту технологию?
— Я пытался разобраться, все-таки давно использую компьютер — с 1973 года. Я скорее скептически отношусь к подобным технологиям. Пока я осторожен, может быть, потому, что недостаточно хорошо разобрался.
