О том, какой участок ВСМ в России может стать первым, когда РЖД начнут электрификацию железной дороги в Иране, будут ли возобновлять строительство железной дороги в Ливии, а также о том, где могут создать железнодорожного оператора и на какие новые зарубежные рынки выйдут, в интервью РИА Новости рассказал первый заместитель гендиректора компании Александр Мишарин. Беседовала Надежда Фролова.
— Вы говорили, что РЖД планируют начать строительство первого участка высокоскоростной железнодорожной магистрали Москва-Казань в первом полугодии 2018 года. В каком месяце планируется начать строительство ВСМ? Какие еще процедуры необходимо завершить или какие документы утвердить или подписать, чтобы начать его?
— Долгосрочной программой развития до 2025 года предусмотрено развитие высокоскоростных магистралей, в том числе реализация ВСМ Москва — Казань. Проектирование заканчивается. Получено положительное заключение технологической службы аудита. Идет поэтапная выдача экспертизы. Сейчас мы рассматриваем первые два пилотных участка, по которым нам поручено подготовить документы для принятия решения. Первый пилот — это Москва — Владимир с выходом на действующую инфраструктуру до Нижнего Новгорода. Его старт позволит нам отработать технологию и запустить проект, начать выкуп земли и строительство.
На состоявшемся совещании у заместителя председателя правительства РФ Аркадия Дворковича нам поручено проработать вариант строительства сразу до Нижнего Новгорода, рассчитать его стоимость. На этой неделе состоялось совещание в министерстве транспорта и до 26 февраля мы должны представить предложение. После этого будет решено, какой из участков будет первым: из Москвы до Владимира или до Нижнего Новгорода. Но еще раз хочу подчеркнуть, что оба эти проекта — это пилотные участки Москва — Казань; а в целом Москва — Казань мы рассматриваем как часть большого проекта "Евразия".
— То есть получается, что строительство уже в мае можете начать?
— Мы рассчитываем, что приступим к изъятию земли и подготовке территории к строительству в первом полугодии.
— А когда сами строительные работы можете начать?
— Подготовка территории строительства, то есть вынос коммуникаций и другие работы — это и есть стройка, старт проекта. Этому этапу посвящена первая глава строительной документации, это уже реальное строительство.
— Когда РЖД планируют начать в Иране работы по электрификации железнодорожной линии Гармсар-Инче Бурун?
— В планах со второго полугодия этого года. Мы подписали контракт, отдали документы федеральным органам исполнительной власти — Минфину, Минэку и Минтрансу. Получили рекомендации. Заканчиваем их согласование с иранской стороной. Надеюсь, что в апреле отдадим в Минфин.
Но мы не ждем. Сегодня вместе с проектными организациями идет обследование трассы, выбор площадок для разворота баз, строительства. Такая подготовительная работа уже началась.
— Россию посещал аргентинский президент Маурисио Макри. Сообщалось, что РЖД могут поучаствовать в строительстве железнодорожной ветки до месторождения сланцевого газа Вака-Муэрта и поставкам подвижного состава. Во сколько оценивается реализация проекта? О каком именно подвижном составе идет речь? Предлагает ли Аргентина и другие проекты в своей стране для участия РЖД?
— В Аргентине предположительно может быть несколько проектов. Во время приезда президента Аргентины был деловой завтрак, в котором принимал участие генеральный директор — председатель правления РЖД Олег Белозеров. Была сделана краткая презентация возможностей "Российских железных дорог", а уже на прошлой неделе в развитие этой встречи мы подписали меморандум с аргентинскими железными дорогами о развитии сотрудничества, который включает в себя несколько разделов: модернизацию инфраструктуры, строительство новых линий, обучение и подготовку персонала, предусмотрена также совместная работа в области подвижного состава.
В Аргентину поедет делегация "РЖД" для изучения и развития обозначенных тем. Кроме этого, есть работа наших коллег, "Трансмашхолдинга" и "Синары", которые планируют поставку подвижного состава для метро, пассажирских вагонов и локомотивов. Рассчитываем, что это станет комплексным проектом участия российских компаний вместе с "Российскими железными дорогами" в модернизации железных дорог в Аргентине.
— Оценивали на какую сумму все эти проекты могут быть реализованы РЖД и партнерами?
— Объем программы около 15 миллиардов долларов. Мы пока не будем называть долю, какую бы хотели занять. Знаете, подождем, немножко поработаем, потом скажем.
— Глава российской контактной группы по внутриливийскому урегулированию Лев Деньгов сообщал в интервью РИА Новости в декабре, что в бизнес-миссию РФ, которая отправится в Ливию в 2018 году, войдут представители РЖД. Когда представители РЖД планируют визит в Ливию? РЖД будут обсуждать, а, может быть, уже обсуждают с ливийской стороной возобновление строительства скоростной железной дороги Сирт-Бенгази или еще и другие проекты?
— Мы не прекращали никаких переговоров и занимаемся урегулированием вопросов, которые возникли не по нашей вине.
— Вы имеете в виду финансовые?
— Не только финансовые, но и технологические. То есть те, которые возникли в результате всех произошедших там событий — чрезвычайные и форс-мажорные обстоятельства. Что касается будущего проекта, мы подтверждаем, что рассматриваем возможность его возобновления, но при условии компенсации тех расходов, которые мы понесли. Это потребует доподписания, корректировки контракта и на взаимовыгодных условиях возможность его продолжения. Пока мы ждем предложения от ливийской стороны.
— Они обещали какие-нибудь сроки предоставить?
— Возможно, во время следующего визита. Повторюсь, мы готовы вернуться к рассмотрению. Для нас проект не закрыт.
— Закупки подвижного состава нужны ливийской стороне?
— Это комплексный проект: железная дорога и закупка путевых машин, локомотивов.
— В конце 2017 года вы говорили, что РЖД разработали стратегию развития зарубежного бизнеса. Какие новые зарубежные рынки для участия в реализации проектов видит компания в рамках этой стратегии?
— Была принята стратегия развития зарубежного бизнеса, которая предусматривает выход на внешние рынки и превращение РЖД в глобального игрока, что, кстати, сегодня уже по факту происходит. Бренд РЖД все более и более узнаваем в мире, и очень важно сохранить его позитивное восприятие как эффективной компании, оказывающей комплексные услуги по перевозке с низкой себестоимостью и высоким качеством для грузоотправителей и пассажиров.
У нас есть те рынки, на которые мы уже вышли. Это европейские рынки, включая Сербию, Грецию и другие. Это наши "классические" рынки — Монголия, Армения и другие. Иран — это значительное увеличение транзитных перевозок, а значит, часть той работы, которую мы ведем сейчас и в Китае, и в Центральной Азии, и в Европе. Есть рынок Африки. Мы планируем поездку ЮАР, так как подписали "дорожную карту" по формированию проекта. Они касаются области автоматики, систем управления и совместных разработок в области НИОКР. Надеюсь, что выйдем и дальше.
— Президент ЮАР Джейкоб Зума покинул свой пост. Скажется ли как-то на планах РЖД по участию в проектах в этой стране?
— Я думаю, что не скажется. Подобные перемены происходят повсеместно. Приоритетными для нас все равно являются вопросы совместной эффективности.
Еще один пример — Египет. Вместе с поставкой пассажирского подвижного состава, то, что делает "Трансмашхолдинг", возник вопрос необходимости модернизации инфраструктуры. Мы опять выходим на комплексный проект.
— Большие в Египте объемы?
— Это чуть больше миллиарда долларов. Ведутся переговоры на уровне министерства транспорта.
Конечно, мы рассматриваем и новые рынки, крайне перспективные. Например, индийский, сложный, где мы сейчас занимаемся разработкой обоснования инвестиций на модернизацию железнодорожной линии на скорость до 200-х километров в час. Это один из напряженных участков для грузового и пассажирского движения в центре Индии.
Видим для себя как новый рынок Вьетнам. Возможно и участие в других проектах в качестве инжиниринговой компании, что мы делаем через "РЖД-Интернешнл". Это развитие коридоров "Север — Юг", в том числе выход и на операторский рынок в Иране.
— Будете создавать железнодорожного оператора в Иране?
— Да, вместе с иранскими компаниями планируем создавать оператора с полувагонами и, возможно, потом с локомотивами.
— Какие-то еще направления?
— Мы сформировали проект стоимостью 1,9 миллиарда евро на Кубе. У нас планы в феврале-марте закончить все техническое оформление и подписания контрактов. У нас есть один вопрос, связанный с досогласованием схемы финансирования. Надеюсь, что он будет в марте закрыт, и мы сможем выйти на подписание в первом полугодии.
Это еще одно важное направление, когда мы объединяемся с крупными компаниями, потому где-то мы конкуренты, а где-то мы как раз должны быть партнерами.
