Отношения России и Польши резко ухудшились в 2014 году после государственного переворота на Украине и возвращения Крыма в состав России. Тогда же Варшава с энтузиазмом поддержала западные санкции против РФ, оставив своих фермеров без огромного рынка сбыта. О состоянии дел на линии "Москва-Варшава", условиях возобновления работы группы по сложным вопросам, а также причинах, по которым обломки самолета Леха Качиньского до сих пор хранятся в России, и ситуации с памятниками советским солдатам в интервью РИА Новости рассказал посол России в Польше Сергей Андреев.
— Польско-российские отношения уже достигли дна? Хуже не будет?
— Я бы не хотел гадать на кофейной гуще. Зачастую кажется, что хуже уже некуда, а потом оказывается, что если кому-то очень хочется, то можно. К сожалению, пока мы не видим у наших польских партнеров готовности к нормализации отношений с Россией. Лучше они не становятся. Будут ли хуже? Поживем — увидим.
— Повлияла ли на ситуацию недавняя смена премьер-министра Польши и нескольких ключевых министров?
— У власти осталась та же самая партия с теми же внутри- и внешнеполитическими установками. Да, поменялись некоторые лица в правительстве, но содержание политики, в том числе и по отношению к России, осталось прежним. Скорее, возможна какая-то корректировка стиля поведения, тональностей высказываний, однако изменений по существу я не вижу.
Не меняется и наш подход к вопросу нормализации отношений с Польшей. Не мы принимали решения об их замораживании или свертывании по различным направлениям. С нашей стороны готовность к поддержанию с Польшей нормальных, прагматичных, взаимовыгодных, взаимоуважительных отношений, по возможности лишенных негативных эмоций, сохраняется все эти годы.
— Что может стать первым шагом в улучшении отношений?
— Вероятно, нужно дождаться, когда у польской стороны настрой изменится в лучшую сторону. Тогда будем, очевидно, формировать новый облик наших отношений уже с учетом прошлого опыта.
— Почему до сих пор не возобновила работу Группа по сложным вопросам?
— В свое время Группа по сложным вопросам, вытекающим из истории российско-польских отношений, создавалась под эгидой министерств иностранных дел России и Польши с целью облегчить политический диалог между нашими странами, освободить его от трудных вопросов прошлого с тем, чтобы ими занимались профессиональные историки и искали пути для достижения взаимопонимания.
Это не значит, что мы против контактов между нашими учеными, историками. Такие контакты существуют, специалисты встречаются на конференциях, семинарах, обмениваются мнениями, сравнивают подходы друг друга, идет нормальная академическая работа. Но Группа по сложным вопросам создавалась в увязке с политическим диалогом, а если такого диалога нет, то и в ее реанимации мы не видим смысла. Начинать, как нам кажется, нужно с другого конца — с восстановления на польской стороне политической воли к поддержанию нормальных отношений с Россией. Если этого нет, то нет смысла и возобновлять работу Группы.
— Смоленская авиакатастрофа 2010 года до сих пор не добавляет положительных эмоций в российско-польские отношения. Может быть, страсти остудит возвращение Польше обломков самолета президента Качиньского, чего так добивается Варшава?
— Тема возвращения в Польшу обломков президентского самолета чрезмерно политизирована, вокруг нее искусственно создается повышенный ажиотаж, как будто этот вопрос имеет некое символическое значение. Между тем с точки зрения практической вопрос о том, где находятся обломки — в России или в Польше, существенного значения не имеет. Польским следователям и экспертам на всех этапах расследования предоставлялся к ним доступ в полном объеме. И обломки, и черные ящики самолета исследованы и российским, и польским следствием от и до с применением самых передовых методов. Страсти, которые нагнетаются по этому поводу, это просто одно из средств давления на нас.
Вопрос в другом: почему до сих пор не завершено расследование? Ведь картина авиакатастрофы, ее причины и обстоятельства были ясны еще в 2011 году, когда были обнародованы доклады нашего Межгосударственного авиационного комитета и польской комиссии Миллера. С тех пор ничего такого, что бы ставило под сомнение их главные выводы, обнаружено не было. Но польские власти расследование не прекращают, выдвигают все новые версии, поэтому и российское следствие вынуждено свою работу продолжать и со всем этим разбираться. То, что происходит в Польше вокруг темы смоленской катастрофы, в России давно вызывает непонимание и неприятие. Об этом ясно сказал президент России Владимир Путин на пресс-конференции в Москве 14 декабря 2017 года.
— Польша в последнее время активно вооружается, увеличивает оборонные расходы и численность армии. Руководство страны открыто призывает США усилить свое военное присутствие. И все это касается восточной границы. Кто с кем собирается воевать?
— Я неоднократно обсуждал эти темы с польскими собеседниками. Всякий раз на их претензии по поводу наращивания Россией своей военной мощи, наших военных учений, российской угрозы и так далее я задавал встречный вопрос: кто-нибудь может объяснить, зачем бы России нападать будь то на Польшу, Прибалтику или любую другую страну? Как правило в ответ говорят, что мы-де напали на Украину, отобрали у нее Крым, захватили Донбасс. Естественно, о том, с чего начинался кризис на Украине, о госперевороте в Киеве, об угрозах украинских националистов русскоязычным регионам навязать свои порядки, причем не стесняясь в средствах, о том, что именно в такой обстановке население Крыма принимало историческое решение о возвращении в состав Российской Федерации, а на Донбассе люди поднялись на защиту своих прав и интересов, в Польше вспоминать не принято. И это при том, что сами поляки из собственной истории очень хорошо знают, что такое бандеровщина, и в своей стране объявляют ее вне закона.
— Такая аргументация возможна на обывательском уровне. А что же руководство страны?
— Такие суждения как раз и высказывают специалисты в области политики, политологии, военного дела. Польские официальные лица постоянно говорят о российской угрозе. Недавно новый премьер-министр Польши господин Моравецкий в Давосе заявил, что Россия для Польши является самой большой угрозой.
— За последние несколько лет в Польше уничтожили минимум 20 памятников советским солдатам, а еще больше осквернили. С этим ничего нельзя сделать?
— С 2014 года, после того, как резко ухудшились российско-польские отношения, наши польские партнеры не считают себя связанными даже теми обязательствами, которые напрямую вытекают из подписанных между нашими странами соглашений. Они просто решили эти документы по-иному трактовать. Решили, что только могилы подлежат защите в соответствии с российско-польским межправительственным Соглашением о захоронениях и местах памяти жертв войн и репрессий от 1994 года. А вне территорий захоронений сотни памятников, воздвигнутых в честь Красной Армии, советских воинов-освободителей, с некоторых пор решено считать орудием советской коммунистической пропаганды, они подлежат "устранению из публичного пространства", проще говоря — сносу, ликвидации.
Наши попытки воззвать к разуму и совести наших польских партнеров результата не приносят. Это вопрос политической воли. Если бы было желание сохранять с нашей страной нормальные отношения, не допускать оскорбления чувств нашего народа, так не стали бы поступать. Но был сознательно взят курс на конфронтацию. Помимо сноса памятников, серьезной проблемой остаются проявления вандализма, причем не только в отношении памятников, но и в отношении наших воинских захоронений.
Для нас это неприемлемо и оскорбительно, поскольку 600 тысяч наших воинов — солдат и офицеров Красной Армии погибли, освобождая Польшу, и похоронены здесь.
Плюс еще по разным данным от 700 тысяч до миллиона — а может быть и больше — советских военнопленных, которые содержались в гитлеровских лагерях на территории Польши и также здесь погибли и похоронены.
Не просто за освобождение, а за спасение этой страны и польской нации заплачена огромная цена.
— Может быть, стоит забрать на территорию России памятники, которые "мешают" Польше?
— Речь не о памятниках. Речь о памяти. Памятники имеют смысл и значение в привязке к тем местам, где происходили события и действовали люди, в память о которых они установлены. В сентябре 2015 года в Пененжно на северо-востоке Польши местные власти снесли монумент на месте, где в феврале 1945 года получил смертельное ранение командующий 3-м Белорусским фронтом генерал армии Иван Черняховский. Нам неоднократно предлагали забрать этот памятник в Россию. А какой в этом смысл? Он был воздвигнут на месте, где произошло историческое событие. Монумент увековечивал память о самом молодом советском командующем фронтом, погибшем при освобождении от фашистов тогдашней Восточной Пруссии, на территории, которая теперь, благодаря Черняховскому и его бойцам, стала Польшей. И хотя памятник снесен, мы все равно каждый год 18 февраля приезжаем на это место, чтобы почтить память советского генерала.
Если хотят рушить памятники, пусть это останется на их совести. Нашего согласия на это надругательство над историей, а тем более соучастия в нем не будет.
