Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"
Коммунистические, рабочие, братские
Определять итоги конференций — всегда сложное дело: в зале сидят сотни людей, с трибуны выступает пара десятков избранных, и каждый говорит о своем. Конечно, есть еще итоговые документы, декларации и прочие коммюнике, но спросим себя: а кто их вообще читает?
И все же очевидно, что перед нами событие весьма серьезное — мирового масштаба. Причем событие с особенностями. Для начала: встречу проводило не государство, а Компартия Китая. И некий коммунистический акцент у этого собрания, может, и был. Россию там представлял заместитель Геннадия Зюганова Дмитрий Новиков, были сидящие в оппозиции коммунисты Индии, нескольких других стран. Но давайте признаем очевидное: сегодня просто нет такого числа компартий и стран, в которых они действуют, чтобы они в сумме составили те самые 300 и 120.
И главным итогом тех встреч и совещаний можно считать то, что они провалились, ушли в историю вместе с СССР. Зачем тогда сегодня китайцы снова берутся за нечто похожее?
Никто в мире не изучил опыт провала СССР так серьезно, как китайские эксперты. Итогом можно считать то, что сегодняшняя китайская политическая система и идеология мало чем напоминает советскую, кроме разве что названий и символики. Соответственно, и сплачивать международную армию единомышленников китайская партия не сильно пытается, в отличие от того, что делала КПСС в ушедшую эпоху. И идеологический охват встречи можно в лучшем случае выразить словами "незападные страны". Напомним, таких стран получилось 120 — из 193 членов ООН.
Давайте перечислим итоги пекинской встречи, как их определили китайские идеологи. Встреча показала, что КПК не намерена ни импортировать иностранные модели развития, ни экспортировать свою. Китайская модель — альтернатива, но не замена западной. В Пекине Китай учился у мира в большей степени, чем учил его. И это особенно важно в ситуации, когда западная группа стран очевидно мучается в поиске путей дальнейшего движения.
То есть главные итоги пекинского совещательного эксперимента — приглашение к диалогу о том, куда миру двигаться дальше. Самое же важное в том, что это не изолированное событие, а часть процесса.
Место, где собираются и думают
Процесс этот можно охарактеризовать так: Китай пытается стать мировым центром поиска глобальных путей в будущее. Он решил, что это уже не только можно, но и нужно делать.
Например, Четвертая мировая конференция по интернету (Китай, как на ней не раз говорилось, стал второй интернет-державой мира по всем мыслимым показателям). Или открывающийся в среду Fortune Global Forum, куда съедутся титаны мирового бизнеса. И еще несколько встреч и семинаров поменьше.
Дело в том, что в мировой истории иногда наступают моменты, когда главной ценностью становится экспертная мысль. Где угодно — на телеканалах, закрытых встречах, глобальных форумах. Сейчас мир переживает именно такой момент. Впрочем, на самом деле — речь о периоде, растягивающемся на многие годы.
Китай давно оттачивал национальное мастерство по проведению международных мероприятий. А это вдобавок еще и хороший бизнес — отели с большими конференц-залами, много еды, сувениры, автобусы для экскурсий на Великую китайскую стену и прочее. То есть державе не жалко было даже потратить на это бюджетные деньги, но выяснилось, что и здесь можно заработать.
В результате незаметно оказалось, что географический центр выработки глобальных смыслов мягко перетек в Китай и азиатские страны в целом. Не говоря о том, что и на традиционных западных площадках типа Давоса или Мюнхена, где речь когда-то шла о проблемах скорее западного мира, виднеется все больше китайских лиц.
В самом деле: угроза развала Евросоюза; раскол обществ по вопросу о том, нужно ли принимать любых мигрантов, которые пожелают приехать; фальшивые и дико агрессивные кампании по переделке человека — от феминизма до чего угодно еще… Не говоря о сломе когда-то исправно работавших политических качелей "либералы-консерваторы", то есть перехода власти от одной из двух партий-близнецов к другой. В итоге образ национального и глобального будущего для среднего западника либо исчез, либо оказалось, что образов таких минимум два. В общем, это не лидерство.
Другое дело, что и у Китая такого лидерства нет, он его опасается — в том числе и помня о печальной судьбе упомянутых выше совещаний коммунистических, рабочих и прочих "братских" партий. Вся суть нынешнего пекинского сбора 300 партий, как и прочих форумов, сводится к тому, что Китай хочет оказаться в центре глобального идейного поиска — а куда этот поиск заведет, не знает, а поэтому осторожничает и лишнюю инициативу на себя не берет.
Или, как сказал поэт, "умный любит учиться, а дурак — учить".
Но если несколько лет назад Китай вообще старался избегать излишней международной активности, то сейчас — по сути, на недавнем 19-м партийном съезде — было решено, что пора думать об "общей глобальной судьбе". Хотя думать осторожно.
Кстати, в течение следующих пяти лет Китай намерен пригласить не менее 15 тысяч партийных лидеров из разных стран (делегатов того самого форума) для дальнейшего обмена мнениями. То есть процесс, начатый в Пекине, будет развиваться.
