На прошлой неделе в России и Германии прошли премьеры скандального фильма Алексея Учителя "Матильда" про роман будущего императора Николая II и балерины Матильды Кшесинской. После первого показа в Берлине немецкий актер Ларс Айдингер, исполнивший в картине главную роль, встретился с корреспондентом РИА Новости Тамарой Ходовой и рассказал о своем отношении к фильму и скандалу вокруг него, а также о дружбе с Кириллом Серебренниковым и розыгрыше пранкеров.
— Работа над "Матильдой" шла очень долго, и вот, наконец, вы представили ее публике в своем родном городе. Как ощущения? Вы видели фильм?
— Я посмотрел фильм всего один раз на фестивале в Гамбурге, на премьере в Берлине я увидел последние двадцать минут картины, и на меня снова нахлынули чувства. Я очень-очень рад и абсолютно удовлетворен результатом нашей работы, потому что мы потратили столько времени и усилий, столько людей было задействовано в этом проекте. Я думаю, мы создали великое произведение искусства, я очень горжусь, что у меня была возможность сняться в "Матильде" и сыграть Николая II. Он очень важная личность для России.
— Вы не приехали на премьеру в Россию из-за угроз?
— Для меня было очевидно, что приезжать не стоит. Люди угрожают мне, говорят, что будут сжигать кинотеатры, показывают мои фотографии и говорят, что я дьявол, гей и порнозвезда, что для меня, в общем-то, не является оскорблением. Мы в Европе открыты для всего, в Берлине, например, мэр — гей, поэтому мне сложно понять, почему все это послужило причиной протестов против фильма. С другой стороны, я понимаю, что для этих людей Николай II — святой, и это для меня входит в противоречие, потому что, когда я играю кого-то, я не играю святого. Я не верю в святых, но я верю в самого человека. Я играю личность Николая, его конфликт. Для меня, как артиста, важно создать такой образ, с которым зрители могли бы себя ассоциировать. Когда вы кого-то объявляете святым, вы создаете дистанцию между зрителями и героем. При этом люди расценивают мое отношение к этому как провокацию. Я, как актер, никогда не делаю что-то, чтобы только спровоцировать публику. Для меня моя работа, в которую я вкладываю очень много сил, это способ исследовать себя, людей и жизнь. Для меня это своего рода соблазнение, я хочу соблазнить людей, чтобы они следовали за мной в моей работе, задавали вопросы и искали ответы.
— На самом деле вы зря боялись, в итоге все прошло довольно спокойно. Я слышала, что вы не приехали не только из-за нездорового ажиотажа, но и из-за ареста Кирилла Серебренникова.
— Да, я очень близкий друг Кирилла Серебренникова, и это еще одна причина, почему я не приехал. С нашей точки зрения, его арестовали без причины. Я не знаю точно, но я доверяю ему и не верю, что он мог сделать что-то подобное. Я не верю, что он украл эти деньги. Я несколько раз встречался с ним, мы хотели сделать фильм. Факт того, что его арестовали просто так, меня очень встревожил. Я думаю, со мной могло случиться то же самое. Я прекрасно понимаю, что риск очень не большой, но он все-таки есть. В Германии я этого не боюсь, потому что у нас есть свобода слова, свободные художники, мы можем делать то, что хотим, и никто не будет нас запугивать.
— А что за фильм вы хотели делать с Серебренниковым?
— Это было еще пять лет назад. Мне очень понравился сценарий, но у меня тогда не было времени работать над этим проектом.
— Вы стали жертвой русских пранкеров. Они разговаривали с вами от имени Серебренникова. Как вы восприняли этот пранк?
— Я думаю, что они играют с эмоциями людей, так что мне это не показалось смешным. Я очень переживаю за Кирилла, и я не разговаривал с ними полчаса, а гораздо дольше. Они выложили весь этот разговор в интернет, и я не знаю, чего они этим пытались добиться. Они ставят меня в такую позицию, что выводят все на политическое поле, показывают, что я против системы, что совсем не так. По крайней мере, не так, как они бы хотели. Один из них недавно написал мне и предложил дать ему интервью.
— Вы согласились?
— Конечно, нет. Я не разговариваю с этими людьми. Они очень сильно обидели меня, они обидели Кирилла. Это совсем не смешно, я не отношусь к этому как к пранку, розыгрышу, это неподходящее слово для того, что они сделали. В данном случае мое чувство юмора никак не отзывается.
— Вы бы хотели снова поработать в России, несмотря на всю эту противоречивую ситуацию?
— Конечно. Я бы очень хотел поработать с Кириллом Серебренниковым. И если Алексей Учитель предложит мне поработать, я тоже с удовольствием соглашусь. Мне очень понравилось работать в России, я насладился временем там. Я очень скучаю по этому, но я не понимаю, почему про премьеру фильма никто не написал.
— Поверьте мне, все российские СМИ на протяжении почти целого года писали про "Матильду".
— Да, но я написал письмо Учителю и он ответил мне только через неделю. И если бы он написал мне, что мои опасения беспочвенны и я могу приехать, я бы так и сделал. Но он не написал этого, он воспринял все мои опасения очень серьезно. Мне отсюда сложно понять ситуацию, хотя для меня, конечно, логичнее поехать в страну, чтобы ее понять. Но теперь я могу только читать то, что пишут местные СМИ. Я бы очень хотел поехать в Россию и увидеть фильм в русском кинотеатре инкогнито.
