Бизнес-омбудсмен Борис Титов в интервью РИА Новости на полях Восточного экономического форума рассказал, почему майнинг криптовалют не станет новой финансовой пирамидой, что бы он построил на "дальневосточном гектаре" и почему бизнес не обращает внимание на громкие уголовные процессы.
— Борис Юрьевич, как вы оцениваете инвестклимат на Дальнем Востоке?
— Я считаю, что здесь проводят масштабный системный глобальный эксперимент по улучшению климата на отдельно взятой территории. И мне кажется, что он проходит успешно. Многие вещи удалось решить, прежде всего, с точки зрения экономического стимулирования, условий для инвесторов, которые создаются по инфраструктуре, по софинансированию. Это работа велась "Деловой Россией" достаточно давно, и те идеи, которые Столыпинской клуб сегодня изложил в стратегии роста для всей страны, находят отражение, воплощаются на Дальнем Востоке как опытный прогон. Ситуация на Дальнем Востоке будет, возможно, по всей стране, если будет реализована стратегия роста.
— Насколько эффективно реализуются механизмы ТОР на Дальнем Востоке?
— Там как всегда есть свои проблемы. Но самое главное, что он реализуется. Те предложения, которые сделаны по налоговому климату — налоговая система в территориях опережающего развития (ТОР) — позволяют сегодня инвесторам быть заинтересованными. Есть неурегулированные вопросы: отношения с местным законодательством, границы ТОР. Кроме того, сегодня не самый лучший период для инвестиций, связанный с нашими отношениями в мире и действиями санкций против РФ. Конечно, если бы этого не было, ТОРы развивались бы значительно быстрее и привлекли бы больше инвесторов.
— В последнее время активно обсуждается тема регулировании криптовалют. Как, по-вашему они должны регулироваться — как валюта или как финансовый актив?
— Ни то и ни другое. Это намного больше, чем просто валюта, деньги, или платежное средство. Все это далеко не ограничивает те возможности, которые дает криптовалюта. Это огромная новая жизнь, намного больше функций. Поэтому сейчас многие говорят о появлении законодательства, регулирующего эту новую сферу — блокчейн, криптовалюты. Мы готовим такие тексты в Партии роста и Институте экономики роста имени Столыпина. Мы считаем, что это новое явление и регулироваться оно должно как иные активы. Есть такая графа в Гражданском кодексе — "иные активы". Вот это иной актив, не похожий ни на что другое.
— Надо ли допускать к продаже и покупке криптовалют простых граждан или только квалифицированных инвесторов?
— Мы считаем, что все имеют право, здесь не должно быть ограничений. Вопрос только в том, что (должна быть — ред.) покупка-продажа, хранение, возможность обмена на рубль или на другие валюты, но не расплата на внутреннем рынке. Потому что сегодня мы, например, имеем право расплачиваться в рублях, но не имеем права расплачиваться в долларах. Так же надо поступать с криптовалютой: мы имеем право обменивать, хранить, платить за рубежом, но внутри России должно быть пока ограничение расплачиваться по операциям.
— По мнению ряда экспертов, вся идея с майнингом криптовалютами похожа на финансовую пирамиду. Как вы оцениваете это мнение?
— Это абсолютно не так. Финансовая пирамида — это вообще немножко история другая: новые деньги приходят, чтобы поддерживать уровень старых. Если мы говорим о самой большой криптовалюте биткоин, мы точно знаем, сколько биткоинов будет выпущено до 2024 года, потом (выпуск — ред.) прекратится. Поэтому здесь нет никакой пирамиды и "накачки". Четкий план.
Другой вопрос, что сегодня майнинг — затратный процесс. Он потребляет большое количество электричества, это серьезные компьютеры, которые работают по майнингу.
Мы создали ICO-генератор, это привлечение денег в криптовалюту, который сегодня выходит на 100 миллионов долларов на российской территории. Это первое российское национальное ICO по производству нового поколения оборудования по майнингу. Это оборудование стоит немалые деньги, это серьезные технические комплексы, поэтому это тоже себестоимость биткоинов. Поэтому мне кажется, что он даже более обеспечен, чем многие другие валюты.
— Сами не хотели бы помайнить?
— У нас вокруг очень много майнят. Я как уполномоченный по правам предпринимателей не могу бизнесом заниматься, но вокруг нас есть люди, которые много и серьезно этим занимаются.
— Проводили ли вы отпуск на Дальнем Востоке или планируете?
— На Дальнем Востоке пока нет, в Китае — да, уже проводил. Но на Дальнем Востоке я выходил в море с моими товарищами-предпринимателями, когда у нас был один выходной. Я был поражен природой, морем, островами, "сифудом" (seafood — англ. морепродукты) невероятно вкусным. Считаю, что у Дальнего Востока очень большие перспективы с точки зрения развития туристической инфраструктуры. И даже слышал о том, что на ICO некоторые туристические компании хотят выйти, привлечь деньги через ICO.
— С чем у вас ассоциируется Дальний Восток?
— Дальний Восток, прежде всего, для меня — активная бурлящая предпринимательская среда, которая не всегда выполняет законы. Очень активный, энергичный, не всегда послушный.
— Думали ли вы о том, чтобы взять "дальневосточный гектар"?
— Честно говоря, каждый раз думаю, но каждый раз утекает время. Я попрошу моего друга главу Минвостокразвития Александра Галушку рассказать мне, как это делается, и, может быть, он мне поможет с этим.
— Чем бы вы там занялись?
— У меня несколько планов. Я пока не имею права заниматься бизнесом, поэтому где-нибудь на море, может быть, построить домик.
— Не считаете ли вы что последние события, в том числе судебный спор АФК "Система" и Роснефти, суд над экс-министром экономического развития Алексеем Улюкаевым влияют на инветсклимат в России?
— Конечно, какое-то влияние, наверное, оказывает, но на самом деле бизнес у нас уже адаптировался к таким новостям, он больше реагирует на очередную посадку своего товарища, друга или соседа. Здесь у нас огромное количество уголовных дел и оно растет, и они видят не то, что большие олигархи дерутся, это как-то в меньшей степени волнует наш бизнес. Наш бизнес волнует, что наших сажают.
— А иностранный бизнес?
— А иностранцев тоже. Они понимают, что большие процессы существуют и в их странах. И у них сажают крупных предпринимателей и конфликты бывают между крупными компаниями, и огромные штрафы накладывают на крупные компании. Они смотрят на это реально.
Это пресса, люди, не до конца сведущие в экономических делах, серьезно реагируют, политики очень сильно реагируют на такие вещи. А реальный бизнес реально оценивает ситуацию. Он должен знать все. Это не в газетах читать новости, а понимать, как среда живет.
— Вы следите за процессом над Улюкаевым?
— Слежу, читая газеты. Он к нам не обращался, он чиновник, а мы помогаем только предпринимателям. Но пока не могу сказать своего вывода. Понятно, что это какой-то политический процесс. Имею ввиду внимание к делу и тот резонанс, который оно вызывает в обществе. "Политическим" является любой процесс, фигурантом которого выступает заметный общественный государственный или политический деятель — министр, губернатор, депутат и так далее. Такие дела неизбежно вызывают политический резонанс, к ним приковано повышенное внимание и всегда вокруг них возникают избыточные интерпретации.
— Как по-вашему, насколько открытый процесс над Улюкаевым, справедливый?
— Он открыт. Я не знаю, пока нет решения, но он открыт. Это уже о многом говорит.
— Планируется ли организовать бизнес-миссию в США?
— Мы собираемся ехать в США в конце октября. Называется она New faces of Russian business — "Новые лица российского бизнеса". И мы везем с собой компании, которые занимаются многими отраслями экономики, не только нефтью. Нефтяников мы с собой не везем. В меньшей степени будут присутствовать и крупные банкиры. Крупных не будет вообще, но банкиры будут.
Мы хотим показать, что экономика России — это не только нефть, сырье и крупные финансовые потоки, что здесь развивается реальный бизнес, что сюда можно инвестировать, что мы занимаемся и ICO и криптовалютами. Поэтому мы хотим налаживать контакты с бизнесом. Несмотря ни на какие политические неурядицы, которых, к сожалению, стало слишком много, эти процессы возможны.
