В начале сентября Россия станет участником и организатором двух масштабных событий: саммита БРИКС и Восточного экономического форума. На ВЭФ, где планируется встреча президента России Владимира Путина и премьер-министра Японии Синдзо Абэ, хедлайнером станет страна восходящего солнца, однако Китай в сотрудничестве с Россией сегодня проявляет не меньшую активность. О том, какие соглашения планируется заключить на мероприятиях, планах Внешэкономбанка на рынке АТР и на Ближнем Востоке, о выходе на новые рынки и о том, снимут ли санкции с России, в интервью РИА Новости в преддверии форумов рассказал первый заместитель председателя ВЭБ Николай Цехомский. Беседовала Вероника Буклей.
Саммит БРИКС (группа из пяти стран: Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южно-Африканская Республика) пройдет 4-5 сентября в южнокитайском городе Сямэнь. Восточный экономический форум пройдет во Владивостоке 6-7 сентября. На форум приедут более трех с половиной тысяч гостей из разных стран.
— Николай Викторович, мы встречаемся в преддверии двух крупных событий: саммита БРИКС и Восточного экономического форума. Расскажите, пожалуйста, о повестке банка на этих мероприятиях.
— БРИКС для нас достаточно важная площадка, потому что на ней традиционно собираются все банки развития БРИКС, в том числе Новый банк развития. Действительно, площадка интересная, мы узнаем о развитии банков, о новых продуктах. Но основное это запланированное подписание в рамках саммита двух значимых документов — о взаимном кредитовании в национальных валютах и о взаимном принятии кредитных рейтингов. Меморандум о сотрудничестве по кредитным рейтингам предусматривает обмен информацией между участниками межбанковского механизма сотрудничества БРИКС о внутренних кредитных рейтингах, присвоенных клиентам, а также методологии оценки и присвоения рейтингов.
Обмен информацией будет осуществляться по запросу и на условиях конфиденциальности.
Новый банк развития (НБР), который создан cтранами-членами БРИКС, пока не очень активен в России, но мы видим, что они уже получили первые кредитные рейтинги, первая сделка в России уже была закрыта. Однако пока мы не почувствовали, что они каким-то образом могут выйти на этот рынок или заменить другие международные финансовые организации (например, такие как IFC или ЕБРР), такого масштаба развития мы не ожидаем, но работаем с ними очень плотно.
— Вы упомянули о получении рейтинга Новым банком развития. О чем конкретно идет речь?
— Дело в том, что достаточно большой объем капитала банк уже получил, это порядка 10 миллиардов долларов, в том числе 2 миллиарда долларов от России. Естественно, кредитовать нужно, используя не собственные средства, а заемные, а для этого они должны привлекаться, для этого и нужен кредитный рейтинг. У них в том числе есть планы по размещению облигаций в России, наверное, валютных с рублевыми расчетами или рублевых, они хотят сделать первый выпуск в объеме порядка 250 миллионов долларов. Безусловно, для этого необходим рейтинг. На сегодняшний день они получили высшие рейтинги от двух китайских агентств, занимаются получением международных рейтингов. Здесь мы ожидаем более интересного рейтинга у этого банка, потому что все-таки он находится над странами, над суверенами. Теоретически он мог бы иметь более высокий рейтинг, чем у стран-участниц.
— Они ориентируются на рублевые бумаги?
— Какова повестка банка на Восточном экономическом форуме?
— Мы продолжаем работать с Японией. Там наш традиционный партнер — это JBIC, от него порядка 4 миллиардов долларов финансирования уже было получено ВЭБом. Проблема с Японией заключается в том, что они ограничены санкциями в работе с банком, но соинвестирование им интересно. Мы уже неоднократно обсуждали разные проекты, в частности, проект строительства Находкинского завода минеральных удобрений, который вошел в очередную фазу обсуждения. Возможно, сейчас будут какие-то серьезные подвижки.
Японию традиционно интересует все, что касается Дальнего Востока. Это и аэропорт в Хабаровске, проекты в Сибири и на Дальнем Востоке в лесной отрасли, создание нового целлюлозно-бумажного комбината. Японцы — это большой интересный партнер, но их активность ниже, чем у китайцев.
— Внешэкономбанк рассчитывал совместно с зарубежными инвесторами профинансировать проект строительства нового аэровокзального комплекса в аэропорту Хабаровска. На какой стадии сейчас находится обсуждение?
— Данный проект находится в ВЭБе на экспертизе. На форуме во Владивостоке мы планируем подписать соглашение о сотрудничестве по реализации проекта строительства нового пассажирского терминала внутренних авиалиний в аэропорту города Хабаровска. Наверное, это будет один из ярких хедлайнеров обсуждения. Источники финансирования пока не определены, не исключаем, что в реализации проекта примут участие международные или зарубежные инвесторы. Точно движение будет.
— Ведет ли ВЭБ переговоры о сотрудничестве с другими японскими банками и компаниями?
— Мы разговариваем со всеми крупнейшими игроками, в том числе с нашим ведущим партнером из числа коммерческих японских банков SMBC, с Mizuho, с Банком развития Японии, но они, к сожалению, тоже ограничены. JBIC определен как главный государственный партнер для нас. Так же, как Государственный банк развития Китая (China Development Bank) определен партнером ВЭБ в Китае. В частности, нам интересно сотрудничество с государственным банком развития Японии в области консалтинга и рейтинга "зеленых проектов", они дали нам свою методику рейтингования, которую мы сможем использовать в будущем для проектов в России.
— Обсуждается ли реализация "зеленых проектов", "зеленых финансов" в России?
— Специалисты ВЭБа пристально следят за развитием рынка "зеленых" инструментов, используя тесные взаимоотношения со своими партнерами из числа международных финансовых организаций и зарубежных институтов развития. Именно национальные институты развития являются проводниками государственной политики в данной сфере. Перспективы у таких инструментов есть, и достаточно серьезные. Мировые финансовые институты, зарубежные банки развития выделяют значительные средства на "зеленые" проекты. Более того, многие институты имеют объем профинансированных "зелёных" проектов в качестве одного из ключевых показателей своей деятельности.
Основными барьерами более активного развития данной темы в России, на наш взгляд, на сегодняшний день является отсутствие должных законодательных и, как следствие, финансовых инициатив. Кроме того, с учётом связанного характера "зеленого" финансирования, отсутствие соответствующих проектов также является серьезным препятствием для того, чтобы данная тема получила более широкий резонанс. В то же время, с учетом Парижского соглашения и последних заявлений руководства страны, ожидается активизация государственной политики на данном направлении. Внешэкономбанк как главный институт развития страны готов принимать активное участие в реализации инициатив в данной сфере.
Согласно новой стратегии развития ВЭБа до 2021 года, при отборе проектов в целевых нишах ВЭБ будет учитывать эффект повышения энергоэффективности от их реализации. Банк также проработает возможность привлечения "длинного", недорого связанного финансирования под проекты энергоэффективности. В перспективе ВЭБ не исключает возможности разработки и внедрения методики оценки проектов по "зелёным" принципам по аналогии со своими зарубежными партнерами.
— Вы отметили, что с Китаем диалог сейчас идет более активно. ВЭБ и China Development Bank ранее подписали соглашение о сотрудничестве в сфере инноваций, отмечалось, что первый проект может быть профинансирован уже осенью. Что это за проект?
— Мы действительно подписали несколько соглашений, в том числе с Банком развития Китая. Также у нас есть еще партнер — Банк Харбина, с которым мы формируем фонд, который будет инвестировать в новые технологии. В процессе создания фонда мы обозначили целый ряд потенциальных компаний — это были и компании в космических технологиях, и проект, связанный с wi-fi инфраструктурой в городах. По этим проектам идет работа.
Идет работа по формированию самого фонда, возможно, это даже будет семейство фондов. Мы договорились о достаточно существенных инвестициях со стороны китайских партнеров. Помимо участия банков, в этот фонд будут привлекаться и сторонние инвесторы. Мы говорили о фонде примерно в 700 миллионов долларов, где от Банка Харбина и от нас будет порядка 200 миллионов и порядка 500 от других инвесторов. С точки зрения потенциальных инвестиций, которые мы можем сделать, мы говорили точно о Dauria Aerospace, Maxima Telecom и Hoversurf.
— Обсуждаются ли сейчас с китайскими партнерами проекты в сфере энергетики?
— Безусловно, у китайцев очень большой фокус на энергетику, на новую энергетику, "зеленые проекты". С Новым банком развития достаточно долго обсуждался проект по малым ГЭС в Карелии, в итоге они профинансировали его, но без нас, нашли других партнеров — МИБ и ЕАБР. У них есть ограничение по принятию риска на российские финансовые институты, они хотят видеть суверена, гарантию в лице Минфина, что не так просто получить под такие проекты, так как это частные проекты. Мы видим необходимость в том, чтобы они в будущем несколько скорректировали свою кредитную политику, расширили мандат, увеличили аппетит к российскому риску. Я думаю, что они рано или поздно туда придут, но банку, поскольку он идет поэтапно к принятию риска и увеличению объемов, для этого нужно время.
— Давайте поговорим о ваших арабских партнерах. ВЭБ не исключал заключения первой сделки в сфере исламского банкинга в текущем году с Бахрейном. Будет ли она заключена? Как сейчас в целом развивается это направление?
— Это тоже достаточно важное направление, которое мы изучаем. Не могу сказать, что в России достигнуты большие успехи в исламском банкинге, это достаточно сложный инструмент, там не используется процентная ставка и другие условия, поскольку эти сделки делаются по законам шариата. В этом есть определенные сложности, поскольку нужно менять российское законодательство. Такая инициатива есть, ЦБ ее ведет. У нас есть один проект с Саудовской Аравией — создание private equity фонда.
Что касается Бахрейна, у нас есть один проект в разработке, он не в России (в одной из стран залива), поэтому его будет легко структурировать по законам шариата.
— Если говорить о российском рынке, какие инструменты исламского банкинга были бы для него актуальны?
— Для исламского финансирования самое простое — это equity, потому что покупать долю в компании им легко. Единственное, при покупке доли или какого-то актива, например недвижимости, им надо его регистрировать, возникают налоговые вопросы. Второй вариант — это лизинг, потому что в сделке с лизингом присутствует актив. Просто кредит и депозит оформить намного сложнее, для них требуются определенные изменения в законодательстве.
— Интересуются ли ваши арабские партнеры Россией или, скорее, более сдержанны?
— Мы неплохо провели переговоры в ОАЭ, где ВЭБ участвовал во встрече президента РФ с наследным принцем Абу-Даби Аль Нахайяном. Мы приняли решение открывать представительство.
Мы считаем, что там возможны сделки. Россия экспортирует высокотехнологичную продукцию в эти страны, безусловно, есть потенциальное финансирование, поскольку там есть крупные игроки. Вы знаете о Mubadala, которая сотрудничает в РФПИ, есть очень крупный фонд, который пока не так активен в России, — ADIA, мы с ним очень подробно общаемся на эту тему. Мы считаем, что потенциал создания совместных фондов, совместных инвестпроектов высок.
— В какие сроки ВЭБ планирует открыть новые представительства?
— В Китае мы просто увеличиваем наше присутствие. У нас был один человек, теперь два, может быть, будет еще один. Для нас нет приоритета иметь большой штат. Для нас важно, чтобы там были люди, которые могут общаться по сделкам. Весь бэк-офис и транзакции будут делаться из Москвы.
Что касается Эмиратов, то для нас очень важно там иметь присутствие, принимая во внимание и язык, и традиции, и уважение к партнеру, что важно для обеих сторон. Наш набсовет принял решение создавать такое представительство. Я думаю, что до конца года наш эмиратский офис уже будет существовать в Абу-Даби. Мы думаем, что этого офиса будет достаточно для региона.
— Сегодня ситуация в отношениях с Западом непростая. ВЭБ заявлял о сокращении присутствия, о каких странах идет речь?
— Мы сохраняем присутствие в ключевых странах Западной Европы. В Лондоне у нас сократился размер офиса, но само представительство мы не закрываем. То же самое и в Нью-Йорке. Мы не будем выходить полностью из финансовых столиц мира.
— На ваш взгляд, какова перспектива отмены взаимных санкций с Западом? Из каких сроков отмены ВЭБ исходит в своей работе?
— При разработке своей стратегии мы исходим из негативного бессрочного сценария.
— Планирует ли ВЭБ открывать для себя новые рынки? Ведется ли такая работа в Африке и Латинской Америке?
— Мы идем за нашим клиентом. Где-то мы и сами можем выступать с инициативами, но в первую очередь мы смотрим, куда идет наш экспортер, где есть возможности партнерства. Мы понимаем, что если сегодня говорить о привлечении средств, то новых денег в этих регионах не образуется, скорее, есть потребность в финансировании. Это потенциальные рынки для экспортеров.
Сегодня, безусловно, фокус на Китай, потому что это большая экономика и большой партнер России. Без него сегодня уже никуда.
