Пять лет назад Россия стала членом Всемирной торговой организации. О первой "пятилетке" в ВТО, санкциях и протекционизме, региональных торговых союзах, антидемпинговых расследованиях, спорах с Украиной, исках к ЕС по энергетике и ожиданиях от Министерской конференции в Аргентине в интервью РИА Новости рассказал главный переговорщик России в ВТО, директор департамента торговых переговоров Минэкономразвития Максим Медведков. Беседовала Диляра Солнцева.
— Можно ли назвать первые пять лет России в ВТО успешными? Какие реальные выгоды от присутствия в ВТО получила российская экономика: какие отрасли выиграли, а какие проиграли?
— "Пятилетка" завершается в плановом режиме. В среднесрочной перспективе никакие серьезные изменения, негативные последствия для отраслей в связи с членством в ВТО не прогнозировались. Что и произошло. Ситуация в экономике определялась иными факторами, так будет и в дальнейшем.
Ожидаемые угрозы для отдельных отраслей были нивелированы специальными мерами по нейтрализации негативных последствий от присоединения к ВТО.
— На ваш взгляд, является ли механизм ВТО по-прежнему главенствующим для регулирования мировой торговли или его начинают замещать региональные объединения?
— Любое региональное торговое соглашение с участием членов ВТО основано на базовых правилах этой организации. Следовательно, эффекта замещения нет и быть не может.
Эти договоренности "ВТО плюс" касаются только участников региональных соглашений, хотя в будущем они могут быть вброшены на переговорную площадку ВТО. Но для принятия обязательного для всех членов ВТО характера необходим консенсус всех членов организации.
— Эффективен ли инструмент торговых союзов на фоне выхода США из Транстихоокеанского партнерства?
— Выход США из ТПП для наших экспертов не стал большим сюрпризом. После публикации текста проекта соглашения мы не смогли понять, почему администрация президента Обамы представляет этот документ как мегасуперподарок для американской экономики, хотя каких-то мегасупердоговоренностей, имевших немедленные позитивные последствия для экономики страны в нем попросту не было.
Выход США из ТПП означает, что администрация Трампа не согласилась с оптимизмом своих предшественников, и решила не испытывать судьбу. Осторожность в торговой политике всегда важна. Плохой внутренний закон поменять куда проще, чем плохой международный договор.
Это значит, что и мы должны внимательно оценивать все плюсы и минусы преференциальных соглашений, в которых собираемся участвовать. ТПП же способно состояться и без США, и скорее всего, так и произойдет.
— Россия в рамках ЕАЭС ведет переговоры с рядом стран об упрощении режима торговли товарами, по вашему мнению, с кем нужно активизировать переговоры, на каких рынках российские товары будут более конкурентоспособны и востребованы?
— Это вопрос скорее к бизнесу. Бизнес может сказать, что и где ему мешает экспортировать, а правительство должно сопоставить эти выгоды с потерями от открытия собственного российского рынка, ведь они неизбежны.
Но компаний, имеющих устойчивые долгосрочные интересы на конкретных внешних рынках, которым интересна свободная торговля, не так уж и много. Большинство рассчитывает на сохранение и развитие бизнеса внутри ЕврАзЭс.
За последние пять лет к нам обращалось четыре-пять компаний, которым мешают пошлины в других странах и которые предлагали для устранения этих пошлин заключить соглашения о свободной торговле. Но это точечные вещи, ради десятка пошлин никто в масштабные переговоры под названием ЗСТ, где фиксируются пошлины на многие тысячи товаров, ввязываться не будет.
— На саммите G20 в июле в Гамбурге поднималась тема протекционизма ряда стран в торговле, "большая двадцатка" включила этот блок в итоговое коммюнике. Действительно ли протекционизм США и ЕС мешает развитию мировой торговли?
— Протекционизм, безусловно, вреден для мировой торговли, но иногда бывает необходимым для попавших в беду отраслей национальной экономики. Примерно в этой логике идут дискуссии в "двадцатке".
Россия/ЕврАзЭС в самом конце списка — начато одно расследование. Это повод для размышлений. Мы же не на Луне, на наш рынок тоже приходят дешевые товары, в том числе по демпинговым ценам, наверняка некоторые наносят ущерб нашим производителям. И служба расследований в Евразийской экономической комиссии вполне компетентная, профессиональная, работает по международным правилам.
— По вашему мнению, являются ли санкции протекционизмом? Нарушают ли они правила игры на глобальной арене?
— Те санкции, которые приняты против нас, отдают протекционизмом все больше. В последнем пакете США прямо предусмотрена возможность ограничивать иностранное участие в строительстве экспортных трубопроводов. На фоне намерений США увеличить поставки газа в Европу — это что, если не протекционизм?
А норма, запрещающая инвестиции в шельфовые арктические нефтедобывающие компании с долей РФ свыше 33 процентов? Это настоящая поддержка американским инвестициям в Россию — но только в проекты с минимальным российским участием. То есть если мы не сможем добыть сами свою нефть, ее могут добыть американцы. Протекционизм, причем циничный.
— На сегодняшний день на рассмотрении ВТО находятся два иска Украины к России. Первый из них был подан в октябре 2015 года и касается ограничения РФ импорта украинских вагонов. Второй был подан осенью 2016 года и касается запрета Россией транзита украинских товаров, по нему уже сформирована панель арбитров. В какой стадии сейчас находятся разбирательства по этим искам, проводят ли стороны консультации?
— Формальные консультации прошли по обоим искам. По вагонам также прошла первая субстантивная встреча с членами третейской группы, готовимся к следующей. По транзиту сформирован состав третейской группы, утвержден график процедур.
— Украина ранее заявляла, что готовит третий иск к РФ из-за введенных Россией ограничениям в отношении украинских продуктов питания. Не получала ли российская сторона уведомления от украинской стороны, есть ли контакты по этому вопросу?
— Уведомлений мы не получали, с нашими представителями на связь, насколько известно, украинцы не выходили.
— Россия в мае подала иск в ВТО по санкциям Украины, стороны уже провели консультации по иску. Каковы их результаты? Какие аргументы представили стороны? Возможно ли досудебное урегулирование этого дела? Каков будет исход этого разбирательства, на ваш взгляд?
— Мы не можем разглашать результаты консультаций. Что касается досудебного урегулирования, учитывая риторику Киева, оно сейчас едва ли реалистично.
— Есть ли необходимость России оспаривать в ВТО санкции других стран, в частности, ЕС и США?
— Санкции — по своей природе политические меры. Всемирная торговая организация всегда позиционировала себя как площадка максимально свободная от политики и должна оставаться таковой.
Адекватно оценивая все риски для многосторонней торговой системы, ее ответственные участники до сих пор воздерживались от взаимных претензий в судебной системе ВТО.
Хотя в критических случаях ситуация может меняться. Катар на днях начал процедуру спора против стран, которые ввели запрет на торговлю с этой страной. Посмотрим, как будут развиваться события.
— Российские металлурги регулярно становятся предметом антидемпинговых расследований торговых регуляторов разных стран. В начале августа 2016 года Евросоюз ввел на пять лет антидемпинговые пошлины на холоднокатаную сталь из России и Китая. Россия запрашивала консультации в ВТО по этому вопросу. В ноябре 2016 года "Северсталь" и НЛМК обратились в Европейский суд с исками, оспаривающими это решение. Как сейчас продолжаются эти разбирательства, есть ли подвижки?
— Прошли консультации в ВТО в начале июня. Готовим запрос на учреждение третейской группы.
— Россия в конце февраля оспорила решение ВТО по спору с ЕС по LCV. Как сейчас продвигается эта апелляция?
— Ждем заседания апелляционного органа по этому спору.
— В какой стадии сейчас иски России к ЕС по третьему энергопакету и энергокорректировкам?
— По энергокорректировкам с Украиной прошла первая субстантивная встреча с участием третейской группы, в споре с ЕС — формируется состав третейской группы. По спору с третьим энергопакетом ЕС осенью ждем решения арбитров.
— Россия помогает Белоруссии вести переговоры по присоединению к ВТО. Как сейчас продвигаются переговоры, когда они могут завершиться, каковы наиболее спорные моменты?
— Это переговорное направление действительно оживилось, в начале сентября планируется проведение рабочей группы по присоединению Белоруссии к ВТО, возобновлены тарифные переговоры.
Партнеры проходят через такое же пристальное изучение законодательства, системы регулирования экономики, торгового режима, как в свое время проходили и мы. До спорных моментов дойдет чуть позже, когда информационные потребности членов ВТО будут закрыты, и речь пойдет о выработке обязательств. От временных прогнозов воздержусь.
— В декабре в Аргентине пройдет Министерская конференция ВТО, с какими инициативами Россия поедет на эту встречу, каких результатов ожидаете от нее? Нужно ли поднимать вопрос о сокращении поддержки отдельных отраслей, в том числе, сельского хозяйства?
— Главная интрига предстоящей конференции министров — куда повернется вектор дальнейшего развития многосторонней торговой системы.
Значительное число членов ВТО полагают критически важным дальнейшее развитие этой организации, укрепление ее переговорной функции, системы разрешения споров.
Мы в первой группе, выдвинули ряд инициатив, в том числе касающихся содействия инвестициям, запрета применения специальных защитных мер в сельском хозяйстве, переговоров по правилам электронной торговли, работаем с инициативами других стран, касающихся поддержки сельского хозяйства, субсидий в области рыболовства, внутреннего регулирования в торговле услугами и многим другим.
В октябре-ноябре эта работа выйдет на финишную прямую. Но окончательная ясность с тем, каков будет итог Министерской конференции, наступит, скорее всего, уже в Аргентине.
