МОСКВА, 3 авг — РИА Новости, Лариса Жукова. История осужденного за разбой в Москве парализованного инвалида-колясочника Антона Мамаева почти закончена: Мосгорсуд заменил приговор в 4,5 года колонии на штраф в 200 тысяч рублей. Мамаев утверждает, что будет бороться за полное оправдание. Но его дело уже стало прецедентом в борьбе за права судимых и заключенных с ограниченными возможностями.
Победа гласности
Апелляционная коллегия Мосгорсуда смягчила приговор инвалиду Антону Мамаеву, который ранее получил 4,5 года колонии за разбойное нападение на военнослужащего с угрозой убийством. Учитывая состояние здоровья Мамаева, судья изменила категорию преступления с тяжкого на средней тяжести. Это позволило заменить реальный срок штрафом в размере 200 тысяч рублей.
В конце июня 28-летний Антон Мамаев был осужден за разбой судьей Тимирязевского районного суда Сергеем Галкиным. До этапирования в колонию обездвиженного молодого человека отправили в СИЗО "Матросская Тишина". Там и нашла колясочника журналистка и член Общественной наблюдательной комиссии Ева Меркачева. Итогом встречи стала статья о "русском Хокинге".
"Конвоиры в буквальном смысле принесли его в СИЗО — весит он около 18 кг. Не понимая, что делать с таким арестантом, его поместили в отделение интенсивной терапии тюремной больницы. Такого заключенного в "Матросской тишине" не видели за всю ее историю. Антон, которого суд признал виновным в вооруженном разбое (якобы он силой похитил мотороллер), сам не может даже пошевелиться, не то чтобы сходить в туалет или перевернуться на бок. Единственная его "нянька" — арестант-сокамерник. Но сосед Антона Мамаева скоро отправится по этапу, и что тогда будет с "московским Хокингом"?!", — писала журналистка.
Мамаев окончил Московский гуманитарный институт имени Дашковой по экономической специальности, стал индивидуальным предпринимателем и занимался розничной торговлей одеждой. Позже открыл фирму "Маяк", основным видом деятельности которой является строительство жилых и нежилых зданий, а также обслуживание платного пляжа рядом с деревней Новосельцево. На территории пляжа Мамаев проводил благотворительный выпускной для воспитанников детского дома "Полярная звезда". Несмотря на болезнь, Мамаев сумел построить семью: у него и гражданской жены Александры растет трехлетняя дочь.
Статья о Мамаеве вызвала широкий резонанс — почти полмиллиона просмотров. В защиту обездвиженного "разбойника" стали подписывать петиции. Ситуацией занялись глава Совета по правам человека при президенте России Михаил Федотов и уполномоченная по правам человека в Российской Федерации Татьяна Москалькова. А пресс-секретарь президента Дмитрий Песков сообщил, что за делом Мамаева следят в Кремле.
Путаные показания
По версии следствия, вечером 3 сентября 2016 года Антон Мамаев вместе с Василием Сероштановым и еще двумя неустановленными сопровождающим приехали в автосервис в гаражном кооперативе на Дмитровском шоссе. Там работали Дмитрий Малов и Дмитрий Попков (один из которых служил в спецназе). Мамаев потребовал отдать ему мотороллер, а один из его приятелей направил на работников автосервиса пистолет. Мамаев "угрожал прострелить ногу, запихнуть в багажник автомобиля и вывезти в лес", "обещал покалечить, отрезать уши, выколоть глаза и пристрелить" и в итоге забрал мотороллер стоимостью 160 тысяч рублей. Также он вынудил Малова поехать с ним для переоформления мопеда на себя.
Потерпевшие утверждали, что познакомились с Мамаевым, когда тот искал дворника гаражного кооператива Михаила Носкова: тот обещал организовать на платном пляже фестиваль на автомобильную тему, но сотрудничество не сложилось. Позже потерпевшие видели, как Мамаев и его неустановленные друзья "заталкивали председателя кооператива Набыкова в багажник, чтобы везти в лес", а потом заявили Попкову, что тот должен помочь найти Носкова. В качестве альтернативы решения проблемы у друга Попкова, некоего Малова, потребовали мотороллер.
В Тимирязевском суде Антон Мамаев и Василий Сероштанов отказались давать показания, сославшись на 51-ю статью Конституции, которая дает право не свидетельствовать против себя. За Мамаева в основном говорил его адвокат Андрей Орлов. По версии защиты, осужденный взялся помочь Малову продать мотороллер, чтобы впоследствии заработать на перепродаже. Обращение Малова в полицию адвокат объяснил тем, что тот остался недоволен полученной от продажи мопеда суммой. Сам Мамаев утверждал, что именно потерпевшие Малов и Попов постоянно брали у него деньги и не отдавали долги.
В качестве доказательства вины инвалида и его помощника прокуроры использовали только показания потерпевших и записи с камеры видеонаблюдения в гараже, где Мамаев общался с Маловым и Попковым, отмечал на суде адвокат Орлов: "На видеозаписи, которую гособвинение приобщило к делу, отсутствуют какие-либо признаки разбоя. Это просто разговор, там никто никого не бьет и не стреляет. Там нет никакого оружия, о котором говорили потерпевшие. Кроме того, там нет аудиодорожки, и понять, угрожает ли Мамаев кому-либо, невозможно".
Как рассказал источник RT в московском ФСИН, "у Антона есть задатки прирожденного лидера": "Общаясь с ним, нисколько не удивляешься, что у него есть жена. Он начитан, у него светлая голова. Разговаривая, он четко формулирует свои мысли, при этом чувствуется, что каждая его фраза обдуманна. От него исходят уверенность и харизма".
Тимирязевский суд Москвы 30 июня 2017 года приговорил инвалида Мамаева к четырем с половиной годам лишения свободы, признав его виновным в разбое, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия (ч. 2 ст. 162 УК РФ). Василий Сероштанов получил три года лишения свободы. После оглашения приговора подсудимых взяли под стражу в зале суда.
Слепая Фемида
Как объяснила решение пресс-секретарь Тимирязевского суда Мария Прохорычева, согласно Уголовному кодексу, за групповое разбойное нападение может быть назначено только наказание в виде лишения свободы, а решать, может ли Мамаев содержаться в заключении или нет, должна ФСИН. Также Прохорычева добавила, что заболевания Мамаева нет в списке болезней, позволяющих освобождать заключенных от реального срока.
"Безусловно, оно входит в этот перечень, и о реальном лишении свободы даже речь идти не может", — возразил адвокат Андрей Орлов, попросив суд приобщить к апелляции медицинские документы. Общественники отмечали, что такой приговор для парализованного Мамаева сродни смертной казни.
Семнадцатого июля результаты обследования осужденного передали в суд "для принятия решения об освобождении инвалида первой группы". Спустя два дня Тимирязевский суд отпустил Мамаева под подписку о невыезде по состоянию здоровья. Оказалось, что в постановлении правительства Российской Федерации от 19 мая 2017 года прописано, что отбыванию наказания препятствуют системные атрофии, поражающие преимущественно центральную нервную систему, — болезнь Мамаева все-таки входила в этот список.
Как удалось выяснить RT, суровый приговор человеку с серьезным заболеванием судья Тимирязевского районного суда Сергей Галкин выносил не первый раз. Так, в 2015 году судья приговорил к пяти годам колонии общего режима Ларису Галкину с психиатрическим диагнозом, которая пыталась продать сильнодействующее лекарство. Общественники отмечали, что осужденная не сможет принимать препараты и наблюдаться у психиатра, но приговор смягчен не был.
Карт-бланш или проверки
Двенадцатого июля Уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова подготовила законопроект об обязательном освобождении тяжелобольных осужденных из-под стражи. Это касается изменений в ст. 81 УК РФ, согласно которой "лицо, заболевшее после совершения преступления иной тяжелой болезнью, препятствующей отбыванию наказания, может быть судом освобождено от отбывания наказания". Согласно проекту, формулировка "может быть освобождено" должна быть заменена на "освобождается судом".
В пояснительной записке к законопроекту, которую цитирует РБК, говорится, что обязательное освобождение тяжелобольных необходимо, поскольку суды удовлетворяют меньше половины таких ходатайств: в 2016 году по болезни были освобождены только 1688 заключенных из 3497, которые попросили об этом. Из тех, кто просил об освобождении, 749 скончались до начала слушаний, а 119 — до вступления в силу обвинительных приговоров.
Однако юристы и общественники выражают опасения, что такие поправки могут усилить давление на независимый суд и дать карт-бланш людям с инвалидностью на совершение преступлений.
"Инвалидность не ограничивает человека в возможности совершить преступление, не уменьшает и не исключает общественную опасность личности осужденного, но суд всегда должен учитывать состояние здоровья подсудимого при назначении наказания", — говорит основатель группы компаний "Орто-доктор", социальный предприниматель Роман Алехин.
По его словам, любые рассуждения о виновности или невиновности Антона Мамаева без детального рассмотрения уголовного дела не имеют смысла и являются излишне эмоциональными. Главное — адекватность наказания обстоятельствам, отмечает Алехин.
Предложение председателя комиссии по поддержке семьи, детей и материнства Общественной палаты Дианы Гурцкой провести мониторинг условий содержания инвалидов в местах лишения свободы эксперт называет необходимым: "Сначала необходимо создать в местах отбывания наказания условия доступной среды, а уже потом назначать инвалидам наказание в виде лишения свободы".
По данным ФСИН, в 2016 году на создание доступной среды для осужденных-инвалидов в местах лишения свободы выделили всего около шести миллионов рублей: на эти средства смогли установить более семисот пандусов и оборудовать полтысячи туалетов.
Изменение приговора Мамаеву управляющий партнер коллегии адвокатов "Старинский, Корчаго и партнеры" Владимир Старинский называет необычным из-за существенной разницы в видах наказания: "Однако роль сыграли два фактора — то, что делу предали большую огласку, вследствие чего вмешались уже должностные лица, и действительно серьезное заболевание осужденного. Возможно, такое изменение приговора и то, что дело широко освещалось, станет стимулом для того, чтобы судьи в дальнейшем осторожнее подходили к назначению реальных наказаний инвалидам, особенно когда их вина под вопросом".