МОСКВА, 21 июл — РИА Новости, Лариса Жукова. По официальным данным, в России больше 150 тысяч человек живут в психоневрологических интернатах (ПНИ). Еще двадцать тысяч — это дети-воспитанники аналогичных казенных учреждений. Большинство находится в условиях, которые хуже тюремных, утверждают общественники. О том, как живут люди в одной из самых закрытых систем России и кто борется за их права — в материале РИА Новости.
Молчаливая очередь
В России 500 психоневрологических интернатов и почти 130 детских домов для умственно отсталых детей. И хотя, по мнению общественников, это высокая цифра — Министерство труда и соцзащиты работает над тем, чтобы уменьшить количество таких учреждений, — одной из острых проблем является помещение туда новых подопечных: своей очереди ждут восемь тысяч человек. Об этом в четверг заявила Уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова.
Состояние самих зданий оставляет желать лучшего: еще год назад каждый десятый интернат находился в аварийном состоянии, сейчас экстренного ремонта ждут 33 дома, рассказал замминистра труда и социальной защиты Григорий Лекарев. По его словам, на эти нужды Пенсионный фонд выделяет миллиард рублей в год. Ветхость строений — причина повышенной опасности: за последние 15 лет случилось свыше двадцати крупных пожаров, в результате которых погибли более 400 жителей ПНИ.
Помимо этого, зачастую интернаты расположены в удалении от важных инфраструктурных объектов, что фактически отрезает людей с ограниченными возможностями от внешнего мира, продолжил замминистра.
Но это только видимые проблемы, которые лежат на поверхности. Самое главное — система российских психоневрологических интернатов является закрытой не только снаружи, но и внутри:
"Жители этих учреждений — одна из самых молчаливых категорий инвалидов ", — отметил Лекарев.
До помещения в интернаты их "голосом" являются родственники, которым и без того стыдно и неловко рассказывать о своих трудностях. После — руководство самого учреждения, которое предпочитает избегать контактов с волонтерами и общественниками.
Феерическая жестокость
Жители интернатов считаются "получателями социальных услуг". На оплату проживания и обслуживания уходит 75% их инвалидной пенсии, остальные 25% зачисляются на личный счет. Но ничего личного в большинстве интернатов просто нет, рассказала Елена Клочко, сопредседатель Координационного совета по делам детей-инвалидов и других лиц с ограничениями жизнедеятельности при Общественной палате России.
"Несмотря на то что в 2015 году вступил в силу вступили поправки в закон N 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации", почти все интернаты живут по нормам прошлого века".
"Привязывание к кровати кажется мелким на фоне бесправия жителей ПНИ. Они не могут выйти не только из самого учреждения, но даже с этажа или своих комнат. К тем, кто выражает несогласие, могут применять физическую силу и сажать в изоляторы. Распространены случаи изъятия мобильных телефонов, цензуры почтовой переписки, запрещаются посещения родственниками или волонтерами. Нет доступа к питьевой воде. Нет перегородок в туалете. Нет личного белья", — перечислила общественник.
Она отметила, что психоневрологический интернат — это не диспансер, в котором, как правило, находятся пациенты с тяжелыми отклонениями, опасными для общества, и для которых подобные ограничения могут быть обоснованы соображениями безопасности. Около трети всех жителей интернатов — дееспособные граждане.
Для выявления случаев нарушений их прав приходится "внедрять контрагентов, засланцев", поскольку ни администрации интернатов, ни местные власти обычно не стремятся сотрудничать с правозащитниками. На такой риск общественники вынуждены идти по одной причине: людям с ограниченными возможностями некуда жаловаться, они изолированы от борьбы за свои права.
Подобная закрытость приводит к тому, что система социальной услуги начинает напоминать тюрьму: для людей с особенными потребностями не организован досуг, не разрешены контакты с внешним миром, не обеспечивается даже банальный санитарно-гигиенический уход.
Но, пожалуй, одной из самых серьезных проблем является отсутствие лицензий у интернатов на сильные обезболивающие (необходимые для терминальных больных и содержащие наркотические вещества). Об этом заявила Анна Федермессер, директор Московского многопрофильного центра паллиативной помощи департамента здравоохранения города Москвы.
"Я указываю на болевые синдромы — судороги мышц — медицинскому персоналу. А мне отвечают, что у них не может ничего болеть, потому что у них деменция".
"Возможно, это нехватка образования. Но 30% жителей психоневрологических интернатов проживают в отделениях милосердия, где крайне высокий уровень смертности и подавляющие большинство больных, — терминальные больные. Менее 1% из них получают обезболивание в том объеме, в котором оно им показано. Это феерическая жестокость по отношению к этим людям", — сказала она.
Федермессер добавила, что проблему с проведением обезболивающей терапии можно решить без существенных затрат: аптеки ПНИ полностью оборудованы, чтобы хранить там наркотические препараты, — "это лишь вопрос взаимодействия между департаментами труда и департаментами здравоохранения".
Переломный момент
О трагических случаях, происходящих в закрытых стенах психинтернатов, в СМИ сообщалось неоднократно. Одним из самых громких стало самоубийство жительницы московского ПНИ N30 Елены Ш. Она свела счеты с жизнью после того, как ее заперли в изоляторе на 18 дней. Астраханская правозащитница Вера Дробинская сообщала о "наказании кипятком" девочки из интерната поселка Разночиновка — ребенок скончался от полученных ожогов.
Кроме того, общественники не раз обращали внимание на проблему изнасилований в ПНИ, а также незаконного лишения дееспособности и помещения в психоневрологические интернаты. Так, юристы правозащитного центра Тамбовской области сообщали, что сотни детей-сирот были неправомерно помещены в ПНИ только по причине отсутствия для них квартир.
Пожалуй, самым скандальным был Звенигородский психоневрологический интернат. В 2013 году, по сообщению адвоката Елены Маро в Генеральную прокуратуру, в учреждении произошла целая серия самоубийств. В марте покончил с собой инвалид Валерий, в сентябре — еще трое жителей интерната, в октябре по дороге в больницу скончался сведший счеты с жизнью пятый, в ноябре упал на лестнице и умер шестой, в ноябре — седьмой.
В 2014 году журналисты издания "Коммерсантъ" назвали интернат "территорией вне закона". В одноименной статье говорилось о систематическом насилии над инвалидами: "сажали в карцер на четвертый этаж", "давали аминазин, феназепам, чтобы ничего не соображал", "упекали в психиатрическую больницу в Наро-Фоминск". Также стало известно о сексуальном изнасиловании двух женщин и одного мужчины.
В ходе проверки представители Общественной палаты обнаружили, что "значимые события внутренней жизни учреждения (драки, побеги, возвращения не вовремя, жалобы, особенно массовые), как правило, не фиксируются, инциденты, в том числе и очень важные, не находят документального закрепления". Кроме того, жители интерната рассказали, что им не выдают их личные деньги (25% пособия), не реагируют на случаи изнасилований, помещают в наказание в изолированные комнаты на годы, лишают личных вещей ("Они не понимают ничего"), не дают доступа к стационарному телефону, насильно колют аминазин.
Все это было в условиях "пожизненного заключения" в ПНИ: согласно статье 44 Закона "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", выписка даже дееспособного гражданина возможна только при заключении врачебной комиссии интерната о способности гражданина проживать самостоятельно.
Руководство сменили, но проблемы не были решены. В мае интернат снова привлек внимание: в сети появились кадры, на которых психиатр стащил инвалида Виталия Рыжкова с кровати на пол, а потом стал грубо трепать за волосы. Запись вызвала широкий резонанс и привлекла внимание Следственного комитета.
Врач был уволен. Министр труда Максим Топилин заявил о необходимости реформы психоневрологических интернатов. Его поддержали сенаторы и Общественная палата. Была сформирована рабочая группа для предложений о преобразовании системы ПНИ: полсотни представителей различных ведомств составляли рекомендации по условиям проживания, защите прав, образовательным программам и реабилитации жителей интернатов. Кроме того, чиновники внесли изменения в налоговый кодекс – теперь организации, сотрудничающие с ПНИ на благотворительной основе, освобождены от обязательных отчислений в казну.
Двадцать пять лет борьбы
Общественники настаивают на сопровождаемом проживании для инвалидов – в квартирах или домах по пять-шесть человек с ежедневным уходом квалифицированного персонала. Во-первых, это позволит людям с особыми потребностями социализироваться, во-вторых, сильно сократит бюджетные статьи и снизит уровень коррупции в интернатах, уверены авторы идеи.
Но главное предложение – создание независимой службы по контролю за соблюдением прав граждан в психоневрологических интернатах. Уже есть соответствующий законопроект. Пока неясно, в каком именно виде будет существовать надзорный орган. В одном из них предполагается, что это будет штат при омбудсмене в сто сорок человек по всей России, в другом – двадцать человек с делегированием полномочий субъектам (которые должны выделить средства из местных бюджетов).
Роль, место и статус новой службы ещё предстоит определить, но ее создание однозначно позволит решить множество спорных ситуаций, отметила Татьяна Москалькова: "Кто может определить, если нам человек жалуется, правильный набор ли медикаментов применяется к этому человеку? Мы не можем провести эту экспертизу из-за опять же отсутствия и достаточного контроля в этой области, и из-за отсутствия достаточной нормативно-правовой базы".
Пока ни один из вариантов пилотного проекта экономический блок правительства не одобрил – по финансовым причинам. Возможно, компромисс появится к началу осени, когда законопроект рассмотрят в Госдуме во втором чтении. Создание службы может стать прорывом – разговоры о ее необходимости идут уже четверть века, с момента появления закона "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при её оказании" в 1992 году.
