Период от Февраля до Октября 1917 года переполнен кризисами различной тяжести, но если до июля их провоцировало в первую очередь двоевластие (Временное правительство и Советы), то после июля на российскую и без того нездоровую кардиограмму стала влиять еще и третья сила.
Эта сила неоднородна и разнонаправлена – в ней есть как крайне правые, так и крайне левые, не представленные в правительстве и Петросовете. Объединяет же эту третью силу одно – убежденность, что двоевластие себя исчерпало, а потому пришло время передать власть именно в ее "право-левые руки".
Сначала — так называемое июльское восстание — на своем попытались настоять левые. Чуть позже в августе — корниловский мятеж — правые.
Оба выступления провалились, поскольку двоевластие еще имело достаточно сил для борьбы с оппонентами. Более того, как оказалось, две эти постфевральские властные структуры в критических ситуациях способны и объединяться. Даже на фоне острых конфликтов между собой. Собственно, июльская попытка захвата и была во многом следствием очередного конфликта между правительственными либералами и социалистами. Сначала кабинет покинуло несколько министров-кадетов, а вслед за ними подал в отставку и премьер князь Львов. Как решили левые радикалы, лучшего момента для выступления и не придумать, однако переоценили свои силы и недооценили ослабевший, но все еще достаточный для сопротивления объединенный потенциал Временного правительства и Петросовета.
Формально поводы для отставки министров и премьера разные, но есть и нечто общее. Предлогом для ухода Львова послужило то, что министры-социалисты подготовили проект, провозглашающий Россию республикой. Возмущение премьера обоснованно. Фундаментом, на котором держалось согласие между разномастными февральскими победителями, было понимание, что все основные вопросы государственного устройства новой России должно решать не Временное правительство и Петросовет, а демократически избранное Учредительное собрание. С другой стороны, вместо того, чтобы подавать в отставку, князь Львов мог бы, конечно, при желании и побороться против этого проекта, причем нашел бы немало сторонников.
Однако бороться не стал, а отправился молиться и размышлять в Оптину пустынь.
Схожая ситуация и с отставкой министров-кадетов. Им не понравились уступки министров-социалистов (Керенский, Церетели) и министра иностранных дел Терещенко на переговорах с Центральной Радой в Киеве. Рада, хитроумно маневрируя, вела дело к независимости Украины. В то время как кадеты, выступая за целостность России, считали, что и этот вопрос в компетенции лишь Учредительного собрания. Однако подавать в отставку и им было совсем не обязательно, поскольку независимость Украины на переговорах на самом деле никто не признавал.
Российская делегация, не возражая в принципе против украинской автономии (о независимости речь не шла), тем не менее настоятельно просила Раду заморозить вопрос до созыва Учредительного собрания. Уступка заключалась лишь в том, что делегация вслух признала право на самоопределение за каждым народом. Не так уж много. К тому же на тот момент это было, пожалуй, лучшее, на что могла рассчитывать в Киеве ослабленная Россия. Жесткая позиция, вероятно, лишь подтолкнула бы Раду к немедленному разрыву с Петроградом. Так что предлог министров-кадетов, чтобы покинуть правительство (как и Львова), выглядит сомнительным.
Главной причиной отставок явилась, скорее, накопившаяся у премьера и многих министров усталость. Плюс сомнение, что они способны противостоять лавине политических, экономических и военных проблем. На улицах волнения, на фронте неудачи, финансовый кризис.
Предприниматели требовали от правительства повысить цены, а рабочие, наоборот, зарплату. За фунт хлеба, стоивший до войны 3,5 копейки, в марте 1917-го платили уже 7, а в июле – 20. Бутылка молока в марте стоила 25 копеек, а в июле – 45. Подобными же темпами росли цены на мясо и прочие продукты первой необходимости. С рынка исчезали сахар, мука, масло, обувь, ткани, мыло, дешевые сорта чая и многое другое. Уже в конце весны стали там и тут появляться запреты на вывоз хлеба из одной губернии в другую. Денежный печатный станок работал все быстрее, выпуская банкноты все большего достоинства. Из-за нехватки средств они печатались на плохой бумаге, без всякой нумерации, с нелепыми ошибками.
В результате отставок властная конструкция еще больше накренилась влево.
Во главе нового кабинета вместо беспартийного князя Львова, человека по характеру мягкого и не амбициозного, встал социалист-революционер, пламенный оратор и любимец демократически настроенных дам Александр Керенский. У этого человека с амбициями и апломбом был как раз полный порядок, он себя иначе как спасителем России и не представлял. Как заявил Керенский в одном из первых своих интервью в качестве премьера Associated Press, "наша фундаментальная задача — защита страны от разрушения и анархии. Мое правительство спасет Россию, и если мотивы разума, чести и совести окажутся недостаточными, оно добьется ее единства железом и кровью".
В подтверждение своих слов правительство восстановило смертную казнь за военные преступления в зоне боевых действий, которую в Феврале на радостях само же и отменило. Особенно же вдохновило союзников решение Керенского назначить верховным главнокомандующим Лавра Корнилова, который славился своим волевым и жестким характером. Иллюзии союзников относительно русской демократии закончились, поэтому они уже соглашались и на русский бонапартизм. После июльских событий изменилось отношение к Временному правительству и в Петросовете, который даже предоставил кабинету во главе с эсером Керенским чрезвычайные полномочия.
Само же правительство в своей декларации среди прочего заявляло: "Для решительной борьбы с хозяйственной разрухой и дальнейших мероприятий по защите труда немедленно приступают к работам учрежденные при Временном правительстве Экономический совет и Главный экономический комитет, в задачи которых входит выработка общего плана организации народного хозяйства и труда… Разрабатываются законопроекты о восьмичасовом рабочем дне, о всесторонней охране труда, о введении всех видов социального страхования, распространении их на все категории наемного труда. Мероприятия Временного правительства в области земельного вопроса по прежнему определяются убеждением, что, в соответствии с основными потребностями нашего народного хозяйства, с… пожеланиями крестьянства и с провозглашенными программами, в основу будущей земельной реформы должна быть положена мысль о переходе земли в руки трудящихся".
Как показало будущее, две новые бюрократические конструкции – Экономический совет и Главный экономический комитет – не помогли. Как не помогли правительству и чрезвычайные полномочия.
Не спасло и то, что вместо мягкотелого князя Львова во главе правительства появился решительный эсер Керенский.
Впрочем, дело было, конечно, не только в кабинете министров. Россия проходила через сложнейший переломный этап своей истории. А стоять во главе государства в такие "интересные времена"…
