На остров Ольхон приезжают не только для того, чтобы увидеть Байкал. Но еще и потому, что это место напрямую связано с шаманизмом. Для кого-то это экзотика, а для кого-то — единственный способ получить ответы на важные вопросы.
Один из шаманов Ольхона согласился рассказать о своей работе. О выборе человека между добром и злом, помощи людям и сакральных местах.
В мае лед на Байкале уже хрупкий, распадающийся на длинные прозрачные иглы. Людей с материка до острова доставляет судно на воздушной подушке, паром еще закрыт, берет на борт немного — человек восемь.
Высаживает местных — быстро пробегающих по настилу над оттаявшей кромкой тяжелого весеннего льда. И туристов, испытывающих лед на прочность тяжелыми чемоданами. Дальше всех подхватывают маршрутки и развозят по адресам.
На Ольхоне еще не сезон, гостиница полупустая. Из ряда одинаковых деревянных корпусов заняты только несколько. Над Байкалом висит дымка и пахнет гарью, где-то рядом горят леса.
Звонит администратор гостиницы.
— К вам приехало такси.
Такси я не вызывала и даже не успела открыть чемодан.
— Таксист, девушка.
В трубке слышен мужской голос: «Скажите, что шаман пришел, не таксист».
Администратор молчит и после долгой паузы спрашивает: «Шамана вызывали?».
В любом другом месте, кроме Ольхона, такие слова прозвучали бы как анекдот. Но никто из нас не шутит. Здесь шаманизм жив и является одной из основных практик и религий.
Геннадию почти шестьдесят — невысокий, совершенно обычный, его действительно можно принять за таксиста. Но передо мной один из шаманов Ольхона. Геннадий Тугулов был простым рабочим, хотя и знал, что в его роду двенадцать предков-шаманов.
В конце 90-х годов меня вызвали в Улан-Удэ. Заболел племянник и местный шаман, который лечил родственника, сказал, что ольхонский дядя будет шаманом, и меня приняли.
По словам Геннадия, шаманы бывают разными: те, кто лечит, те, кто видит будущее. У шаманов существует девять ступеней мастерства. Шаман девятого уровня может «взлетать и делать многое».
Геннадий — шаман-кузнец. В обрядах он использует не бубен, а небольшую наковальню.
Как стать шаманом? Никак, — отвечает Геннадий и смеется. Он вообще постоянно смеется над моими вопросами.
По его словам, шаманом может быть только тот, у кого в роду были шаманы. Такой человек переживает шаманскую болезнь.
«Приходишь к врачу, а он не может поставить диагноз. Идешь к шаману, а тебе говорят, что это болезнь шамана. Во время нее человек перерождается, он меняет структуру своей жизни».
Трудно быть шаманом? Знать о людях так много? — спрашиваю я.
Шаманом быть очень тяжело. Это большой труд. Шаман не может отказаться от своего пути. Предки будут требовать, чтобы он выполнял свою роль.
Геннадий считает, что помогать людям можно, только имея большой жизненный опыт — примерно после 50 лет.
Сейчас принимают в шаманы и в 30 лет, это неправильно.
«В 30 лет у тебя нет опыта. Ты даже не поймешь, как можно помочь. А шаман нужен для того, чтобы был порядок. Чтобы люди жили в чистоте».
Сейчас на Ольхоне живут четыре шамана и два старейшины. Обращаются к ним многие — и русские, и буряты. Из шаманов никто свою работу не афиширует. Найти контакты непросто, но это никого не останавливает.
Геннадий называет свою работу системой помощи и говорит, что приходят к нему люди, потерявшие веру и смысл. По правилам настоящий шаман должен помочь даже своему врагу, если тот попросит.
Человек должен стараться прожить свою жизнь чисто: не врать, не воровать, не убивать. Чтобы я смог очистить его, он должен раскаяться.
«Сейчас много потерявшихся людей. Надо спуститься с небес на землю и найти свою дорогу. Не терять веру в себя. Если ты ее потеряешь, то ты никто», — говорит шаман.
У шаманов Ольхона нет прайса: сколько заплатить Геннадию за помощь, каждый решает сам.
Мы, ставленники Вышнего, не имеем права просить у людей деньги.
«Люди дают столько, сколько могут и хотят. Если шаман назначает цену за обряд, то он не шаман», — считает Геннадий.
Геннадий поправляет на груди шаманские зеркала — толи. Нужны они для того, чтобы отражать негативную энергетику: «Каждый человек должен носить только то, что ему предназначено. Если ты православный, то носи, пожалуйста, крест».
Недалеко от въезда в поселок Хужир на возвышенности стоит храм Державной иконы Божьей Матери — единственный православный храм на Ольхоне. Двери открыты, служащих нет, можно взять свечи, заплатить сколько хочешь. В храме несколько китайских туристов. На Ольхоне и зимой и весной иностранцев много. Обращаются они и к шаманам.
Выбирать нужно одно: если ты веришь в церковь — иди к батюшке, если шаману — иди к шаману. Бегать между ними нельзя. Это сомнение, сомнение — это враг человека.
«С церковью мы мирно живем. Батюшка для людей работает, и я для людей работаю. Бывает, что люди ходят к нему и потом ко мне. Я так понимаю, что люди ищут свой путь. Смысл всех религий один — помочь и не навредить человеку», — говорит Геннадий.
Одна из местных жительниц Юлия рассказывает, что представители разных конфессий живут на Ольхоне мирно. Слишком все переплелось: православие, буддизм и шаманизм.
Приятельница русская, ее муж бурят. У нее случилась проблема, она обратилась ко мне, я ей помогла.
Она говорит: «Ну все, надо «побрызгать», пошаманить. Мы зашли в церковь и поставили свечку, зашли в дацан и потом в рюмочную: купили водки и «побрызгали» — пошаманили. Я сама к шаману не пойду, потому что буддистка. Но живу на этой земле и все традиции, условности и правила соблюдаю», — говорит Юлия.
Хужир — поселок небольшой, дойти до основной достопримечательности, скалы Шаманки, одной из девяти святынь Азии, можно быстро. Практически в каждом доме сдают комнаты, много еще закрытых кафе и наружной рекламы.
Шаманка двумя каменными зубцами упирается в небо, туристов нет и можно почувствовать, как здесь тихо и вечно. По преданию Шаманка — основное сакральное место Ольхона. Но шаманы считают, что духи отсюда ушли. Слишком громко, непочтительно и грязно.
Сакральное место нужно уважать и любить. Почему-то люди не забираются на купола церкви, они понимают, что такие вещи нельзя делать.
«Но ведь наши сакральные места так же важны для нашего народа. Туристы приезжают — я понимаю, что они гости, но тогда и вести себя надо как гость. А они приезжают сюда как домой», — делится Геннадий.
Геннадий смотрит на Байкал и спрашивает: «Ты знаешь, что водой командует женщина?»
Сейчас такое количество мусора, что озеро не справляется. Вот матушка Байкал и злится.
За экологию Байкала нужно браться серьезно. Освободить побережье от отелей. Они должны стоять дальше. И должен быть жесткий контроль отходов. Такого сейчас нет. Иначе мы ничего не увидим — ни рыбы, ни нерпы, ни самого Байкала.
