АНКАРА/ГАЗИАНТЕП/КИЛИС, 10 мая — РИА Новости, Елизавета Исакова. Ощущение сюрреализма происходящего появляется за несколько километров до цели нашего путешествия — лагеря для беженцев в турецком городе Килис, расположенном прямо на границе с Сирией. На въезде в город расположены пункты пропуска, обнесенные мешками с песком для защиты от пуль. Дальше идут районы с новостройками, где молодые мамы выгуливают в колясках новорожденных детей, а некоторые жители пасут коз.
Корреспондент РИА Новости сразу же после подписания в Астане меморандума о создании зон безопасности в Сирии побывала в лагере для беженцев из Идлиба, расспросила местных жителей о том, готовы ли они вернуться на прежнее место жительства, и узнала, на какие заработки некоторые беженцы уезжают обратно в Сирию.
Меморандум перемирия
Мы останавливаемся у одного из магазинов, чтобы закупить конфеты и печенье. Как говорит наш сопровождающий, "они нам понадобятся для того, чтобы расположить к себе детей в лагере". Как позже выяснилось, детей особо располагать к себе было не надо: они и так оказались готовы общаться со всеми, кто только приезжает в лагерь. А подарки, которые в этот раз привезли иностранные журналисты из России, Швейцарии, Франции, Испании, Финляндии, Турции, ЮАР, Таиланда и Великобритании, были сметены разновозрастной оравой в доли секунды.
На въезде в лагерь наш микроавтобус останавливают. Оказывается, просьба о посещении лагеря журналистами была направлена из Анкары губернатору Килиса, но тот по какой-то причине не отправил ее руководству лагеря, и мы оказались нежданными гостями.
Пока идут переговоры с начальством, осматриваемся. Коллеги пытаются сфотографировать огромный БТР с пулеметом на крыше. Военные, вооруженные снайперскими винтовками, преспокойно обедают в тени навеса, но как только видят камеры, сразу подходят выяснять, что происходит. Узнав, что никто не успел сделать фото, они оставляют нас в покое, но БТР срочно увозят подальше.
Усиленная безопасность не случайна: лагерь для беженцев расположен прямо на границе с Сирией. Буквально в нескольких метрах от него еще недавно шли бои, пока Турция, благодаря операции "Щит Евфрата", не вытеснила боевиков запрещенной в России террористической организации ИГ* подальше от своей территории.
В самом лагере проживают в основном беженцы из сирийских провинций Идлиб и Алеппо. Именно там в скором времени будут установлены зоны деэскалации боевых действий, о чем говорится в специальном меморандуме, подписанном 4 мая представителями стран — гарантов (Россия, Иран, Турция) перемирия в Сирии. Предполагается, что зоны деэскалации помогут улучшить гуманитарную ситуацию и будут способствовать возврату в свои дома тех людей, которые в настоящее время проживают во временных лагерях для беженцев, в том числе на территории Турции.
"Мы не забудем, что для нас сделал Эрдоган"
Пока представители стран-гарантов подписывали меморандум в Астане, во временном лагере для беженцев в турецком Килисе на границе с Сирией Фарид Шейх Али отмечал получение турецкого гражданства. Фарид вместе с семьей пять лет назад бежал из Идлиба. Все это время они живут в небольшом контейнере, предназначенном для временного размещения, как и остальные обитатели лагеря. Всего в килисском лагере, по официальным данным, проживает 15 тысяч 411 человек. Все они размещены в 3184 грузовых контейнерах, которые служат им временными домами.
Турецкие паспорта получили также жена Фарида и его пятеро детей. Без нового документа осталась только одна из дочерей, которая с мужем живет в Идлибе, с ней теперь общаются по интернету. Она не стала оставлять мужа — работника действующей сыроваренной фабрики, который после смерти брата решил остаться в Идлибе вместе с матерью. По рассказам, брата убили правительственные войска, которые вошли в этот район несколько лет назад.
"Тяжело предсказать, как все повернется, но мы посмотрим, когда война закончится. Мы никогда не забудем того, что для нас сделал Эрдоган. И мы не забудем и то, что сделал Асад. После того, как мы потеряли все — жилье, друзей, как мы можем поддерживать режим? Мы за оппозицию", — говорит одна из дочерей Фарида Рийем Шейх Али в ответ на вопрос, собирается ли она возвращаться в Сирию. 20-летняя девушка учится в университете Килиса на географическом факультете и уже довольно бегло говорит по-турецки.
Ее отец в настоящее время учит беженцев делать мозаики, которые затем продают всем желающим. До переезда в Турцию Фарид работал госслужащим. Он также не настроен возвращаться в Сирию, но ждет окончания войны, чтобы принять итоговое решение. По словам дочери, Фарид следит за новостями из Женевы и Астаны, хотя уже перестал верить в успех переговоров. Сам он не стал четко выражать свою позицию по отношению к меморандуму и перспективам возврата, заявив расплывчато: "Иншалла" ("Если пожелает Аллах". — Прим. ред.).
Семью Шейх Али можно считать зажиточной. В ней работают и муж, и жена, на двоих в месяц они получают 2400 турецких лир (около 670 долларов), что считается редкостью в лагере. В основном мужчины и женщины сидят без работы. Также всей семье выплачивается материальная помощь — по 100 лир раз в две недели на человека. "На жизнь хватает, но свой дом не купишь", — жалуется Рийем. Отца год назад принимал в составе группы беженцев сам президент Турции Рейджеп Тайип Эрдоган. После этого вся семья счастливым образом обрела турецкие паспорта.
Другим в лагере не так везет. Многие ждут решения по получению убежища годами. Как рассказал 19-летний Ваддах Ясо из Идлиба, его семья подала документы на иммиграцию в Канаду еще пять лет назад, но так и не получила никакого ответа. По его словам, документы проходят через власти Турции, которые сами решают, передавать ли документы дальше и кто достоин получить новый паспорт и уехать в другую страну, а кто нет. При этом часть его родственников уже получила паспорта и живет в Германии.
Ваддах также следит за новостями из Женевы, но считает, что на переговорах "делегации говорят одно и то же". Он знает, что оппонентами правительственной делегации являются несколько групп оппозиции.
"Но они не представляют всех жителей Сирии. Сейчас в нашей стране очень много разных политических позиций", — замечает молодой человек.
Меморандум поможет
"Восемьдесят процентов населения нашего лагеря — из провинций Идлиб и Алеппо. Если будут созданы безопасные условия, я думаю, многие вернутся в Идлиб. И правительство Турции будет их защищать и там", — прокомментировал РИА Новости последние известия, касающиеся меморандума о зонах деэскалации, представитель администрации лагеря для беженцев Сейфеттм Чимен.
Он верит в то, что меморандум внесет изменения в ситуацию с беженцами и они смогут вернуться в свои дома. При этом пять минут назад он говорил, что почти все население лагеря не хочет его покидать из-за довольно хороших условий проживания: наличия бесплатного электричества, воды, медпомощи и выплат по 100 турецких лир раз в две недели на человека, включая маленьких детей. Все финансирование осуществляется только за счет Турции, при этом только электричества лагерь ежемесячно потребляет на сумму в 280 тысяч долларов.
По словам Чимена, к настоящему времени число беженцев стабилизировалось, так как еще пять лет назад лагерь достиг максимального количества человек, которое способен принять. Кстати, именно пять лет назад, в 2012 году, правительственные войска Сирии проводили военную операцию по освобождению Идлиба, где тогда против Дамаска вместе воевали представители "Свободной сирийской армии" (ССА), группировки "Ахрар аш-Шам"* и других групп, связанных с "Аль-Каидой"*.
На заработки в Сирию
На территории лагеря действительно созданы хорошие условия. Он был построен с нуля и очень быстро. Турецкие рабочие специально привозили гравий и укрепляли грунт перед установкой контейнеров для проживания беженцев. Теперь тут есть три мечети, пять школ, детский сад, несколько магазинов, парикмахерская и больница, работают кружки рисования и вышивки, можно научиться ткать ковры. На территории внимательно следят за чистотой: несколько раз в день приезжает мусоросборочная машина, а дворники подметают дорожки.
Беженцев также отпускают в город с разрешения руководства лагеря. Максимально — на четыре месяца. Как предполагается, на заработки.
И люди уходят. Временно, конечно, с возвратом. К примеру, у преподавательницы английского в местной школе Ханан Саддадин муж уходит на заработки в Сирию. Он работает в отряде так называемой "Свободной полиции" в сирийском Эль-Бабе. Эти отряды получили свое название по аналогии со "Свободной сирийской армией" (ССА), поддерживаемой Турцией в рамках военной операции "Щит Евфрата". Многие сотрудники "Свободной полиции" — вчерашние боевики, сражавшиеся против правительственных войск Башара Асада. К жене "свободный полицейский" возвращается каждые пять дней. По словам женщины, так же работают мужья у многих женщин в лагере.
К слову, по данным Генштаба России, в четырех будущих зонах деэскалации, в которые войдут провинция Идлиб и части провинции Алеппо, в настоящий момент находится порядка 42 тысяч боевиков.
Администрацию лагеря подробности профессиональной жизни своих обитателей не интересуют. На вопрос, насколько такая ситуация типична, Сейфеттм Чимен отвечает, что подобные случаи есть, но "очень редки", а в лагере принимают беженцев вне зависимости от их политических взглядов.
Взгляды эти, тем не менее, неплохо просматриваются. Прямо даже в глаза бросаются: при входе в лагерь на бетонной стене, которая идет по границе с Сирией, крупно нарисованы два флага — турецкий и "Свободной сирийской армии". Над ними надпись: "Мы ваши друзья. Здесь вы в безопасности". Флаги ССА также висят на дверях некоторых жилых контейнеров.
На прямой вопрос, почему используется флаг ССА, а не Сирийской Арабской Республики, Сейфеттм Чимен с усмешкой объясняет, что беженцы тут в основном из Идлиба, а Турция поддерживает ССА.
Что же касается безопасности, то, по словам Чимена, в лагере действительно безопаснее, чем в самом городе Килис, который находится в нескольких километрах по соседству.
"Ракеты, если что, через лагерь перелетят, и прямо к нам в город попадут. В прошлом году стреляли ежедневно. В этом стало спокойнее, после того как боевиков оттеснили от границы", — объясняет он.
"Белые каски? Нет, не знаем"
Отдельно по нашей просьбе нам показывают медпункт. Всего в нем четыре врача, но на встречу вышли только акушерка и медбрат. В здании практически пусто, на больничной койке лишь пожилая сирийка да девочка, упавшая в обморок в школе. Еще одной девчушке, которой чуть больше года, измеряют сердечный ритм. А пока мы рассматривали пустые смотровые и палаты, привели еще одного пациента — паренек лет восьми упал, когда играл в футбол.
"У нас есть стоматологический кабинет. Каждый день роды принимают у одной-двух женщин. Всего на два лагеря — наш и соседний — приходится по пять-шесть тысяч новорожденных в год. К нам иногда приходят и раненые — в основном женщины и дети, но, бывает, и вооруженная оппозиция. Иногда они умирают от ран, но мы подсчет не ведем", — рассказал медбрат Алптекин Чаглак.
По его словам, для полевых ранений у них есть отделение больницы на территории Сирии. А к ним приходят в основном те, кому не могут оказать помощь там, или кому нужен, к примеру, протез.
На вопрос РИА Новости, поступали ли в апреле к ним пациенты с химическими отравлениями после предположительной атаки в Идлибе, Чаглак ответил, что нет, так как ими занимался другой госпиталь. При этом про активную и независимую организацию медиков "Белые каски", которая первой сообщила миру про химатаку в Идлибе, медбрат, который уже порядка трех лет работает в лагере, даже никогда не слышал.
Развитие ситуации — в спецпроекте РИА Новости "Война в Сирии" >>
*Террористические группировки, запрещенные в России.
