Сергей Шаргунов, для РИА Новости
Как стало известно, писатель Захар Прилепин возглавит боевой отряд в Донецкой Народной Республике. Для меня это не новость. Захар появляется в Донбассе уже не первый год, и организацией своего войска занялся давно. Еще год назад я услышал от него, что он собирается стать воином на Донбассе.
Если кто-то внимательно читал записи Захара в социальных сетях, о своей деятельности он рассказывает подробно, вывешивает фотографии и видео. Тем не менее, одно дело — отрывочные сведения, а другое — публично манифестированное решение стать командиром и участвовать в войне.
Кто-то скажет, что войны нет, но это неправда. Война продолжается каждый день. Как мы увидели в связи с событиями вокруг Авдеевки, она может приобрести больший масштаб и привести к серьезным жертвам в любой момент.
На фото: жилой дом на улице Листопрокатчиков в Киевском районе Донецка, пострадавший от обстрела.
На фото: парикмахерская на привокзальном рынке в Куйбышевском районе Донецка, пострадавшая от обстрела украинских силовиков.
На фото: поврежденная крыша 9-ти этажного жилого здания на улице Куйбышева в Донецке, пострадавшая в результате обстрела.
На фото: станция технического обслуживания, пострадавшая от обстрела, в Донецке.
На фото: поврежденное лобовое стекло грузового автомобиля, пострадавшего в результате обстрела Донецка.
на фото: разрушенная в результате обстрела парикмахерская на привокзальном рынке в Куйбышевском районе Донецка.
На фото: жилой дом в Киевском районе Донецка, пострадавшее от обстрела.
На фото: жилой дом на улице Листопрокатчиков в Киевском районе Донецка, пострадавший от обстрела.
На фото: парикмахерская на привокзальном рынке в Куйбышевском районе Донецка, пострадавшая от обстрела украинских силовиков.
На фото: поврежденная крыша 9-ти этажного жилого здания на улице Куйбышева в Донецке, пострадавшая в результате обстрела.
На фото: станция технического обслуживания, пострадавшая от обстрела, в Донецке.
На фото: поврежденное лобовое стекло грузового автомобиля, пострадавшего в результате обстрела Донецка.
на фото: разрушенная в результате обстрела парикмахерская на привокзальном рынке в Куйбышевском районе Донецка.
На фото: жилой дом в Киевском районе Донецка, пострадавшее от обстрела.
Решение Захара Прилепина — это его личный мужской поступок. Во-первых, оно привлекает внимание к судьбе Донбасса. Я много раз там был, но просто как военкор. Лично я не беру в руки оружие, но не скрою, что с пониманием и сочувствием отношусь и к тем, кто защищает свою землю и право земляков самим решать ее судьбу, и тем, кто прибыл туда добровольцами.
Я видел, как в 2014 году, когда я приехал в Донецк сразу после Севастополя, тысячи людей выходили на площадь, поднимали российские флаги, скандировали "Россия!".
Я помню, люди шли на свой донбасский референдум, как на праздник. Мужчины гладили брюки, женщины надевали лучшие платья. Музыка, цветы, дети, воздушные шары… Они были уверены в крымском сценарии. Но насколько бескровна и безупречна была история воссоединения Крыма с Россией, настолько же кровава и безобразна оказалась история мятежа непризнанных республик.
Больно. И боль не утихает. Тысячи людей погибли под пулями и снарядами. Как сказал поэт Александр Кабанов, живущий в Киеве и старающийся сохранить объективность, погибшими можно населить один большой город. Иногда ему кажется, что где-то эти люди живут, общаются, ходят по одним улицам, сидят в кафе и ездят на троллейбусах.
Это колоссальная жертва. В отличие от событий в Приднестровье в 1992 году, когда была поставлена четкая линия разграничения, и стрельба полностью прекратилась, стрельба в разрезанном на куски Донбассе и не думает останавливаться.
Поступок многодетного отца Захара Прилепина – это огромный риск. Мы видели, как символы донбасского восстания, Алексей Мозговой, Моторола, он же Арсен, Гиви, он же Михаил, всех я лично знал, были убиты. Донбасс – это не столько славная, сколько траурная страница российской истории.
Герои Донбасса очень быстро становятся мучениками. Кто бы какие версии ни строил, мы видим: убивают именно тех, кто символизирует донбасское восстание. Конечно, не только их, но еще и огромное количество безвестных людей. В этой ситуации Захар берет на себя тяжесть ответственности стать символом сражающегося Донбасса. Он вызывает огонь на себя.
Я не хочу лишнего пафоса. Посмотрим, как сложится биография отряда Прилепина, в какой степени его затронут боевые действия. В любом случае, решение Захара — поступок. Совершенно не случайно, что он совпал с выходом его книги "Взвод", в которой представлена целая галерея русских писателей, участвующих в войнах.
Получается, что все: и Батюшков, и вольнодумец Чаадаев, и Пушкин, и Лев Толстой, — все были, как говорится, милитаристами. Эта концепция Захара, подкрепленная увлекательно изложенными фактами и цитатами, важна. Не только для национального самосознания, но и для интеллектуального литературоведения. Кроме слезинки ребенка, грусти и тоски, хрупкости, русская литература – это еще и битва, страсти, мужество.
В конце концов, можно вспомнить и лорда Байрона, повлиявшего на нашу словесность. С точки зрения Османской империи он участвовал в аннексии ее территории, а с точки зрения восставших греков — был их защитником. При том, что байронический романтизм превратился в нечто нарицательное, я не желаю своему другу Захару разделить судьбу Байрона и надеюсь, он будет жить долго и счастливо.
Как относятся жители Донбасса к своим защитникам, можно увидеть хотя бы по количеству пришедших проститься с Моторолой и Гиви.
Я ежедневно получаю десятки писем из разных мест Донбасса. Я стараюсь каждые два месяца бывать в Луганске, Донецке, Горловке, Макеевке, выезжать на передовую. Но главное — привозить с собой ту гуманитарную помощь, которая не менее важна, чем лекарства и продукты. Эта помощь — общение с людьми. Поэтому провожу литературные встречи в библиотеках и мастер-классы в Донецком национальном университете.
Всюду, где бы я ни был, звучит вопрос, который, как мне кажется, и вынудил Захара принять решение. Сколько это может продолжаться? Люди просят защиты. Люди надеются, что прекратится стрельба. Люди ждут победы в войне, чтобы пришел мир. Люди спрашивают, когда же они, взявшие донецкие и луганские паспорта, смогут, как в свое время жители Южной Осетии, Абхазии и Приднестровья, хотя бы получить паспорта граждан Российской Федерации, а не нарезать бесконечные круги бюрократического ада, приехав сюда.
Я думаю, что нам, столь озабоченным судьбой соотечественников, этот вопрос должен быть не только укором, но и поводом для ответа.
Надеюсь, что ситуация на многострадальных землях, где живут посчитавшие нынешнюю Украину мачехой, а Россию матерью, изменится. Этих перемен требует сердце Захара.
