Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"
Как такое возможно, что за странности таятся в обществе страны? Комментарий на эту тему одной из многочисленных американских феминисток выглядит для россиян как репортаж с Марса, но повествует он о том, что реально происходит с мужчинами "сверхдержавы".
Доказательства не нужны
Руфь Маркус в Washington Post специализируется на этой теме — кто к кому приставал и что в ответ делать. Смысл ее материала про Дональда Трампа очень простой: его не просто можно, а очень легко засудить, и это необходимо сделать. Засудить за приставания к женщинам. Руфь объясняет, как это сделать — опираясь на вполне реальную судебную практику в США, и получается, что в суде шансов у Трампа не будет.
Демократические СМИ — а они там почти все такие — умело и привычно обходят все сказанные им серьезные вещи, объявив: главное в Геттисберге — что Трамп пообещал привлечь к суду женщин, которые "вдруг" вспомнили, как он к ним приставал годы и десятилетия назад.
На самом деле, ситуация яснее некуда: сначала публикуют хвастовство Трампа насчет того, что он — звезда и хватает всех и каждую, потом возникает девять захватанных. Выборы же, чего вы хотели. Руфь, однако, объясняет, почему в суде у Дональда нет шансов.
Обвинение выглядит так: "нагромождающиеся улики того, как Трамп обращается с женщинами, и его оскорбительные отговорки по этому поводу в ходе дебатов".
Как будет выглядеть и то, и другое в американском суде? Плохо для него.
Вот заявление Трампа в ходе дебатов с Хиллари: они, эти вдруг "вспомнившие" его женщины, "или хотят славы, или это работа ее кампании" (то есть предвыборного штаба Хиллари). Дональд утверждает, что скорее второе. И теперь американцев заставляют говорить о женщинах, а не о 38 тысячах уничтоженных Хилллари писем, после того как Конгресс вызвал ее давать показания об этих письмах.
Дальше она предлагает посмотреть на улики. Вот такая история от 2005 года — репортер Наташа Стойнофф приходит освещать юбилей свадьбы Трампа с женой, а он притискивает ее к стене и целует насильственным образом. Улики же — это рассказы самой Наташи об этой сцене друзьям и, соответственно, показания ее друзей о ее рассказах. Больше ничего.
Как насчет улик в пользу Трампа, типа того, что никто не может подтвердить наличие присутствия насильственного поцелуя? Слабовато, говорит Руфь. В суде не пройдет. Хорошо это аргументирует.
И — в другой колонке — начинает рассказывать, как таким же образом приставали к ней, и как она ужасно себя потом чувствовала. То есть давит на эмоции читательниц.
А ведь маятник качнется обратно
Процесс тянется, улика в деле только одна — некая фотография церемонии, которую судья приказал запечатать до процесса (ну, здесь хоть фотография есть, другое дело — какая). Но дело в том, что Мюллера-то выгнали с работы просто по факту жалобы Свифт, он подал на нее в суд, требуя доказательств… Разбираются.
Реальная судебная практика в США по таким делам — что мужчину можно обвинить в каких угодно приставаниях, судиться с ним сколько угодно, разрушив его жизнь, и улик с доказательствами для этого не требуется. Проще достичь досудебного соглашения (откупиться). О чем Руфь, собственно, и напоминает читателям.
Известны данные опросов, согласно которым три четверти американцев считают, что страна идет не туда, более половины считают, что дети будут жить хуже их, и т.д. Все это — потенциальные избиратели Трампа, и не надо думать, что их волнует одна лишь война в Сирии и одно лишь размывание среднего класса. Как видим, есть повседневные реальности совсем иного рода.
Кстати, в одном из недавних материалов я писал о 220 тысячах американцев, обитающих на Филиппинах. Угадайте, сколько из них — мужчины, которые живут там с местными женщинами и содрогаются от мысли о соотечественницах. То же в Таиланде (речь снова о десятках тысяч мужчин) и в других странах, многих таких беглецов от феминизма я знаю лично.
В истории каждой цивилизации раскачивается маятник между свободой нравов по части отношений мужчин и женщин — и тотальной несвободой по этой части.
Вот западная цивилизация: веселый восемнадцатый век (возможно все) — и романтический девятнадцатый, переходящий к лютому викторианству (нельзя ничего, по крайней мере открыто) — и веселый двадцатый, джаз, переходящий в рок-н-ролл 60-х и 70-х… И — маятник пошел назад, в разгул злобного феминизма 90-х и затравленного Билла Клинтона с его стажеркой Моникой.
Зато мы наверняка заметим, как сейчас маятник, с его громадной инерцией, двинется обратно. Может, столкнет его с точки равновесия Дональд Трамп, а может, кто-то и что-то другое. Тогда надо будет защищать уже женщин — многие из них ведь наверняка будут ни в чем не виноваты и станут жертвами слепой мужской мести.
