Премьер-министр Турции Бинали Йылдырым накануне визита президента России Владимира Путина в Турцию дал эксклюзивное интервью корреспонденту Sputnik Явузу Огану, в котором прокомментировал состояние российско-турецких отношений, сирийский кризис и ситуацию в регионе.
— Завтра Турцию с визитом посетит президент РФ Владимир Путин. В нынешних условиях события такого уровня не обходятся без обсуждения сирийского вопроса. Что вы можете сказать в частности о позиции США, России и Турции по сирийской курдской "Партии демократического союза" (PYD) и курдских отрядов самообороны YPG?
— Обстановка в Сирии достаточно сложная. Режим Асада официально пригласил Россию на свою территорию, где она разместилась, используя военные базы и все свои возможности. Америка же стоит во главе коалиции, созданной для борьбы с ДАИШ в регионе, главным образом в Сирии. Странами, которые напрямую связаны с событиями в регионе, являются Иран и Турция. Они также прикладывают усилия для того, чтобы взять под контроль ситуацию в регионе и положить конец продолжающейся здесь гражданской войне. Однако нескоординированность, несогласованность действий России и США изо дня в день усложняют ситуацию в регионе. В особенности тот вакуум политической воли, который образовался в связи с предстоящими выборами в Америке, к сожалению, способствует возникновению неблагоприятных ситуаций в регионе.
Какова роль Турции в этих условиях? Роль Турции заключается в том, чтобы объединить, сплотить Россию, США и Иран. К тому процессу может быть также подключена и Саудовская Аравия. И таким образом остановить кровопролитие в регионе и предотвратить гибель невинных, беззащитных людей. Мы прилагаем усилия для того, чтобы добиться этого. Второй важный момент связан с нашими южными границами и обеспечением их безопасности, а также безопасности жизни и имущества наших граждан, проживающих на южных приграничных территориях. В этих целях мы начали операцию "Щит Ефрата", которая продолжается в настоящий момент. Наша цель — отбросить как можно дальше от наших границ действующие здесь террористические элементы и обеспечить необходимый уровень безопасности. В этой точке хочу указать на важный нюанс, а именно: мы считаем PYD и YPG террористическими структурами и ответвлениями РПК (Рабочая партия Курдистана — ред.), действующими вне территории Турции. Однако США сотрудничают с ними в вопросе борьбы с ДАИШ. Для нас эта ситуация является неприемлемой. Мы неоднократно говорили американской стороне о том, что невозможно уничтожить одну террористическую организацию, используя для этого другую. Это нельзя назвать методом борьбы с терроризмом. Я убежден в том, что на Россию ложится очень большая ответственность, поскольку Россия является важным фактором в урегулировании сирийской проблемы. Пришло время, когда она должна использовать свое влияние на Асада. Я считаю, что России необходимо занять активную позицию, пока еще больше невинных людей не погибло и не лишилось своего крова. Турция в этом вопросе является страной, которая в наибольшей степени страдает от тягот этой гражданской войны, платя очень высокую цену. Речь идет о порядка 3 миллионах беженцев, которых мы, конечно же, считаем нашими братьями. Мы открыли для них двери своих домов, приняли их на своей территории. Но абсолютно понятно, что эта ситуация не может долго устраивать и их. Они хотят скорейшего окончания войны и возвращения к себе домой. И в этом смысле времени осталось очень мало. Даже вернее будет сказать, что его уже совсем не осталось, очень много времени потеряно. Необходимо как можно скорее достичь соглашения, найти выход из кризиса, отодвинув на задний план противостояние США и России в регионе и во главу угла поставив жизнь и будущее людей. Мы призываем все заинтересованные стороны отказаться от позиции демонстрации силы, сесть за стол переговоров и найти решение проблемы, избавив невинных людей от мучений.
— США в последнее время ведут очень серьезную дискуссию о вооружении оппозиции, воюющей против режима. Так же, как это уже было в свое время в Афганистане. Как это повлияет на ситуацию в Сирии?
— Сейчас продолжается гражданская война. Каждый борется за независимость. Поэтому здесь возможно все. Стороны обвиняют друг друга. Этого бы наверняка не произошло, если бы все делалось так, как должно быть. Когда мы общаемся с представителями оппозиции, они говорят: "Мы защищаем нашу страну от диктаторского режима, от притеснений Асада. Мы пытаемся спасти наш народ. Как мы можем реагировать в ответ на действия сил режима, который пытается выгнать нас с наших территорий, который забрасывает нас бомбами? Мы ведем свою борьбу". Конечно, в условиях гражданской войны вполне естественно, что стороны обвиняют друг друга. Но из-за этого страдает население страны. Эту боль, эти страдания не могут до конца понять и почувствовать ни те, кто живет в Америке, ни те, кто живет в России. Но мы понимаем, поскольку мы являемся продолжением этой территории, этого региона. Вернее, они являются продолжением нашей территории. Следовательно, именно мы лучше всех понимаем эту боль. И мы делаем все, что в наших силах, чтобы найти решение этой проблемы.
— В прошлом у России и Турции имелись расхождения в позициях по сирийской политике. В ходе последних переговоров мы наблюдаем, что диалог по этой проблематике продолжается. Как вы можете охарактеризовать нынешнюю ситуацию в этом вопросе?
— Вы правы. Наши позиции сблизились. Например, Россия считает наши действия в рамках операции "Щит Ефрата" разумными и справедливыми. Следовательно, можно сказать, что в рамках процесса нормализации отношений после кризиса с самолетом, по сравнению с прошлым наши позиции по ряду региональных проблем существенно сблизились.
— Алеппо? Наибольшие споры ведутся в настоящее время вокруг Алеппо…
— В Алеппо десятки тысяч невинных людей вынуждены бороться за свою жизнь. Они не получают продуктов питания, не могут удовлетворить своих элементарных потребностей, не могут вздохнуть спокойно из-за непрекращающихся бомбежек. В Алеппо происходит гуманитарная катастрофа, разыгрывается человеческая драма. Ни одна страна, причастная к этому на протяжении истории, не сможет снять с себя ответственность за эту драму. Поэтому необходимо немедленно добиться прекращения огня, обеспечить жителям Алеппо доступ к предметам первой необходимости. Крик о помощи жителей Алеппо должен быть услышан. Мы готовы к этому. По мере своих сил и возможностей мы стараемся направлять туда гуманитарную помощь. Мы считаем, что в этом вопросе на Сирию, точнее сказать на Асада и Российскую Федерацию, ложится большая ответственность.
— Президент России Владимир Путин в рамках визита в Турцию примет участие в работе Всемирного энергетического конгресса. В ходе переговоров, вероятно, будут подняты эти вопросы. Есть ли у вас надежда на то, что после встречи будет найден выход из кризисной ситуации в Алеппо?
— Непременно, здесь нет другого пути, кроме обсуждения в рамках диалога. Какую проблему до настоящего момента удалось разрешить бряцаньем оружия, убийством или бомбежками? Ни в одной стране мира ни одна проблема не была разрешена военными, силовыми методами. Это приводило лишь к ухудшению ситуации, обострению кризиса, усугублению конфликта…
Господин Путин посетит Турцию для участия во Всемирном энергетическом конгрессе, но у него с господином президентом состоится двустороння встреча, в ходе которой, я полагаю, будут обсуждаться региональные проблемы, а также вопросы, связанные с развитием двусторонних отношений, и, конечно же, сирийский конфликт, в частности ситуация в Алеппо.
— Означает ли визит в Турцию президента России Владимира Путина, что напряжение в отношениях, возросшее после инцидента с самолетом, полностью преодолено?
— Еще рано говорить о том, что оно полностью преодолено, но наблюдается положительная динамика. 9 августа наш президент посетил Санкт-Петербург. И вот ровно через два месяца приезжает президент Путин. В скором времени мы проведем встречу с господином Медведевым. Соответствующее решение мы приняли в ходе телефонной беседы. Мы делаем всесторонние шаги для развития отношений с Россией. Наши отношения будут развиваться и дальше. Это пошаговый процесс, нельзя восстановить все за один день. Но процесс движется быстрее, чем мы того ожидали.
— Известна ли дата встречи с Дмитрием Медведевым?
— В ближайшее время. Сейчас ведется техническая работа. Повесткой встречи станет вопрос двусторонних отношений. Мы подробно обсудим такие темы, как взаимные инвестиции между нашими странами, сотрудничество в сфере торговли, энергетики, транспорта и сельского хозяйства. Кроме того, 10 и 12 октября состоятся заседания смешанной межправительственной российско-турецкой комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству. В ходе этих заседаний будет определена повестка нашей встречи с господином Медведевым.
— "Турецкий поток" является одним из наиболее важных проектов между двумя странами…
— Есть множество важных проектов. В их числе проект АЭС "Аккую", "Турецкий поток"…
— У Европы имелись возражения в отношении проекта "Турецкий поток". Получилось ли донести до Европы важность этого проекта? Насколько важным его считает Турция?
— Важность проекта "Турецкий поток" заключается в следующем: он направлен на обеспечение энергетической безопасности в регионе и оказание необходимой поддержки в этом вопросе тем странам, которые соседствуют с нашим регионом.
— Европейцы поняли это?
— Нет такого момента, который мог бы вызвать обеспокоенность европейцев. Этот проект принесет европейцам пользу.
— В прошлом году у Турции были серьезные проблемы в области туризма. Что вы можете сказать о предстоящем годе?
— Перспективы на будущий год, в частности если говорить о России, выглядят более радужно. На ближневосточном направлении видна положительная динамика. 2017 год точно будет лучше 2016 года. Мы это видим. Если в регионе ничего не произойдет, мы полагаем, что ситуация будет гораздо лучше.
— Говоря о внешней политике, было бы неправильно совсем не затронуть ситуацию вокруг Мосула. Посол уже выступил с заявлением, в котором сказал, что "если Турция всерьез не воспримет наши требования, мы будем вести себя иначе"…
— И что они сделают?
— Я не могу этого знать. Как движется процесс, идет ли речь о поиске пути для разрешения кризиса?
— То, что происходит там, нас не касается. Это происходит без нашего участия. Багдад, США и местные племена планируют провести операцию, дабы очистить Мосул от ДАИШ. Они могут осуществить эту операцию, и мы не возражаем. Единственное, чего мы требуем, так это того, чтобы никто не вмешивался в конфессиональную структуру Мосула. То есть пусть шииты и сунниты останутся на своих местах, как это было до ДАИШ. Мы говорим о том, что главное, чтобы цель этой операции не превратилась в обеспечение превосходства религиозного течения. Какой от этого вред? Когда вы делаете иначе, начинаются межконфессиональные столкновения. Говоря о решении той или иной проблемы, вы получите еще большую. Правительство Ирака знало о нашем присутствии там вплоть до сегодняшнего дня, время от времени их министры посещали лагеря. И они тоже говорили о той пользе, которую приносит проделанная работа для страны в борьбе против терроризма. Даже администрация Северного Ирака несколько дней назад выступила с заявлением и рассказала обо всем, что было. Все на лицо, и надо спросить, что такого произошло, что они вдруг стали вести себя грубо. Этому должны быть причина и объяснение.
— Вы считаете, что здесь было вовлечено другое государство?
— Нам это известно, но мы об этом объявим, когда придет время. Есть еще кое-что. Иракскому правительству можно сказать так: "Пусть ваша страна, ставшая местом пребывания подлой террористической организации РПК, которая более 30 лет мучила Турцию, угрожала единству и единению Турции, займет такую же жесткую позицию по отношению к этой организации" (РПК — ред.). Когда речь заходит об этом, они сразу замолкают. Мы оказываем поддержку людям в этом регионе в их борьбе с ДАИШ, мы обучаем их. А они (иракское правительство — ред.) выступают против этого. Это полный абсурд, мы никогда не согласимся с этим.
— Касаясь организации Гюлена, здесь существует серьезная проблема, с которой Турция столкнулась 15 июля, до сих пор продолжаются соответствующие операции. Турция предупреждает многие страны и говорит о том, что и на их головы может свалиться нечто подобное (то есть угроза переворота). Это является и одной из причин напряженности в отношениях Турции с США. С Россией в этом вопросе были проблемы?
— Нет. Каких-то серьезных проблем не было. В вопросе борьбы с ФЕТО (движение Гюлена — ред.) Россия проявляет разумный подход. Были предприняты четкие и необходимые меры. И Германия также проявляет подобный подход. Да и США ведут себя не так, как прежде. Похоже, что они поняли, что проблема гораздо глубже, чем кажется, что цели, желания и деятельность террористической организации носят более глобальный характер.
— Есть ли какой-то прогресс в вопросе экстрадиции?
— Была создана необходимая правовая инфраструктура. Заявки были сделаны, документы и данные отправлены. Официально мы, Турецкая Республика, обратились к США по вопросам временного ареста и экстрадиции. Теперь ждем результата.
— Последний вопрос будет касаться заявления, с которым вы выступили после событий 15 июля. Вы рассказали о диалоге, который состоялся между вами и вашим внуком после известной предпринятой попытки переворота террористической организации Фетхуллаха Гюлена. Он осознал, что произошло тогда?
— На самом деле его травма не зажила. Ребенок ночью не может спать. Он спит короткими урывками, беспокойно. Лечение продолжается. Мой внук — это лишь один пример, но таких миллионы. К сожалению, дело в том, что произошедшее нельзя понять умом. Какая разница в том, что сделали эти подлецы, и том, что делает Башар Асад? И он скидывает бомбы на свой собственный народ. Но турецкий народ не оказался в том положении, в котором находятся люди в Сирии.
Турецкий народ преподнес этим подлецам урок, он был готов пожертвовать собой, продемонстрировал свое мужество. Он сделал то, что олицетворяет нас, этот народ. Мы стали еще раз свидетелями проявления мужества и воли турецкого народа.
