Владимир Лепехин, обозреватель МИА "Россия сегодня".
Вот уже 365 дней Россия защищает свои интересы на "дальних подступах" к РФ и, что бы ни говорили недруги нашей страны, делает это вполне успешно. Во всяком случае, лично я ни дня не сомневался, что российское руководство в сентябре 2015 года приняло правильное решение, направив наши ВКС на помощь законному правительству Сирии и, замечу, по его просьбе.
В эти дни в российской прессе появилось немало итоговых материалов, подбивающих количественные итоги участия РФ в сирийской кампании: сколько совершено боевых вылетов, сколько террористов и их главарей уничтожено, и сколько снарядов и каких по ним выпущено. Автора же этих строк волнует КАЧЕСТВЕННАЯ сторона дела: те причины и последствия, которые вынудили российское руководство взять на себя ответственность за судьбу этой очень близкой, но все же формально не граничащей с нами страны.
Сирийская кампания как важный геополитический маневр
Некоторые промежуточные результаты присутствия российских ВКС в Сирии были подведены мной еще в марте с.г., когда президент РФ объявил о выводе из этой страны российского воинского контингента. Автор этих строк в статье "Россия вырвала у Запада право голоса в мировой политике" писал, в частности, что российское руководство "совершает таким образом важный геополитический маневр — равно как и маневр с входом в Сирию пятью месяцами ранее".
Главная внешнеполитическая цель России, систематически озвучиваемая Владимиром Путиным на самых высоких форумах, — это многополярный мир.
Думаю, не стоит объяснять, что Россию не устраивает глобальное доминирование какой-либо одной "исключительной" державы, ведь только при многополярном мироустройстве наша страна может рассчитывать на реальный суверенитет.
Нетрудно представить себе, что уже происходило бы на наших южных границах, если бы так называемая "умеренная" сирийская оппозиция (а то и одна из известных террористических группировок) подняла свой флаг над Дамаском.
Россия открыто декларирует свои внешнеполитические приоритеты, между тем некоторые её цели до начала сирийской кампании не афишировались. В частности, стремление изменить геополитический дискурс в свою пользу.
Ведь каким был этот дискурс до начала военной операции РФ в Сирии?
Запад объявил Россию агрессором в связи с "оккупацией" Крыма и использовал это как повод для усиления в Европе антироссийских настроений. Помимо прочего, США беспрепятственно лгали всему миру, что в Сирии они противостоят "диктатору" Асаду и боролись при этом с международным терроризмом в лице запрещенных в РФ "Исламского государства" и "Аль-Каиды". При этом некоторые западные политики объявили РФ "террористическим государством".
Так вот, чтобы вырваться из сфабрикованного Западом дискурса, России и нужно было совершить внешнеполитический маневр. Чем, собственно, и стал ввод российских ВКС в Сирию.
Переломные моменты в военной кампании в Сирии
В сирийской кампании было немало коллизий. Был вероломно сбитый над Сирией российский Су-24, был сбитый при весьма темных обстоятельствах наш вертолет Ми-8, были многочисленные провокации, включая последнюю – с попыткой приписать РФ нападение на гуманитарный конвой ООН.
Но, несмотря на это, главная цель участия РФ в военной кампании в Сирии была достигнута: России удалось изменить навязанную нашей стране геополитическую конфигурацию.
Во-первых, Россия доказала, что она — не регионально-периферийный игрок, но реальный участник важнейших мировых процессов, у которого есть дела поважнее, чем дискуссии с Киевом или Варшавой.
Во-вторых, вскрылось, что Россия не на словах, а на деле отстаивает многополярный мир и международное право. "Россия совсем не похожа на Америку: она взаимодействует с легитимными силами", — писал в те дни турецкий публицист Ирфан Айдын в издании Hürriyet. "Она — та страна, которая не создает террор, а борется с ним".
В-третьих, в ходе участия в сирийской войне российских ВКС произошло саморазоблачение США и её вассалов в лице Турции, Саудовской Аравии и Катара. Стало окончательно ясно, что именно РФ противостоит терроризму, в то время как Запад покрывает радикальных исламистов и использует их в своих корыстных целях.
В-четвертых (и не в последних), сирийская кампания показала полную зависимость западных политиков от мировой военно-финансовой олигархии и её структур — Пентагона, НАТО и МВФ, то есть их недоговороспособность.
Решительные действия России в Сирии стали мощным системным вирусом, запущенным во внешнеполитическую матрицу Госдепа, в результате чего союзников у России в мире явно прибавилось.
Весной этого года в сирийской войне произошел перелом. Успехи сирийской армии и её союзников на фоне вывода Россией части своего контингента из Сирии показали, что достичь победы над террористами можно и без превращения гражданской войны в мировую.
Второй переломный момент наметился осенью текущего года, когда у правительственных войск появилась возможность взятия Алеппо, превращенного террористическими группировками в свою опорную базу. И вот это чрезвычайно возбудило кукловодов "сирийской оппозиции", которым не оставалось ничего иного, кроме как выйти из сумрака.
Новый этап войны – новый фронт
Представители Сирии совершенно правы, квалифицировав нападение американских ВВС 17 сентября с.г. на позиции правительственных войск под Дейр-эз-Зором как "убедительное свидетельство того, что США и их союзники поддерживают ИГ и другие бандформирования под лживым предлогом борьбы с терроризмом".
Действительно, мы видим, что Запад до сих пор не открыл "второй фронт", да и не собирается это делать. Мы видим, что Вашингтон всячески блокирует переговорный процесс в регионе и стремится к чему-то принципиально иному. И это иное — если не глобальная война, так война затяжная: рассчитанная на постепенное уничтожение сирийской армии (её ресурсы – в отличие от ресурсов террористических групп — не бесконечны) и изматывание России.
Словом, российскому руководству и Асаду по факту предложен новый тип войны – на износ. Фактически открытым текстом предложен и новый её формат: США и Запад – на стороне террористов.
Сегодня Москва и Дамаск продолжают отбиваться от провокаций со стороны западных спецслужб и настаивают на продолжении переговорного процесса с оппозицией. Так, число населенных пунктов (контролируемых правительством), выступающих за примирение, приблизилось к 700.
Что же касается США, то они в союзе с Турцией (как будто и не было попытки госпереворота в этой стране при участии Госдепа) и при поддержке террористов из "Свободной сирийской армии" и "Ахрар аш-Шам" (она же – запрещенная в РФ "Джебхат ан-Нусра") продолжают начатое 20 августа с.г. прямое военное вторжение в Сирию.
Операция "Щит Евфрата" (так названо это вторжение) – вот ответ Госдепа борьбе антитеррористической коалиции (Сирия, Россия и Иран) с радикальными исламистскими группировками в регионе.
Гражданская война в Сирии идет уже шестой год, и ей не видно конца. Причина — в чрезвычайной значимости сирийской территории для мирового гегемона и его союзников. Для США сирийская война – это и возможность наживы, и испытанный способ удержания под своим контролем стратегически важного региона.
В свою очередь, Россия делает все возможное, чтобы предотвратить формирование в Сирии трансрегионального террористического "хаба" (что неизбежно произойдет в случае падения Дамаска), куда бы стекались ресурсы со всего Ближнего Востока для их использования в организации терактов по всему миру, в том числе и в России.
В Москве понимают ответственность своего участия в сирийской кампании и не считают, что победа над терроризмом будет легкой и скорой.
