Претендующая на пост генерального секретаря ООН администратор Программы развития ООН Хелен Кларк посетит Москву с визитом 22 июня. Об этом, а также о своем видении роли генсека сегодня она рассказала в интервью РИА Новости. Хелен Кларк возглавляла правительство Новой Зеландии с 1999 по 2008 год. С 2009 года и по настоящее время она является администратором Программы развития ООН (ПРООН/UNDP).
— Ваша кандидатура на пост генсека ООН была официально заявлена правительством Новой Зеландии. Как проходит кампания в вашу поддержку, с кем вы уже встречались и с кем планируете?
— После выдвижения моей кандидатуры и слушаний в Генеральной ассамблее ООН я сконцентрировалась на контактах со многими постпредами при ООН в Нью-Йорке, включая посла Виталия Чуркина, а также на посещении столиц стран-членов Совета Безопасности ООН. В этой связи я буду в Москве 22 июня. Я формально представлю свою кандидатуру, расскажу, почему выдвигаюсь, и узнаю взгляды в столицах стран Совета Безопасности — чего они ждут от следующего генерального секретаря, какие вопросы для них важны.
Очевидно, что Российская Федерация как постоянный член СБ является крайне важным участником ООН. Важно узнать, каковы ожидания РФ от роли генсека, каковы приоритеты России.
— Какова программа визита и какие встречи запланированы?
— Программа сформирована в зависимости от доступности министерства иностранных дел.
— Вы знаете, что велики ожидания, что новым генеральным секретарем будет представитель Восточной Европы и что это будет женщина. Вы представляете Новую Зеландию. Как планируете убедить, что являетесь лучшим кандидатом на этот пост?
— Мир сталкивается со сложнейшими вызовами, и люди ожидают, что ООН выйдет вперед, чтобы найти решение. Я считаю, что пришло время посмотреть на таких, как я, — имеющих сильные лидерские качества, кто может поднять организацию, вывести вперед, сделать ее более значимой. Я считаю, что есть очень важные повестки, которые нужно развивать. Я чувствую, что ООН должна выступить вперед в деле мира и безопасности. В прошлом была проделана достаточно хорошая работа, ООН была платформой, где обсуждались разногласия между странами.
Но теперь в большинстве своем мы сталкиваемся с совершенно другим типом конфликтов. Мы видим гражданские войны, терроризм с транснациональными, трансграничными последствиями. Я считаю, что нужно больше думать о первопричинах этих конфликтов, которые разрывают страны на части. В частности, я говорю о странах Сахеля, от Магриба до Афганистана. Я заинтересована в мышлении несколько со стороны — как развитие может привести к долгосрочному миру и мирным сообществам.
— Однако существуют разные мнения и относительно причины конфликтов, в зависимости от региона, и по их разрешению. Как все-таки снизить разногласия и свести стороны?
— Сведение сторон начинается здесь, в ООН. Это цельная организация, где работают гуманитарное направление, программа развития, миротворцы, департамент по поддержанию мира, политический департамент. Но и нам самим необходимо быть более едиными.
В нестабильных странах программы развития пытаются очертить пятилетний горизонт, гуманитарные партнеры планируют (действия — ред.) от полугода до года. Надо подтянуть все вместе. Мы должны работать как команда. Мы больше не можем позволить себе вести разномасштабные действия и сами должны работать совместно. Если мы сможем показать убедительный пример, как ООН использует все имеющиеся в распоряжении средства, я надеюсь, мы сможем взять государства-члены с собой.
Меня очень волнует то, что официальная поддержка развитию сейчас идет в направлении оказания краткосрочной помощи. Краткосрочная помощь — это как наложить пластырь. В то же время есть страны, которые нуждаются в долгосрочной поддержке, инвестициях и солидарности. Мы обязаны быть гласными, поддерживать страны двигаться вперед и справляться с разногласиями, давать надежду молодежи. Ведь в стольких странах две трети населения — люди в возрасте до 25 лет, особенно в наименее развитых странах. При этом мы видим так мало возможностей. А если их не предоставить, сами собой возникают негативные возможности: преступления, терроризм и другие варианты. Молодежи нужны позитивные варианты. Нужно думать более объемно о мире и безопасности, о новых инструментах.
— Год назад, в июне 2015 года, в качестве главы Программы развития ООН вы были в Москве. В ходе встречи с министром иностранных дел Сергеем Лавровым было подписано соглашение о создании трастового фонда в объеме 25 миллионов долларов до 2019 года.
— Трастовый фонд между Россией и ПРООН — это большой прорыв, мы этого очень хотели. Во время подписания парижского соглашения Россия открыла новое окно в трастовом фонде для климатических проектов. Я считаю, что поддержка, которую нам оказала Россия, сконцентрирована на том, чтобы выстроить более крепкие сообщества. Например, 6,5 миллиона от первого перевода в фонд пошли на Южно-Тихоокеанский регион, на сокращение рисков от природных катастроф. Это огромная помощь. Эти страны настолько не защищены от природных стихий, и, если они так и будут подвергаться масштабным циклонам и природным явлениям, они никогда не смогут продвинуться вперед. Россия выделяет деньги, сконцентрировавшись на том, что может помочь выстроить устойчивые страны, уйти от уязвимости.
— С точки зрения генерального секретаря ООН, каким вы видите участие России в разрешении текущих проблем, с которыми работает ООН в урегулировании кризисов?
— В целом Россия здесь (в ООН — ред.) является одной из основных сил. Добрая воля и вовлечение России необходимо по ряду конфликтов. У меня широкие взгляды по тому, каким может быть вклад России. Она всегда выступала за многостороннюю систему, она всегда воспринимает ООН крайне серьезно. И, как ООН, мы нуждаемся в поддержке со стороны России, чтобы действительно взяться за эти вопросы.
— А за что вы, с точки зрения генсека, стали бы критиковать Россию?
— У меня за плечами семь лет в системе развития ООН, где мы не критикуем людей. Мы всегда смотрим на позитивные моменты, на то, что мы можем выстроить. Я выступаю не за критику. У нас такое количество вызовов, что надо смотреть, как я, генеральный секретарь ООН, могу создать пространство, предоставить посреднические услуги, чтобы собрать людей за столом переговоров и попытаться решить проблемы. Я крайне ориентирована на выполнение задач, а не на работу с перелетами первым классом и офисом на 38-м этаже (ООН). Мой интерес в том, какой вклад я могу внести, чтобы взяться за вызовы. Мне нужна добрая воля России и всей пятерки постоянных членов Совета Безопасности для этого.
— Даже между пятеркой постоянных членов СБ сейчас есть разногласия. Считаете ли вы, что генсек должен играть примиряющую роль и для членов СБ тоже?
— Если это принимается ими, то да. Мы должны быть местом встреч для людей, куда они могут приезжать и говорить. И надеюсь, в конструктивном ключе. Разумеется, я хочу быть способной свести людей вместе для разрешения вопросов. Я в политике всю жизнь, я знаю, что надо сосредоточиться на задаче.
