Параскева Дивеевская, Христа ради юродивая
Блаженная Параскева Дивеевская, больше известная как Паша Саровская, прожила 120 лет. Под конец жизни ее знала вся Россия — от темной крестьянки до государя императора.
Преподобный Серафим Саровский, благословивший ее на подвиг юродства, говорил, что "истинных блаженных и Христа ради юродивых бывает мало; большинство из них — бродящие по России, взявшие самопроизвольно на себя этот великий и тяжелый подвиг, порочные люди, руководимые врагом человечества. Но истинные блаженные узнаются по необъяснимой на словах чистоте и святости взора, проникающего в сердце человека, по образу их жизни и, в особенности, по неподражаемости речи, которая у всех одна".
Настоятель Суздальского Ефимьева монастыря архимандрит Серафим (Чичагов), автор "Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря", прекрасно знавший Пашу Саровскую, говорил о ней: "От доброго взгляда ее каждый человек приходит в невыразимый восторг. Детские, добрые, светлые, глубокие и ясные глаза ее поражают настолько, что исчезает всякое сомнение в ее чистоте, праведности и высоком подвиге. Они свидетельствуют, что все странности ее, — иносказательный разговор, строгие выговоры и выходки, — лишь наружная оболочка, преднамеренно скрывающая величайшее смирение, кротость, любовь и сострадание. Облекаясь иногда в сарафаны, она, как превратившаяся в незлобивое дитя, любит яркие красные цвета и иногда одевает на себя несколько сарафанов сразу, как, например, когда встречает почетных гостей или в предзнаменование радости и веселия для входящего к ней лица".
А начиналась жизнь Ирины, дочери крепостных помещиков Булыгиных из села Никольского Спасского уезда Тамбовской губернии, вполне банально для конца XVIII – начала XIX века. Семнадцати лет господа выдали ее замуж, прожила она с мужем 15 лет, потом продали их господам Шмидтам. Через пять лет Ирина овдовела. Детей у нее не было, второй раз замуж идти она отказалась наотрез, и господа оставили ее при себе экономкой.
А потом у них пропало два холста. Господа учинили следствие: приехал становой с солдатами, допрашивали экономку с пристрастием – аж уши порвали. Потом холсты нашли… а Ирина от своих "нехристей"-хозяев сбежала. Те подали в розыск и через полтора года нашли беглую в Киеве, куда она добралась Христовым именем на богомолье. Посадили ее в острог, потом этапом вернули господам. Но она опять сбежала. Когда ее вернули второй раз, она уже приняла тайный постриг с именем Параскева и получила благословение на подвиг юродства.
Конечно, в дворовые она больше не годилась, и господа выгнали ее в чем была на улицу. Пять лет бродила она по селу как помешанная, служа всеобщим посмешищем, а потом пропала – укрылась в Саровском лесу, вырыла себе пещерку и прожила там почти 30 лет. Ходила иногда в Саров, в Дивеево, окрестные крестьяне и паломники приходили к ней в лес, просили молитв, давали милостыню.
Кончилось все трагично: польстившись на мифическое богатство отшельницы, на нее напали грабители и избили до полусмерти. Нашли блаженную Пашу всю в крови, она после этого целый год болела и полностью так никогда и не оправилась.
Осенью 1884 года она пришла в Дивеевский монастырь и осталась там до конца своих дней – на 31 год.
В конце XIX века имя Прасковьи Ивановны было известно не только в народе, но и в придворных кругах. Многие из высокопоставленных лиц, посещая Дивеевский монастырь, считали своим долгом побывать у нее. Сохранилось много свидетельств прозорливости блаженной. В 1903 году во время прославления преподобного Серафима Саровского Пашу Саровскую посетили Николай II и императрица Александра. И блаженная предрекла им и скорое рождение долгожданного наследника, и гибель России и царской династии, и разгром церкви, и море крови. Царь после этого не раз посылал к ней за советом, а незадолго до своей кончины блаженная часто молилась перед его портретом, предвидя скорую его мученическую смерть.
Умирала блаженная схимонахиня Параскева тяжело и долго. Скончалась она 22 сентября (5 октября по новому стилю) 1915 года в возрасте 120 лет. Похоронили ее у алтаря Троицкого собора Серафимо-Дивеевского монастыря.
А в 2004 году на торжествах, посвященных 250-летию со дня рождения преподобного Серафима Саровского, состоялось прославление подвижницы в лике святых.
Шмини Ацерет и Симхат Тора
Шмини Ацерет – буквально означает "Восьмой (день – праздничное собрание" — завершает еврейский праздник Суккот, но не является его частью. Это – отдельный праздник. В этот день евреи читают поминальную молитву Изкор и молятся о дожде, потому что во времена существования Иерусалимского Храма именно в восьмой день совершался обряд возлияния воды на жертвенник, сопровождавшийся просьбами о даровании дождя в наступающем году. В молитвах, произносимых в Суккот, дождь не упоминали. Но как только сыны Израиля покидали шалаши и возвращались в дома, они немедленно начинали молить Всевышнего о дожде. И сегодня, начиная с Шмини Ацерет, в синагогах в течение всей зимы также читают молитву о дожде.
Иудеи объединяют с этим праздником завершение цикла чтения Торы — Симхат Тора (Радость Торы). Тора состоит из пяти книг, из 54 "еженедельных глав", читаемых в течение всего года. В день праздника в синагогах завершается и вновь начинается годичный цикл чтения. Из ковчега вынимают свитки и семь раз проходят с ними вокруг возвышения в центре синагоги. Шествие сопровождается радостными песнями и плясками. Начинают чтение в Шмини Ацерет и заканчивают в Шмини Ацерет. И так весь народ поступает уже почти две тысячи лет.
В этот день устраивают праздничную трапезу, пляшут, веселятся и поют всевозможные песни и гимны во славу Торы. Эта радость Торы превосходит любую другую — она остается навсегда и никогда не исчезает: даже когда враги разрушили Храм и священный город Иерусалим и изгнали Израиль из его страны, радость Торы осталась с ним и нисколько не уменьшилась.
Праздник Суккот вмещает в себя события целого года. Вообще, слово "год" появляется в Торе рядом с названием только одного этого праздника: "Праздник урожая — на повороте года" (Шмот, 34). Тора учит, что в году, как в празднике Суккот, как бы всего семь дней, и само понятие времени в этом мире в принципе сводится к семи дням — ведь мир был создан за это время. Когда же эти семь дней — неделя — проходят, мир обновляется, начинается с начала.
Неделя праздника Сукот вмещает в себя все недели, прошедшие с начала года, и питает весь мир. А Шмини Ацерет — день, который Тора называет "восьмым" — находится вне времени, как бы над ним. Что же поставило его над временем? Разумеется, Тора, которая тоже стоит над временем.
