Россия подала в ООН пересмотренную заявку на расширение границ континентального шельфа в Арктике за счет присоединения хребта Ломоносова и других континентальных образований. Координатор научной работы по подготовке российской заявки, заместитель директора по геологическому направлению Института океанологии имени Ширшова РАН Леопольд Лобковский в беседе со специальным корреспондентом РИА Новости Игорем Ермаченковым рассказал о первой физической модели движения земной коры в Арктике, дипломатических играх арктических стран и шансах прохождения российской заявки в непростой политической обстановке.
— Ваш институт занимался подготовкой российской заявки по расширению арктического шельфа. Расскажите об основных этапах подготовительной работы.
— Подготовкой заявки занималось министерство природных ресурсов и экологии, которое для научного обоснования заявки в 2010 году привлекло Российскую академию наук. Под руководством вице-президента РАН Николая Павловича Лаверова был сформирован временный творческий коллектив из наиболее известных ученых геологов и геофизиков, занимающихся проблемами Арктики, работающих в ведущих профильных институтах РАН — Институте океанологии имени Ширшова, Институте физики Земли имени Шмидта, Геологическом институте, Институте нефтяной геологии и геофизики имени Трофимука Сибирского отделения РАН. Ученые из Российской академии наук работали вместе с их коллегами из институтов, подчиняющихся Минприроды: Всероссийского научно-исследовательского геологического института имени А. П. Карпинского, Всероссийского научно-исследовательского института геологии и минеральных ресурсов Мирового океана имени Грамберга. Мне было поручено координировать работу институтов РАН.
Нашей целью было создание современной модели геодинамической эволюции Арктики, которая должна была стать фундаментальной основой для обоснования концепции расширения арктического шельфа России, представляемой в заявке Российской Федерации в комиссию ООН по границам шельфа.
— Россия ведь уже подавала заявку в 2001 году. Почему тогда не получилось?
— Первая российская заявка, представленная в 2001 году, столкнулась с рядом замечаний комиссии ООН, которые можно разделить на две части.
Первая часть замечаний касалась карт рельефа дна, их недостаточной точности и детальности. Другая часть относилась к неудовлетворительному с точки зрения членов комиссии обоснованию континентальной природы подводных хребтов Ломоносова и Менделеева и их неразрывной связи с Сибирским шельфом, что требовалось в соответствии с положениями статьи 76 Международной конвенции по морскому праву 1982 года. Чтобы обосновать эти положения, необходимо было создать модель геологической эволюции Арктики, которая показывала бы происхождение этих хребтов, их строение, историю развития и так далее.
— Удалось справиться с замечаниями?
— Надеюсь, что да, но для этого потребовалось более десяти лет геолого-геофизических исследований Арктики, включая крупномасштабные морские экспедиции с использованием ледоколов и специализированных научно-исследовательских судов. В результате проведенных исследований был создан необходимый массив картографических и геофизических данных, который должен удовлетворить комиссию ООН. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что первая картографическая часть критики закрыта.
Кроме того, мы разработали модель эволюционного развития Арктики. Она уже существует, опубликована в научных журналах, доложена на ряде международных конференций. Это новая научная концепция, новое фундаментальное направление.
— Зарубежные ученые с ней согласны?
— Дело в том, что в мировой литературе опубликовано много разных моделей, трактующих различные аспекты геологической эволюции Арктического региона. Но если сравнивать их с нашей моделью, то у всех предшествующих моделей есть один общий и очень существенный недостаток — отсутствие физического механизма перемещения литосферных плит и блоков коры. Авторы этих моделей просто "руками" геометрически смещают блоки коры, чтобы объяснить те или иные геолого-геофизические данные, а вот глубинного механизма движения этих блоков в их моделях нет. Мы же впервые построили физическую модель, дали реальный механизм движения блоков коры в Арктике и объяснили происхождение основных тектонических элементов и структур дна Северного Ледовитого океана.
— И в чем же причина смещения?
— Хребты Ломоносова и Альфа-Менделеева 120 миллионов лет назад были соединены с Баренцевоморской окраиной, затем они стали отползать от нее. Они постепенно отползли за примерно 100 миллионов лет, и в тылу у них образовались котловины Подводников и Макарова. Мы можем показать, как все это проходило эволюционно. У нас даже готов анимационный фильм про эволюцию арктического бассейна. Эта модель снимает вторую часть замечаний комиссии: эти хребты и котловины действительно являются континентальными блоками, которые претерпевали эволюционные смещения, но не оторвались от Евразийской континентальной окраины.
— Допустим, что эта модель будет принята. Какие юридические последствия она может вызвать?
— Сегодня мы видим посредине Северного Ледовитого океана своего рода тектонический мост, погруженные континентальные хребты. Они соединяют Евразийскую и Северо-американскую окраины. Фактически это основа, чтобы расширять шельф как со стороны России, так и со стороны Канады и Дании. Эта же модель фактически должна быть и в основе их заявок. Таким образом, можно будет по определенным критериям продлевать шельф за 200-мильную и 350-мильную зоны и доводить юридические границы шельфов до Северного полюса.
Создана основа, которая, как я думаю, должна быть фундаментальным научным обоснованием заявок приарктических стран. Ведь наука не связана с идеологией, и наша модель отличается от всех других тем, что дает прозрачный физический механизм эволюции Арктического бассейна, показывающий формирование основных его структур.
— Как вы оцениваете степень научной обоснованности обновленной заявки?
— Мы со стороны Российской академии наук сделали максимум из того, что сегодня можно сделать. Наша заявка, безусловно, подготовлена на очень хорошем уровне с точки зрения фактических данных. Другое дело, что эти данные могут трактоваться неоднозначно. Мы говорим, что, согласно сейсмическим данным, хребет Менделеева имеет континентальную природу, а наши критики, возможно, скажут, что тут океаническая кора. Полной однозначности тут нет, чтобы она была, нужно пробурить многокилометровую толщу и показать, что это за порода. Поэтому эти признаки убедительные, но все-таки косвенные. Именно поэтому нужна еще концепция и модель, которая подпирала бы наши исследования. Все больше и больше появляется научных публикаций на тему этой модели, мы будем развивать модель и дальше, пока идет дискуссия.
— Может ли политика вмешаться в этот научный вопрос?
— Сегодня, конечно, неблагоприятная ситуация с точки зрения отношения к России. Однако это открытая научная дискуссия, а не игра втемную. Вопросы выводятся на сайт ООН, это процесс не одномоментный. Нам выскажут замечания, и если мы уверены в своей модели, то мы сможем на них ответить. Этот процесс может растянуться на несколько лет, и в этой связи важно создать качественную заявку с точки зрения как фактического материала, так и теоретического обоснования. Она должна быть лучше других, чтобы можно было отбивать альтернативные точки зрения, которые будут представлять, допустим, американские геологи. Это уже часть научной дискуссии.
— Стоит ли настраиваться на длительное обсуждение нашей заявки?
— Заявка имеет шанс на успех, но не быстрый. Наверняка будут привязываться. Все-таки Арктика это большой и лакомый кусок. Да и отношение к России сегодня не очень хорошее. Международная ситуация не способствует быстрому решению в нашу пользу. В этой процедуре нет никаких ограничений по длительности. Это вполне может продлиться еще несколько лет.
— В конце 2014 года Дания подала заявку на расширение своего шельфа. Как вы расцениваете такой шаг?
— То, что Дания подала заявку, это положительный признак. Дания выступила с претензией на хребет Ломоносова, но там те же самые проблемы, заявку нужно обосновывать.
— Дания претендует и на Северный полюс. Будет ли Россия претендовать в своей заявке на Северный полюс?
— Дания имеет такое право. Он к ним даже ближе, если считать от берега Гренландии. Северный полюс — это всего лишь воображаемая точка, речь же пойдет о разделе миллионов квадратных километров. В своей заявке мы можем посчитать километры и не доводить до Северного полюса линию шельфа, чуть ниже провести. Но можем и довести до полюса, и тогда уже будет дискуссия, как правильно отмерять. Пять-десять километров в ту или иную сторону — это уже не принципиально.
— А чего ждут другие арктические соседи?
— Канада вначале заявку подала, потом отозвала. Видимо, они хотят подождать, чтобы Россия была первой. Идет дипломатическая игра.
США не претендует на центральную часть Арктики, они подадут свою заявку только в 2020 году, они не будут спешить. Не будем забывать, что США не ратифицировали конвенцию ООН по морскому праву 1982 года, которая регулирует использование Мирового океана и его ресурсов. Я думаю, что они поступят так: сначала будут наблюдать за тем, что делается в Центральной Арктике между Россией, Данией и Канадой, потом подготовят свои данные и затем ратифицируют конвенцию, если им это будет выгодно.
— У России и США возможен какой-то спор на шельфе между Чукоткой и Аляской?
— Нет, там линия делимитации уже проведена и утверждена. Другое дело, что Штаты в принципе не будут способствовать нашему продвижению в Арктике из-за отношения к России.
— Удобна ли наша заявка другим странам?
— Да, она объективно льет воду и на мельницу заявок Дании и Канады. Континентальные хребты идут от нас к Канаде и Дании: и мы можем продлевать по ним шельф, и они. Если такая модель проходит, то дальше можно уже делить хребет между тремя-двумя странами геометрически, отсчитывая километры. Если бы у нас были бы хорошие отношения с Канадой и Данией, то можно было бы даже подавать объединенную заявку. К сожалению, этого не происходит, они не хотят с нами взаимодействовать. У нас нет столкновения интересов ни с Канадой, ни с Данией, потому что все три страны заинтересованы в продлении шельфа до полюса. Другое дело — комиссия ООН, как бы с ней не было столкновения.
— Насколько политики могут влиять на ученых, в частности, в комиссии ООН?
— Могут влиять, там сидят живые люди, представители разных стран, у них есть свои министерства иностранных дел. Там есть представители Европы, Африки, Латинской Америки, Азии. Ученые, конечно, считаются независимыми, но в то же время на ученых может оказываться политическое давление. В комиссии ООН играют роль всякие закулисные соображения. Там США будут играть большую роль, влиять косвенно и прямо. Поэтому очень важно подать сильную научно обоснованную заявку, чтобы ее трудно было отвергнуть и имелись бы все возможности ее отстаивать. Решаться вопрос будет тайным голосованием 21 члена комиссии.
— Какие запасы природных ресурсов хранит акватория, на которую мы претендуем?
— Примерно 5 миллиардов тонн условного топлива. Понятно, что запасы там меньше, чем на самом шельфе. Но дело не только в запасах, но и в судоходстве, контроле, геополитике, обороне. Сегодня любое судно может войти в Северный Ледовитый океан вне 200-мильной экономической зоны и фактически делать там, что хочет. Если заявки проходят комиссию ООН, то акватория Северного Ледовитого океана перестает быть международными водами, приарктические страны фактически между собой ее делят и суда других стран просто так войти туда не смогут. Кстати, остальные государства Европы, Китай, Индия, Япония и многие другие страны не будут довольны, если арктическая зона перестанет быть международной.
