Борьба с получившим широкое распространение радикальным исламизмом невозможна без активного участия ведущих стран мирового сообщества – таких, как Россия, чья военная мощь и влияние способны сыграть решающую роль в данном вопросе. Об этом в интервью корреспонденту РИА Новости Евгению Орлу рассказал посол Ливанской Республики в Москве Шауки Бу Нассар.
— Скажите, чем вызваны трудности, которые сопряжены с избранием главы республики?
— Говоря о причинах, которые препятствуют избранию президента в Ливане, я бы хотел обратиться к истории – а именно к обретению страной независимости в 1943 году. Ливан, расположенный на Ближнем Востоке, занимает особое положение в арабском мире. Большая часть населения каждого из государств региона исповедует ислам, и Ливан отличается от них тем, что в нем сосуществуют несколько религий.
При этом каждая из религий, будь то ислам или христианство, у нас представлена разнообразными течениями. В Ливане проживает почти 4,5 миллиона человек, и здесь присутствуют 18 таких течений. Для Ливана это – богатство, но это богатство временами является источником проблем, поскольку между всеми сторонами должен быть достигнут консенсус. Мы единственная из арабских стран, президентом в которой может быть христианин. Причем, согласно конституции, он непременно должен быть христианином-маронитом. Президента избирает парламент, который поровну разделен на две части – на мусульман и христиан. В общей сложности в нашем парламенте 128 депутатов, и, чтобы пройти лишь первый раунд, кандидат должен получить 86 голосов.
Напряженная обстановка в отношениях между представителями различных конфессий в стране сохраняется после гражданской войны, которая началась в 1975 году. Она закончилась подписанием договора о национальном примирении в саудовском городе Таиф в 1989 году. После этого в Ливане была принята новая конституция, однако сейчас в регионе, в частности в Сирии, сложилась очень непростая обстановка – и все это влияет на происходящее в нашей стране. Ввиду политического раскола в самом Ливане, а также проблем в окружающих его странах ни один кандидат не может набрать достаточное число голосов, чтобы стать президентом. Таким образом, мы находимся в тупике. Конечно, имеют место политические шаги различных сторон, нацеленные на то, чтобы отыскать решение.
— А кто, по вашему мнению, является сегодня наиболее вероятным кандидатом на должность президента?
— Кто именно получит большинство, сказать сейчас трудно, поскольку в Ливане есть несколько кандидатов-маронитов. Каждый из них располагает возможностью стать президентом, но для этого требуется, чтобы все стороны согласились с его кандидатурой.
— Что необходимо Ливану, чтобы преодолеть этот кризис?
— Безусловно, прежде всего необходимо соблюсти несколько условий. Первое – согласие всех участников политического процесса относительно единого кандидата на пост главы государства. Кроме того, мы нуждаемся в помощи Саудовской Аравии и Ирана, которые считаются наиболее влиятельными странами в регионе. Нам также необходимо содействие международного сообщества в лице России и Соединенных Штатов – именно эти две страны способны помочь нам в этом вопросе. В этой связи я, как посол Ливана, благодарен РФ за те усилия, которые она прилагает в вопросе поиска решения этой проблемы.
Как мне сообщили, Россия ведет диалог по данному вопросу именно с Ираном – эти переговоры призваны облегчить процесс избрания президента в Ливане. Президент РФ Владимир Путин и правительство РФ очень интересуются судьбой религиозных меньшинств в ближневосточном регионе, в частности у нас. Русская православная церковь также оказывает нам помощь. Все эти усилия направлены на то, чтобы процесс избрания президента в нашей стране завершился удачно.
— Как Бейрут оценивает позицию Москвы по сирийскому конфликту? Не считаете ли вы, что Россия должна приложить больше усилий, чтобы содействовать его урегулированию?
— С самого начала войны в Сирии в 2011 году мы сделали нашу позицию ясной для всех: это позиция невмешательства. Мы говорим: это внутренняя проблема Сирии и Ливан не должен в нее вмешиваться. К сожалению, Ливан также разделен на две части: кто-то поддерживает официальный Дамаск, кто-то – оппозицию. Именно поэтому, чтобы защитить страну и избежать проблем извне, наше правительство приняло решение сохранять нейтралитет.
Мы помогаем Сирии: так, мы приютили 1,5 миллиона беженцев. Тем не менее финансовые возможности у нас в настоящее время очень ограничены. Наши страны расположены очень близко друг от друга, и все, что происходит в Сирии, неизбежно влияет на Ливан, и наоборот. Расстояние от Дамаска до Бейрута составляет всего порядка 100 километров – это как если бы вы здесь поехали к себе на дачу. Поэтому мы очень заинтересованы в спокойствии в Сирии.
Что касается позиции России, то с самого начала кризиса она выступала за политическое решение кризиса. И чем дольше он продолжается, тем больше все убеждаются, что позиция РФ была правильной. Ни одна сторона конфликта не сможет победить, эта война провоцирует лишь дальнейшие разрушения и страдания людей. Мне рассказали, что уже сейчас для восстановления Сирии необходимо 300 миллиардов долларов – и эти цифры продолжают расти. Гибнет все больше мирных жителей, и даже само единство Сирии может оказаться под угрозой. В свете этого усилия Москвы, даже если они дают лишь надежду на урегулирование конфликта, очень ценны.
— Ранее посол Сирии в РФ рассказал РИА Новости, что Дамаск сейчас прорабатывает вариант проведения нового раунда межсирийских консультаций в Москве. Поддерживает ли Бейрут эту инициативу?
— Мы всегда приветствуем любой переговорный процесс между сирийцами – неважно, проходит ли он в Москве, в Женеве, Каире или Эр-Рияде. Мы также рассчитываем, что Россия сыграет важную роль и усилит давление на обе стороны этого кризиса, но особенно на правительство Сирии с тем, чтобы они пошли друг другу на уступки. Без уступок никакого решения не будет. Россия поддерживает контакты со всеми участниками конфликта, и ее усилия направлены на достижение политического решения.
— Вы уже затронули тему сирийских беженцев. Согласно последним данным Amnesty International, только в пяти странах Ближнего Востока их число достигает порядка 4 миллионов человек. Можем ли мы, по вашему мнению, расценивать данную ситуацию как гуманитарную катастрофу?
— Без сомнения. Мир не знал кризиса такого масштаба со времен Второй мировой войны. 4 миллиона человек стали беженцами и в настоящее время находятся в четырех соседних странах: Турции, Ливане, Ираке и Иордании. Помимо этого, еще около 8,5 миллиона человек являются внутренне перемещенными лицами. Если учесть, что население Сирии всего составляет почти 23 миллиона человек, то оказывается, что половина из них являются беженцами. Это самая настоящая катастрофа.
Ливан – маленькая страна, которая не может обеспечить всем необходимым такое число беженцев и всегда обращается к международному сообществу с просьбой оказать содействие в этом вопросе. Ливан один не может этого вынести – прежде всего, с финансовой точки зрения.
— В апреле в Бейруте состоялась очередная, третья российско-ливанская межправительственная торгово-экономическая встреча. Целью переговоров было установление прямых контактов между российскими и ливанскими организациями. В каких сферах Москва и Бейрут могли бы наладить тесное и взаимовыгодное сотрудничество уже сегодня?
— В первую очередь я бы хотел сказать, что у нас с Россией хорошее взаимодействие во всех отраслях. Его история началась еще в XVIII веке – несмотря на то, что официальные дипломатические контакты были установлены в 1944 году. К сожалению, наши экономические отношения с РФ не соответствуют уровню отношений политических. Сейчас ливанская сторона пытается исправить это положение: в минувшем году сюда прибыла делегация в составе двух министров, а также 34 наиболее влиятельных бизнесменов Ливана. Они провели ряд встреч с российскими чиновниками, и сейчас у нас есть межправительственная российско-ливанская комиссия по торговле и экономическому сотрудничеству. В ходе последнего визита было уделено особое внимание стимулированию торговых связей.
Вы знаете, общий объем торговли между РФ невелик и составляет лишь 500 миллионов долларов в год. Из этой суммы 485 миллионов приходится на экспорт нефтепродуктов из России в Ливан. В свою очередь, РФ импортирует товаров на 15 миллионов долларов – преимущественно сельскохозяйственной продукции и вина. В будущем мы надеемся улучшить эту ситуацию: ливанские фрукты и овощи, ввиду благоприятных климатических условий, пользуются популярностью по всему Ближнему Востоку. Что касается вина, то его у нас производится около 7 миллионов бутылок в год. Мы также могли бы наладить экспорт в РФ драгоценных изделий, но для этого требуется сперва наладить экономические контакты между нашими странами. Сейчас мы ведем работу над этим.
— А что, по вашему мнению, наша страна способна предложить Ливану? Не интересует ли Бейрут возможность поставок российского вооружения?
— В прошлом году наше военное командование совершило несколько визитов в РФ. Делегации возглавлял начальник штаба ливанской армии. Был подписан ряд контрактов о закупке вооружения, в частности противотанковых ракетных комплексов "Корнет", а также артиллерии. Сейчас мы ожидаем выполнения контрактов. Они символизируют хороший прогресс в сотрудничестве между нашими странами в этой области, поскольку Ливан получает оружие из западных стран – из Франции и США, а поставки из России являются новым трендом.
Российское оружие является эффективным, и мы очень нуждаемся в нем, чтобы противодействовать угрозам. В частности, очень серьезную угрозу для Ливана представляет терроризм: группировки "Исламское государство" (ИГ), "Джабхат-ан-Нусра" и прочие орудуют на территории таких стран, как Сирия, Ирак, Йемен, Ливия и Ливан. Именно по этой причине мы очень нуждаемся в российском вооружении и надеемся, что в будущем нам удастся повысить уровень сотрудничества межу нашими странами в этой области.
— Говоря о борьбе с международным терроризмом, какие пути сотрудничества между РФ и Ливаном вы видите в данном направлении?
— Ливан поддерживает все международные договоренности, направленные на противодействие такого рода радикальным исламистским группировкам. Мы готовы сотрудничать и оказывать содействие всем силам в борьбе с ними.
Что касается России, то она имеет огромный военный потенциал, а также действенное правительство, которое способно противостоять терроризму во всем мире. Она не является частью международной коалиции, поскольку ее возглавляют Соединенные Штаты, а РФ не может действовать под эгидой США. Тем не менее те усилия, которые прилагает Москва в данном направлении вне рамок операций коалиции, огромны, и мы надеемся, что она будет продолжать их и в дальнейшем. Усилий одной лишь международной коалиции на сегодняшний день недостаточно. Это очевидно уже потому, что ИГ продолжает свое наступление и расширяет свое влияние в Ираке и Сирии. Здесь достаточно простого анализа. Если вы попытаетесь не допустить, чтобы кто-то вошел к вам в комнату, но ему все же удастся это сделать, это говорит о том, что ваши попытки оказались безуспешны.
Поэтому мы считаем, что необходимы дополнительные усилия со стороны международного сообщества в лице таких стран, как Россия, а также арабского мира. Кроме того, необходимо сообща перекрыть каналы финансирования террористов. Это самое главное.
