Воскресенье Всех святых, в земле Российской просиявших
Празднование Собора всех святых, в земле Российской просиявших, установленное в 50-е годы XVI века и забытое в синодальную эпоху, было в 1918 году восстановлено, а с 1946 года стало торжественно совершаться во 2-е воскресенье после Пятидесятницы (Троицы).
Связано оно с именем новгородского архиепископа Макария, главной заслугой которого стал его многолетний кропотливый труд по собиранию и систематизации всего агиографического и гимнографического наследия православной Руси, известного к тому времени.
Более 12 лет (1529 — 1541 годы) святитель Макарий и его помощники работали над составлением 12-томного сборника, вошедшего в историю под названием Великие макарьевские Четьи Минеи. В этот сборник вошли жития многих русских святых.
В 1547 — 1549 годах, став предстоятелем Русской церкви, святитель Макарий провел в Москве несколько соборов, результатом которых стало торжественное прославление 30 новых общецерковных и 9 местночтимых святых и установление дня общей памяти "новых чудотворцев русских".
Однако после большого духовного подъема, вызванного Московскими соборами 1547 и 1549 годов, к концу XVI века праздник Всех русских святых стал забываться и на протяжении синодального периода сохранялся только у старообрядцев.
Восстановил его Поместный собор Русской церкви 1917-1918 годов. Но из-за последовавших гонений на церковь повсеместное празднование памяти Всех русских святых реально началось лишь после Великой Отечественной войны.
Святитель Иоанн Шанхайский (Максимович) писал о нем:
"День памяти святых, в земле Российской просиявших, указывает нам на то духовное небо, под которым создавалась и жила земля Русская… Православная церковь объединила разрозненные племена в один народ, и самым существенным свойством русских людей стала вера в Царство Божие, искание его, искание правды… Святой князь Владимир дал русскому народу новый смысл жизни и новую жизненную силу. Бедствия, неуспехи, поражения бессильны перед главной силой жизни, бессильны перед жизнью духовной. Царствие Божие, духовная отрада в причастности ему остаются незатронутыми. Проходит страшная буря, и снова живет человек…
Люди всегда грешны, но важно, но спасительно, когда есть сознание добра и зла, когда есть стремление к правде, ибо тогда может быть восстание из глубины падения. Грешная Москва, столица грешной России, в своей исторической жизни падала до дна, но поднималась, потому что не умирало сознание правды…
Тяжкие страдания русского народа есть следствие измены России самой себе, своему пути, своему призванию… Россия восстанет так же, как она восставала и раньше. Восстанет, когда разгорится вера. Когда люди духовно восстанут, когда снова им будет дорога ясная, твердая вера в правду слов Спасителя: Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам (Мф 6, 33). Россия восстанет, когда полюбит веру и исповедание православия, когда увидит и полюбит православных праведников и исповедников…
Россия восстанет, когда поднимет взор свой и увидит, что все святые, в земле Российской просиявшие, живы в Божием Царстве, что в них дух вечной жизни и что нам надо быть с ними и духовно коснуться и приобщиться их вечной жизни. В этом спасение России и всего мира.
В России нет духа жизни, нет радости жизни. Ее все боятся, как боятся бесов. Россия раньше так же была страшна другим державам, но тем, что она притягивала к себе народы. Русское небо, русские святые зовут нас быть с ними, как они с нами. Зовут приобщиться духу вечной жизни, и того духа жаждет весь мир. Восстановленная Россия нужна всему миру, от которого отошел дух жизни, и он весь колеблется в страхе, как перед землетрясением".
Святой праведный Иоанн Кронштадтский
Современники Иоанна Кронштадтского яростно о нем спорили. В народе его любили и почитали, а либеральная интеллигенция считала черносотенцем и реакционером, символом мрачного самодержавия. Консерваторы его уважали, но не всегда понимали. На переломе XIX-XX веков, когда Россия стремительно развивалась, шел бурный процесс модернизации, когда настало время банков, заводов и фабрик, быстрых капиталов, человек, явивший в своем служении настоящую церковную жизнь, как он сам говорил, "жизнь во Христе", был явлением исключительным.
У него был дар любви, которую он получал в ежедневном причащении, в ежедневном служении литургии, и которая выражалась в его готовности каждую минуту своей жизни и каждой своей копейкой послужить ближнему.
Он родился в 1829 году в Архангельской губернии в семье сельского священника, сам стал священником, как все его предки на протяжении 350 лет, и 53 года прослужил в Андреевском соборе Кронштадта, бывшего тогда местом административной высылки "асоциального элемента". После службы ходил по домам бедняков, нянчил детей, пока мать стирала, помогал деньгами, увещевал пьяниц, раздавал все свое жалование, а бывало, отдав и сапоги, приходил домой босой.
Кончилось тем, что сослуживцы — духовенство Андреевского собора — стали хлопотать, чтобы жалованье отца Иоанна как священника выдавали не ему, а его жене. Их ходатайство было удовлетворено, но отец Иоанн начал преподавать Закон Божий в Кронштадтском реальном училище, и плату за эти уроки, считая ее уже полностью своим достоянием, раздавал бедным.
Если его звали к больному ночью, он тотчас одевался и ехал. За эти поездки к больным и за молебны об их исцелении отец Иоанн не только ничего не просил, но вообще не думал о получении какой-либо платы.
Но прожив так 17 лет, он понял, что сколько он ни раздает кронштадтской бедноте, это коренным образом не меняет ее материального положения. И отец Иоанн создал "Дом трудолюбия" — целый город, полный самой кипучей, разносторонней и осмысленной деятельности, где каждый желающий мог получить простую работу, пищу, небольшую плату и ночлег, где были бесплатные школы для бедных, амбулатория, библиотеки, женская богадельня, детские приюты.
В своем воззвании к общественности он писал: "Всякий ли додумывается до настоящей причины такого множества бедных в Кронштадте? Вероятно, многим или некогда было вникнуть в истинную причину этого зла, потому что всякий преследует свои житейские цели, свои удовольствия, или многие останавливались на той мысли, что нищета — неизбежное зло всех городов, не исключая, конечно, и сел… Не гнушайтесь, ведь это члены наши, ведь это братья наши, хотя и непривлекательные по наружному виду… В чем же дело?— спрашиваете вы. В том дело, чтобы всему… обществу, духовному, военному, чиновничьему, торговому, мещанскому образовать из себя попечительство или братство при разных церквах… и соединенными силами заботиться о приискании для нищих общего жилья, рабочего дома и ремесленного училища".
Его знала вся Россия, почитала царская семья. Многие считали его святым чудотворцем, по молитвам которого исцеляются больные.
Остро переживая политические и военные поражения России, он считал их причиной маловерие и недальновидность Николая II, его потворство неверию и богохульству и грехи народа и постоянно писал и говорил об этом, умножая число своих недоброжелателей, особенно среди интеллигенции.
А что говорили те, кто попадал в Кронштадтский собор, когда литургию служил отец Иоанн? Вот одно из таких воспоминаний:
"Я был и Кронштадте по делу в 1895 году. Я много испытал; растерял веру, озлобился. Ни в храме, ни в молитве искать примирение мне и в голову не приходило.
В Кронштадтский собор я зашел просто от нечего делать. Меня пропустили вперед, благо народу было немного. С первых же слов меня покорила живая вера в пастыре… "Христос посреде нас", воскликнул он, и я почувствовал, что Христос пришел, что мне Его именно нужно, Его близости недоставало для спасения в этой сутолоке жизни. "Со страхом Божиим приступите"… "Со страхом"… Да, стало страшно, а нужно приступить… Нужно. Там жизнь… Я было двинулся к чаше почти инстинктивно, по вспомнил, что нужно "говеть", готовиться, что я не приступал к чаше десятки лет. Я отступил назад и заплакал. После обедни отец Иоанн сам подошел ко мне с вопросом: "Ты несчастен, тебе больно?.." А через два дня я уехал верующим, счастливым, освященным Святыми Тайнами. Подите туда. Там всякий уверует "и возродится".
Отец Иоанн Кронштадтский в истории церкви — явление необычайное. История церкви знает много подвижников и молитвенников, но никогда подвиг молитвы не совершался в таких условиях — посреди жизни мирской, — в каких совершал его Иоанн Кронштадтский.
Его современник святитель Феофан Затворник полагал, что такой подвиг не может и не должен совершаться в миру. Он уверял, что подвиг в миру ведет к катастрофе, что между миром и подвижником должна быть какая-то среда, не вполне отрешенная от мира и не вполне мирская, каковой и являются обычные общежительные монастыри.
Но отец Иоанн остался в миру, дав нам образ пастыря, а не монаха, совершающего свой молитвенный подвиг в мирской жизни.
Он обладал исключительной верой. Он без всяких сомнений и колебаний верил в Спасителя и в святое Евангелие, и вера эта была его родной и вечной стихией, истинным ведением, а не простым холодным знанием.
Скончался Иоанн Кронштадтский в 1908 году и был похоронен в крипте Иоанновского монастыря на Карповке в Петербурге. Почитание его как великого молитвенника, чудотворца и прозорливца, начавшееся еще при жизни, после смерти еще больше распространилось и не прекращалось ни в советской России, ни в русской эмиграции.
Когда, согласно секретному постановлению Петроградского губисполкома от 19-23 мая 1923 года, монастырь предполагалось закрыть, поступило два ходатайства о переносе мощей. Власти почувствовали реальную угрозу появления новой чтимой святыни и приняли решение усыпальницу замуровать.
В 1964 Иоанна Кронштадтского канонизировала Русская православная церковь заграницей, а в 14 июня 1990 года – РПЦ.
