Тимофей Сергейцев, философ, методолог, член Зиновьевского клуба МИА "Россия сегодня"
Китай возвращается
Китай — единственная древняя цивилизация, не только дожившая до современности, но и претендующая на мировое первенство одновременно по масштабам населения, экономики, культурного, политического и социального влияния. Китай был не так давно — по китайским меркам — первой экономикой мира. Из этой позиции Китай был выбит промышленной революцией, стартовавшей в Англии. Англия же предприняла масштабные колониальные меры сдерживания развития Китая, начиная с опиумных войн и взлома китайского пространства для "свободной торговли" в XIX веке, и, продолжая усилиями по развитию Японии на европейский манер, в которых приняли участие и другие европейские страны, а также США.
XX век принес Китаю гигантские разрушения в ходе революции, гражданской войны, японской интервенции (не зря Запад Японию развивал) и маоистского строительства бескомпромиссного коммунизма. В ходе последнего беспощадного процесса (жестче он был только в Камбодже при Пол Поте) истреблению подвергались не только люди, но и вообще всякая культура и история страны.
Нам трудно понять, насколько это было жестко, — Сталин такого не проводил, а при Брежневе коммунизм вообще перестал быть даже фактической идеологией, после хрущевского утопического ренессанса превратившись в ритуал.
Мы все никак не переживем свой опыт репрессий, а Китай пережил и ассимилировал куда более жестокую и далее зашедшую историю. При этом Китай с коммунизмом покончил решительно и организованно, и покончил с ним не лидер (как у нас), а компартия и идеология. Но это не означало отказа от социализма. Напротив, Китай стал базой реального социализма во всем мире — то есть примером проектного и управленческого господства государства в экономике, национальной и государственной солидарности, модернизации государства как главной цели политики, признания труда в качестве основной материи для социальной инженерии.
Именно это позволило Китаю вступить в симбиоз с США и получить их инвестиционный ресурс — финансы, рынок сбыта, технологии. Проблема изоляции Китая от промышленной революции была решена. Все, что Китай не мог получить законно, он брал без спросу.
Сегодня его отставание от англосаксов в области науки и технологии уже не является абсолютным, а всего лишь относительным. Учитывая китайские организационные усилия в этом направлении, а также тот факт, что собственно фундаментальных открытий в науке не происходит, и поэтому прогресс движется за счет инженерных (в широком понимании) разработок, включая генетические, информационные технологии и энергетику будущего — Китай очень скоро преодолеет последний разрыв.
Происходить это будет на фоне углубления кризиса мирового финансового капитализма, бенефициаром и организатором которого являются США, и пассивным элементом которого Россия добровольно сделала себя сама, ослабляя свою промышленность и государство в течение всего пост-советского романа с Западом, который, возможно, подходит к концу.
Сопряжение
Именно такой термин выбран для главной характеристики нашего подхода в сотрудничестве между китайским "шелковым путем" (точнее, китайским проектом "один пояс, один путь"), на участие в котором все страны, им затронутые (разве что, кроме России) подписываются беспрекословно и безоговорочно на американских условиях — и нашим Евразийским экономическим союзом.
Поэтому никакой "шелковый путь" по зоне наших экономических интересов не пойдет, он закончится на ее границе. От границы начинается ЕвразЭС. И от границы последнего и далее — снова "шелковый путь". Только так. Осталось понять, как это сделать. Нам очень нужен китайский инвестиционный ресурс, так же, как он в свое время был нужен Китаю и получен им от США. Не из-за санкций — просто другого реально нет.
Но господство Китая над нами и на нашей территории нам совсем не нужно. Поэтому полное сохранение суверенитета России есть принципиальное условие партнерства с Китаем. Требовать этого можно и нужно — Китай не мировой гегемон, с одной стороны, и сам не поступится никакой сколь угодно малой долей своего суверенитета, с другой. Однако нам потребуется для этого вспомнить о том, что в суверенитет входит и экономический суверенитет как обязательный элемент, и обойтись без последнего не получится.
Суверенная экономика, особенно сопряженная с китайской, не сможет обойтись без национального кредита, задаче создания которого должна быть подчинена валютная политика и банковское регулирование, а также без установления проектного и планового господства государства в экономике.
Нам придется, как и Китаю, планировать на годы и десятки лет вперед, включая плановое вхождение в кризисы. Занимая китайский ресурс, придется мобилизовать и свой. Исходя из этой задачи должна развиваться наша внутренняя политическая система. При совершении всех этих необходимых усилий мы обнаружим, что разницу наших экономик при мобилизации ресурсов нашего экономического развития придется компенсировать политически.
Континентальное сотрудничество
Такое сотрудничество фактически уже началось — в формате ШОС, Шанхайской организации сотрудничества. Однако эти рамки для решения задачи явно недостаточны. Объединяет ШОС желание противостоять гегемонии США. При этом мы ставим во главу угла в рамках ШОС задачи безопасности, Китай — свою экономическую экспансию.
Это противоречие сдерживает развитие организации, хотя развитие налицо. Собственно, это же противоречие предстоит разрешить и в рамках "Сопряжения". Но тут как раз есть шанс сделать это в принципе и системно — за счет масштаба проекта, а также целей самого Китая. Ассимиляция в свою экономическую оболочку всех стран вдоль "шелкового пути" — это средство, а не цель. Цель Китая — добраться до Европы, получить там рынки сбыта, альтернативные северо-американскому.
В политическом смысле мир снова станет двуполярным, если объединить экономическую мощь Китая и политическую мощь России. Китай очень ограниченно может противостоять США сам по себе, так как сильно зависит от последних как часть еще не распавшейся Кимерики (симбиоза Китая и Америки, как его называют в США).
Европа не примет прямого влияния Китая на себя, но согласится принять его от России, при условии, что Российско-Китайский континентальный союз окажется сильнее навязанного Европе "транс-атлантического единства", сулящего впереди одно только проблемы и никаких прибылей.
Целью такого союза между Россией и Китаем может и должна стать ответственность за устойчивый мир на всем евразийском континенте, включая и Западно-Восточно-европейское пространство. То, что США сделали в арабском мире, что они сделали в Югославии и делают с Украиной, должно рассматриваться как банкротство антлантизма как геополитической доктрины. Атлантизм несет войну, а не мир.
Китай должен будет употребить все возможности своего комплексного влияния, чтобы развернуть страны к западу от России лицом на восток, к континентальной экономической и политической интеграции. С другой стороны, Западная Европа может помочь сбалансировать экономическое влияние Китая.
Век США в Старом Свете должен закончиться. Старый свет должен увидеть Новый Новый Свет — к востоку, а не к западу, через сушу, а не через море. В конце концов, именно в этом очевидный критерий успеха новой пространственно-транспортной инфраструктуры, которую мы должны создать вместе с Китаем (и на китайские деньги) — эта сухопутная инфраструктура должна стать выгоднее и предпочтительнее морского пространства.
