УФА, 6 мая — РИА Новости, Рамиля Салихова. Интерес к переписке времен Великой Отечественной войны пришел к Фариту Вахитову после личной семейной трагедии — с фронта не вернулся родной брат Минниахмат. Остались только его письма в стихах на родном татарском языке.
"Брат выражал свои мысли четверостишиями. Какие-то из них я помню наизусть. Он просил в них маму желать счастья оставшимся детям, значит, чувствовал, что не вернется. Мать плакала и ждала его, но он остался лежать на поле боя в Чехословакии", — вспоминает Фарит Назарович.
Письма были единственной ниточкой, связывающей солдат с родными во время войны, надеждой на скорую встречу и победу. Их писали в окопах, после сражений, потеряв в бою друзей, но с верой, что фашист будет разгромлен. В письмах признавались в любви и строили планы на будущее. Несколько тысяч таких фронтовых весточек сумел собрать Фарит Вахитов в своей книге "Письма огненных лет".
Забытые герои и их подвиги
"Скоро будем на фронте. Думаю, что война продолжится недолго", "Ходят слухи, что немцев разобьем в два счета. Тогда и вернемся с победой. Ждите!..", "Может, не суждено будет вернуться, если погибну, не забывайте меня", "Я очень скучаю по тебе, моя дорогая! Сил нет, как хочется скорее домой с победой" — это выдержки из фронтовых треугольников, которые в течение 50 лет собирал Фарит Назарович.
"Через мои руки прошли около 4 тысяч писем солдат, я в них узнал очень важное для себя — многие наши сородичи, земляки совершали такие героические подвиги и оставались ненагражденными и забытыми", — делится он.
В 1948 году руководство страны отменило День Победы как выходной день в целях восстановления промышленности и сельского хозяйства.
"Вот представьте, война кончилась, солдаты вернулись… Мой отец пришел с войны без ноги, но на другой день он впряг меня и брата в тележку, взял топор, и мы отправились в лес за дровами. Так было по всей стране", — вспоминает Вахитов.
День Победы широко с военным парадом начал отмечаться лишь 20 лет спустя.
Как собирались письма в книги
По словам Фарита Назаровича, самым трудным в собирании фронтовых писем было уговорить родственников отдать их, хотя бы на время — люди хранят эти весточки как самое дорогое. Они просто не могут с ними расстаться.
"В первый раз за фронтовым письмом я пришел к молодой симпатичной женщине, потерявшей мужа. Зашел, объяснил ей свой приход. Она очень долго сидела напротив меня на сундуке, потом не выдержала и зарыдала. Она обращалась к погибшему мужу: "Вот увели тебя в 41-м, сгинул, а теперь пришли за твоими письмами, за единственной памятью о тебе", — причитала она. Затем откинула крышку сундука и вытащила объемистый сверток, завернутый в платок. Прижала его к груди и очень горько плакала. Я был смущен, не смог найти слова утешения. Когда я уходил, женщина сказала, что письма любимого мужа унесет с собой в могилу, но никому их не отдаст", — вспоминает Вахитов.
Любовь и ревность под свист снарядов
Женщины особенно бережно относились к письмам, в которых речь шла о любви. "Несколько таких мне удалось скопировать. Солдаты в любовных признаниях расточаются невероятными лирическими словами. Пишут в стихах, шутят, вспоминают эпизоды совместной жизни, вспоминают радостные моменты знакомства. Солдаты писали своим молодым и красивым женам и ревностные письма", — рассказывает Фарит Назарович.
Встречаются такие строки к молодой жене: "Ты веди себя хорошо, жди меня, чтоб мне потом не было стыдно за нас!"
Жительница Ишимбайского района Башкирии Киньябикай сохранила все фронтовые письма мужа Хамита Нигматуллина. В одном из них она рассказала мужу, что в школе, где работала учительницей, приезжий районный инспектор похвалил ее за работу. Эти строки вызвали у мужа бурю негодования и ревности. Он терзал жену в письмах: "Ты теперь стала хорошей, получила признание общества, можешь меня и позабыть".
Но Киньябикай любила только мужа и дождалась его с войны.
Письмо командира Пешкова
"Многие эксперты считают, что в письмах солдат отражена суровая правда войны. Должен вам сказать, что на полевой почте была цензура. Она запрещала писать о военных тайнах, например о предстоящем наступлении или смене места дислокации. Но находились смельчаки, которые указывали родственникам, в каком городе находятся. Такие вещи в основном писали на татарском или башкирском языках, хотя цензура была на всех языках, однако такие письма иногда доходили до адресата", — рассказывает Вахитов.
По его словам, более откровенно солдаты писали о своих ранениях, гибели товарищей и желании разгромить врага.
"Здравствуйте, моя драгоценная мама Агафья Дмитриевна, а также братья Иван и Виктор! Шлю вам привет и сообщаю, что жив-здоров, хотя не совсем здоров. Нахожусь в госпитале, мне правую руку малость царапнуло. Но рана не сложная. Через несколько недель поправлюсь и снова встану в строй. Пойду снова в бой. А покуда мир и тишина. Танки не грохочут, и снаряды не свистят. Только раненые тяжело охают и злобно матерятся. Каждый проклинает Гитлера за разлуку и страдания, за наши искалеченные тела и погибших товарищей. Часто думаю о вас, не могу понять, как вы ведете хозяйство и в колхозе управляетесь?" — писал домой командир артиллерийского расчета Леонид Пешков.
В победу верили все
В победу над нацистами верили все: и раненый солдат, и деревенский мальчик, ожидающий весточки от отца с фронта.
"Великая сила веры в победу над немцами звучит в каждом письме. Эти слова есть в каждом из них, они пропитаны подлинным оптимизмом. Солдат только что товарища потерял, и неизвестно, сколько самому осталось, но пишет, что победа будет", — комментирует письма Фарит Назарович.
Вот, например, последнее письмо уроженца Башкирии Фаттаха Шамоголова, героя Советского союза. Он воевал с первых дней, погиб в бою за месяц до победы на границе с Германией. Получил пять ранений, контузию, но в победу верил до последнего вздоха и писал об этом родным в далекую башкирскую деревню.
"Здравствуй, дорогой брат! Сообщаю, что жив-здоров. Бьем фрицев. Сейчас им достается так крепко, как никогда. Представляю, как вы радуетесь за наши победы. В газетах много об этом пишут. Наша часть неоднократно в боях с победой выходила, мы этим гордимся. Скоро будем на территории Германии. Этого дня жду с нетерпением. Ну и дам я им жару. За все дам. Сполна рассчитаюсь за все наши потери. Следующее мое письмо ждите из Германии. 18. Апреля, 1945 г.".
Потерянные письма
По словам Вахитова, полевая почта работала неплохо, однако письма шли очень долго, месяцами, и причины были разные.
"Летом 1941 года было постановление ЦК партии о работе почтовых полевых станций, чтобы цензура не задерживала письма надолго, однако постановление не выполнялось в полном объеме. По моим предположениям, иногда, когда цензор не успевал прочитывать кипу писем, он их просто мог уничтожить. Такие выводы делаю потому, что очень много писем просто не дошли до адресатов", — рассказывает он.
В его архиве есть много тому подтверждений, часто встречаются строки: "Я пишу тебе 11-е письмо, но ответа нет. Что случилось?"
Часто письма не доходили из-за гибели полевого почтальона. В 2010 году поисковики в лесу под Ленинградской областью нашли останки солдата. Рядом лежал деревянный ящик, а внутри несколько десятков фронтовых треугольников. Спустя 65 лет их доставили потомкам адресатов, в том числе в Башкирию.
