Пятый орден Славы красноярский ветеран Великой Отечественной войны Николай Литвиненко до сих пор не получил. Согласно наградным документам, телефонист Литвиненко в феврале 1945 года удостоен ордена Славы III степени за то, что под огнем противника не только обеспечил бесперебойную связь, исправив 56 повреждений линии, но и уничтожил 12 немцев.
Сейчас ветеран готовится к поездке в Москву на парад Победы, третий в его жизни, но не менее важный. Даже интервью полный кавалер ордена Славы согласился дать исключительно после выдачи из чистки парадного мундира. Прямо перед разговором тщательно проверяет расположение наград на кителе — бережно трогает их рукой и негромко приговаривает: "Вот та, которая к сердцу, она должна быть верхней и внахлест туда". Беседовала Светлана Белькович.
— Николай Евгеньевич, когда пришло приглашение на парад в Москве, что испытали?
— Я знал, что такое парад, хотя сейчас-то это другое. Я уже не участник, а гость. Раньше-то в строю. В 1990 году мы шли строем по Красной площади в солдатской форме, а в 2000 году нас возили в Красноярск, в ателье, шили гражданские одинаковые строгие костюмы, и мы уже в них шагали колонной ветеранов, как участники парада. Парад есть парад. Строй такой ровный, натянутый, аж струной гудит. В 1990 году мы 1,5 месяца на тренировках были, жили в Долгопрудном, под Москвой. На автобусах нас возили тренироваться, на аэродроме были разметки, как на параде в Москве. И так же на трибуне стоял генерал, и мы кричали приветствие.
— А думаете о чем в дни подготовки к столь ответственному мероприятию?
— Такие торжества большие: и армия такая мощная, правительство там все, и командующий парадом. Погружаешься во все, в праздник, это такая радость. Парад он же для всех, для жителей всей страны. Не знаю, как это и выразить. Но сейчас мы будем сидеть на стульях, принимать и смотреть.
У меня еще один орден не получен. Вот через 70 лет получать буду. Говорят, я сейчас единственный в стране, кто с четырьмя, а у меня еще есть пятый. Копия наградного листа у меня есть, там записано, когда за что и как. Подписано начальником отдела хранилища майором Лоншаковым.
— Как для вас началась Великая Отечественная война?
— Война началась, я еще учился в седьмом классе, в 10-й школе. Война это ж страшное дело. Я ушел работать шишельником (готовил снаряды под взрывчатку) на военный завод в литейный цех — выпускали мины и снаряды. Нас было три друга — я, Виктор Кудрай и Олег Зайцев. Вот мы бегали все по военкоматам, а нас гнали везде. Так вот Виктор поступил в авиашколу, а я пошел на завод. Виктор окончил авиашколу и приехал в Красноярск, дождался меня на проходной, мы проговорили весь день, а потом он уехал. Недавно совсем узнал, что на фронте его самолет подбили, местные жители его похоронили. Больше я никого из друзей не видел.
— А почему вы, лейтенант, на фронт рядовым ушли?
— На заводе я работал шишельником, потом у меня рука очень заболела, я в санчасть, мне сказали, что надо на более легкую работу, перевели меня на подсобное хозяйство в деревню Миндерлу. Немного поработал, пришла повестка. 1942 год — 18 лет. Комиссию проходили, а я ростом мал был, невзрачный, и врач сухобузимской больницы Былин, хороший был, меня направил в Киевское училище связи (во время войны находилось в Красноярске — ред.) "подрасти". Закончил училище, мне присвоили звание лейтенанта. Говорят, что начальнику училища, полковнику Полянскому ночью позвонил Иосиф Виссарионович Сталин и приказал весь личный состав — на передовую, остаются только командиры и преподаватели. Нас — в вагоны и повезли, приехали мы в Чкаловскую область (сейчас Оренбургская область — ред.) в запасной полк связи. Командиром роты у нас была женщина. Там мы недолго поучились, снова нас посадили в поезд и привезли на Калиниский фронт.
Я попал в 379 стрелковую дивизию, 1253 стрелковый полк, в роту связи телефонистом. Звание лейтенанта так нас и не догнало, мы рядовыми начали служить.
Бывало так, что за день и полчаса времени нет. Немец бьет, линия не работает — там пробило, там пробило. Без связи никак! За эту связь я и был награжден первым орденом Славы III степени. Мне приходилось работать и на коммутаторе, соединять подразделения, роты, морзянку знал. Там все было, и бои были, и фрицев бил.
— Какое самое сильное воспоминание, связанное с войной?
— Потом нас с Калининского фронта перебросили на 2-й Прибалтийский фронт. Как раз я участвовал в боях за Ригу, вот там я ранение получил, там я немца-то и приговорил. Немцы обычно стреляли наших в живот и смеялись: "Он живой, но он уже мертвец".
Вот, во время боя я заскочил в помещение, а там на каком-то постаменте здоровенный немец-офицер сидел. У него в руках пистолет был, и он сразу же направил его мне в живот. Промахнулся, пуля попала мне не в живот, а в ногу и прострелила навылет.
На нем был пояс с красивым флотским кортиком, а я был с армейским карабином. Офицер не успел увернуться, я ему лодыжки прикладом перебил, и он на меня — брык. Я схватил этот кортик и как ударил от подбородка, так вместе с кителем все располоснул, как у нас говорят, "до хозяйства". Вот так я первого фрица врукопашную и "окрестил". Там меня наградили вторым орденом.
— А самый главный, I степени, "тот, что к сердцу ближе", за что?
— А это уже в Германии Одер форсировали. Я, когда поплыл, напарнику наказал катушку держать, притормаживать, чтобы не путалась. Ой, в валенках и фуфайке. Еле-еле до берега доплыл, и у меня судорогой стянуло ногу. Тут ребята с берега подскочили, схватили меня и вытянули. А кабель был у меня вокруг талии привязан, чтобы не выпустить из рук. Вот за это и наградили. Ужас, конечно! В ледяной воде…
— Вы не в Берлине Победу встретили, как узнали о ней?
— Победу встретил в Германии. Какое торжество, все подскакивают, обнимают, целуются. Как это можно рассказать?! Это невозможно! Сопротивление последнее закончилось, и по кабелю нам передали, а мы, связисты, первые узнали и уже всем сообщили. Какое ликование началось: "Победа! Победа!". А дальше мы продолжили службу нести, все по своим местам, я еще два года служил и только в 1947 году вернулся домой.
— Как началась мирная жизнь?
— Неинтересно, привыкать было странно. Никого вокруг, никто тебя не толкает, не тормошит, никуда бежать не надо, все спокойно. Сначала я работал здесь (в деревне Миндерле Красноярского края — ред.), на зерне, а потом 28 лет проработал егерем в охотхозяйстве. Городских предупреждали: "Смотрите, не попадитесь Литвиненко, отберет ружье". Всякое было, гонял браконьеров, ружья отбирал, еще и поддавал бывало. Стреляли в меня трижды. Егерь — это же враг браконьеров. Было, что и четверых один задерживал. Службу с кобылой Зорькой несли честно. Ох, и огонь-лошадь была! Все ребятишки соседские бегали ее посмотреть, сахару дать.
— А сейчас дети приходят?
— Да, и я в школу к ним хожу. Им про мою жизнь все интересно, а мне — про их учебу, про то чем живут они сейчас. Вот так и дружим. Живу-то я в доме один, а вокруг меня родных много, никто не оставляет, все постоянно приходят. Одна Вика, наша младшенькая, чего только стоит. Все знает о моих медалях и наградах, в школах выступает, рассказывает про меня. Альбом собрала обо мне, я его храню, там мой юбилей 90-летний и Викино выступление. В четвертом классе учится.
— Вы были на параде Победы в 2000 году и, говорят, за одним столом вдвоем с Владимиром Путиным сидели. О чем говорили?
— На приеме у него дело было. Мы сидели с ним друг против друга, вдвоем за столом. За Победу выпили, он сам наливал из бутылки темного цвета. Распечатал ее и себе и мне налил. Спросил меня: "Николай Евгеньевич, а вы, оказывается, коровку держите?" А я: "Держу". "И сами доите?" А я: "Сам и дою". Потом мы в зал пошли, там я встретился с патриархом Алексием II и попросил его сфотографироваться, чтобы старушкам своим в деревне показать. Вот и сейчас собираюсь, очень жду. Поеду 30 апреля к губернатору в Красноярск. Наверное, лично проверит, насколько готов к поездке.
— Как День Победы обычно отмечаете?
— Сначала на параде в Красноярске, потом все родные за столом собираются здесь, в Миндерле. Вспоминаем все, истории рассказываю уже и не сосчитать в который раз. Я сейчас один из фронтовиков здесь. Нет уже никого, один я зацепился. А ведь и женщины у нас были, которые воевали…
