Год назад в руки сирийских спецслужб попала группа граждан Туркмении, организовавшая в ИГ школу по подготовке смертников. Попались случайно — боевики поехали на турецкую границу, чтобы передать своим спонсорам "флешку". Так на местном жаргоне называют видеозаписи о "проделанной работе". С ноутбуком, в котором находилось видео, участники группы заехали на армейский блокпост. Здесь их и "взяли".
"Скорей всего, военных привлек сам факт пребывания иностранных граждан из далекого Туркменистана в этом районе. Как оказалось, на территории Сирии они находились незаконно, без печати в паспорте. Уже при досмотре был найден ноутбук. А там…", — сказал сирийский офицер.
Спецслужбам повезло — в компьютере были файлы с подробными данными о работе школы подрывников ИГ.
Включаем ноутбук. "Добро пожаловать", — приветствует он по-русски. На рабочем столе — множество папок с русскими названиями: "детонаторы", "реактивы", "химия". Его хозяева закачали несколько пособий по взрывному делу. Все на русском языке, написаны от руки.
Дальше идут видеофайлы для спонсоров с отчетом о деятельности школы. Изготовление взрывчатки: граждане Средней Азии где-то в окрестностях Алеппо делают адскую смесь из реактивов. Испытания: боевик подносит "адскую машинку" к стене и подрывает ее. Следующий ролик — минирование грузовика. В машину осторожно складывают пластиковые бочки, начиненные тротилом. Оператор снимает все очень подробно. От бочек в кабину водителя идет проводка, около руля — "красная кнопка", приводящая взрывчатку в действие.
Вот еще один ролик — "братья" провожают боевика-смертника в последний путь, обнимаются, говорят последние наставления. Лицо человека идущего на смерть неестественно спокойно.
"Его явно обработали, причем подготовка шла не один месяц", — комментирует запись офицер спецслужб. Для роли смертника обычно "выбираются внушаемые, слабохарактерные люди, которые не ценят ни свою жизнь, ни чужую".
"Хорошо, если исполнитель туповат и необразован — ему легко внушить, что в раю его ждут гурии. Спросом пользуются молодые люди и девушки в возрасте от 16 до 22 лет, у которых нет своих семей. В этой жизни у них нет перспектив, а так они сразу попадают в рай", — поясняет собеседник агентства.
Однажды в плен к силовикам попал 19-летний студент из Киргизии, который не успел привести "адскую машинку" в действие. На допросах он рассказал, что боевиком стал после семейного позора — сестру уличили во внебрачной связи. Тогда он решил, что на семье лежит большой грех, смыть который можно только "подвигом".
На видеозаписях смертника похлопывает по плечу уверенный в себе, упитанный мужчина — "эмир" Раушан. Через несколько минут я вижу его воочию — "эмира" приводят на допрос. Он выглядит уже далеко не таким уверенным. Это понурый мужчина с опущенными плечами и потухшим взглядом. Мы говорим с ним на русском языке.
Еще несколько лет назад 35-летний Раушан работал в Ашхабаде таксистом. "Много не зарабатывал, но на хлеб хватало. У меня жена и пять детей", — рассказывает "эмир".
Один из его родственников уехал на "джихад" в Сирию. Через несколько недель позвонил из Алеппо, "говорил, что здесь хорошо, позвал приезжать, дал контакты проводников".
Раушан согласился. Из Ашхабада прилетел в Стамбул — популярный у джихадистов перевалочный пункт. Там его встретил "контакт", посадил на автобус до города Хатай на границе с Сирией. Уже в автобусе Раушан познакомился с туркменами и узбеками, которые тоже ехали на "джихад".
"В Хатае мы пришли в лагерь сирийских беженцев к нужному человеку. Нас там поселили и накормили. Потом пришлось несколько дней ждать, пока за нами придет связной из сирийского города Атма (еще один перевалочный пункт, но уже на сирийской территории). Наконец, он приехал за нами, и ночью мы переехали в Сирию. Турецкие пограничники нам не мешали", а сирийских пограничников в тех местах давно нет, границу контролируют боевики, рассказывает он.
В лагере боевиков в городе Атма Раушану предложили изучить подрывное дело — из-за "большой комплекции решили, что хороший полевой боец не получится". Обучение велось на русском языке — он оказался общим для граждан республик Средней Азии, приехавших в Сирию. Постепенно Раушан собрал вокруг себя целую бригаду.
Свою семью Раушан тоже перевез в Сирию. "Мне дали большой дом в деревне около Алеппо. Я там жил с женой и пятью детьми. Нам всего хватало", — мечтательно вспоминает Раушан, который теперь делит с такими же, как он, небольшую камеру.
"Кто жил в этом доме до вас? Кому-то же он принадлежал? Вы же пришли "защищать" мусульман, почему же они убежали от вас?" — спрашиваю его.
"Я не знаю, кто там жил. И об этом не думал. Мне просто дали дом и сказали, что там можно жить. Он уже был пустой, когда мы приехали. Хотя там были все вещи, что нужны для жизни", — говорит Раушан.
Он сообщил, что подготовил несколько десятков взрывников "не только из Туркменистана, но и других стран". "Прежде чем куда-то вторгаться, мы устраиваем теракты. Чтобы напугать военных и разрушить инфраструктуру", — делится опытом боевик.
На счету группы Раушана — несколько громких терактов в Алеппо: подрыв военного госпиталя, армейской базы, ворот центральной тюрьмы в Алеппо.
Следователь задает вопрос: "Но ведь от взрывов гибнут не только сирийские военные, с которыми вы воюете, но и мирные жители. Вам их не жалко?"
"Коран учит, что если на войне погибнет невинный мирный житель, он попадает в рай", — отвечает, не задумываясь, боевик.
Раушан взял с собой на встречу со спонсорами, которая обернулась "встречей" с силовиками, своего трехлетнего сына Абдулу. Боевики не ждали по дороге каких-то сложностей, а может просто рассчитывали, что мальчик будет хорошей "маскировкой". Теперь ребенок живет в семье служащего сирийского военного.
"Туркменские власти мальчиком не интересуются. Посольства многих стран вообще не забирают погибших боевиков — ведь забирать их означает признание, что они вообще тут есть. Поэтому мы оставили мальчика у себя. Его усыновил один из наших работников", — рассказали сирийские офицеры.
Военные показывают еще одну запись. Однажды по просьбе Раушана мальчика привели в СИЗО. Растерянный Абдул стоит на пороге камеры, робко смотрит на Раушана и пытается вспомнить, кто это. Отец тянет к нему руки и рыдает.
Увидятся ли они еще когда-нибудь…
