Чем меньше дел, тем больше слов — слов и истерики. "Это — предел!" — решил я для себя в этом январе, услышав откровения киевского премьера Арсения Яценюка в интервью германскому ТВ о "вторжении СССР в Германию и Украину". Сейчас мне стало окончательно ясно, что я ошибся. Это был не предел. Это было начало — начало безумного и бездумного процесса переписывания истории, который заведет Украину непонятно куда, но точно не принесет ей ничего хорошего.
Неудобные вопросы
Советский Союз накануне Второй мировой войны, естественно, не был "государством ангелов". Зато СССР был страной, вынужденной играть по правилам, которые были ей навязаны другими государствами. Это не наша страна в 1919 году принудила Германию согласиться с условиями Версальского мира — условиями, которые самым прямым и непосредственным образом способствовали приходу к власти Гитлера. Этими странами были, напомню, Великобритания и Франция.
Это не СССР отказался воспользоваться шансом остановить Гитлера в момент, когда это можно было сделать сравнительно легко и безболезненно. В 1936 году Адольф Гитлер впервые показал миру зубы: Германия грубо нарушила свои международные обязательства и ввела войска в демилитаризованную Рейнскую область.
Как вспоминали впоследствии ключевые фигуры из тогдашнего германского руководства, если бы Лондон и Париж дали Берлину отпор, Гитлер бы сразу отступил. Но Великобритания и Франция отпора не дали. И германский фюрер поверил в свою безнаказанность и в безграничные возможности для агрессии. Разве СССР виноват, что шанс спасти мир от ужасов грядущей Второй мировой войны был, таким образом, бездарно упущен?
Разве не факт, что в Лондоне и Париже видели в Гитлере "полезного противовеса" СССР и всячески натравливали его на нашу страну? Разве не факт, что Великобритания и Франция бросили Гитлеру на растерзание Чехословакию, отвергнув предварительно советские предложения о сохранении независимости и территориальной целостности этой страны? Разве не факт, что Польша не просто не возражала против гитлеровского раздела Чехословакии, а с удовольствием в этом разделе поучаствовала?
Я не считаю советско-германский пакт о ненападении 1939 года шедевром нашего дипломатического искусства. Но при всей своей жгучей антипатии к Сталину я понимаю логику тогдашних советских лидеров. Руководители Франции, Германии и Польши могут считаться "крестными отцами" этого пакта даже с большим основанием, чем Молотов и Риббентроп.
За Львов ответите?
Неужели Петр Порошенко всего этого не знает? Конечно, знает. Знает — и все-таки делает свои шокирующие заявления. Не буду притворяться, что я не понимаю логики поведения президента Украины. Порошенко не способен дать своему народу "хлеба" и пытается компенсировать этот недостаток с помощью "зрелищ" — все более эксцентричных, крикливых и агрессивных пиаровских экзерсисов.
С точки зрения получения краткосрочных политических выгод, это вполне разумно. С точки зрения долгосрочных национальных интересов Украины, это самое настоящее насилие над здравым смыслом.
Вот, например, на какой нюанс обратил мое внимание политолог Олег Солодухин: "Если вспомнить 1939 год, то тогда это называлось "Освободительный поход Красной армии". В частности, в состав Советской Украины вошла Западная Украина. Вопрос: собирается ли антисоветская Украина возвращать Польше территории, которые, по мнению Петра Порошенко, достались ей преступным путем — в результате сговора Сталина и Гитлера?".
Но дело не только в подобных моментах. Великая Отечественная Война — это часть национальной идентичности не только для России, но и для всех других бывших советских республик, включая Украину. Наша общая победа — это нечто драгоценное, это то, что нас связывает, это наше величайшее совместное достижение, это наш коллективный бесценный дар миру. Отказываясь от этого бесценного дара, украинская власть обедняет в первую очередь свою же собственную страну и свой же собственный народ.
Надругательства над святынями редко приносят кому-нибудь пользу — разве что авантюристам, демагогам и манипуляторам всех мастей. Формально отрицая и порицая Сталина, Петр Порошенко поступает очень даже по-сталински. И это не может не вызывать у меня самой глубокой грусти.
