Владимир Лепехин
Запад поддерживает "революции" только на чужой территории
По аналогии с киевским майданом выступления молодежи во Франкфурте, наверное, можно отнести к разряду революционных. Во всяком случае, акции протеста левых сил всегда были ближе к собственно революциям, чем акции правых радикалов, которые в Европе привыкли называть "путчами" (тут можно вспомнить известный "пивной путч" в Мюнхене в 1923 году, аналогичный путч в Испании в 1936-ом или попытку аппаратного путча в СССР в 1991-ом). Но, как отметила депутат бундестага ФРГ Хайке Хензель, немецкая пресса, поддержав майдан в Киеве, акции протеста во Франкфурте назвала – прямо как в свое время Янукович – "массовыми беспорядками".
А в чем, собственно, разница между киевскими и франкфуртскими выступлениями организованной толпы?
Разница, видимо, в том, что в Киеве эти выступления возглавили нацисты, а во Франкфурте – антиглобалисты. И если поддержка первых становится на Западе чуть ли не святым делом, то отношение ко вторым сугубо отрицательное: ведь они покушаются на основу основ – олигархическое устройство мира, чего, разумеется, не поддержит ни один банкир и ни один, стало быть, "цивилизованный" еврочиновник.
Революция меняет кожу
"Революция меняет цвет" — так называется вышедшая на днях книжка члена Зиновьевского клуба МИА "Россия сегодня" Павла Родькина. Революции действительно меняют цвет в том смысле, что их сегодня выкрашивают в нужные кукловодам цвета.
Неонацистский путч в Киеве, к примеру, выкрашен в синие проевропейские тона, прикрывающие коричневые свастики и красно-черные символы УНА-УНСО. Аналогичные, проевропейские оттенки доминируют в наши дни и на значительной части постсоветского пространства (в странах Балтии, Грузии, Молдове, Украине), однако обывателю в этих странах, как правило, не приходит в голову взглянуть на подкладку евроинтеграции, цвет которой расходится с окрасом декларируемых лозунгов.
На самом деле, подлинная революция подразумевает не просто смену риторики и символики. Это всегда, как минимум, новый социальный проект. Мы помним, какими проектами сопровождались известные революции в Европе, начиная с антифеодальной революции в Нидерландах на рубеже XVI-XVII веков. Но какой социальный проект предложили, например, Украине организаторы майдана?
Монетизацию? Доведение социальной сферы до почти полной деградации, сведение трудовых отношений к феодальному рабству, замену этнического мира диктатурой этнократии? Нет, это не революция. Майдан стал деволюцией, предопределившей трансформацию одной из передовых (в социокультурном смысле) стран Европы в дикое поле.
Революционный опыт как ресурс подлинных перемен
Русские по опыту знают, что революция – это не только великая очистительная и преобразующая сила, но и "чудовище, которое пожирает своих детей". Россия в начале XX века столкнулась и с тем, и с другим. В 90-е годы прошлого столетия Россия, пройдя через "перестройку" (квазиреволюцию), вновь кое-что приобрела, но еще больше потеряла.
Не случайно "восставшие" украинцы сегодня повсеместно сносят памятники Ленину – дабы, видимо, исключить возможность сравнения с ним нынешних предводителей киевской хунты. Лидер ВКП (б), как бы кто к нему не относился, был все-таки "вождем мировой революции", в то время как организаторы нынешнего переворота на Украине – сплошь мошенники и воры. Большевистские лидеры были интеллектуалами и авторами известных философских и политических произведений, а что – кроме потока шизофренического сознания в соцсетях — оставят после себя Порошенко и К.?
С российской колокольни трусливые януковичи столь же мелки, сколь ничтожны и его кровожадные противники, одолевшие украинского левиафанушку только потому, что оказались способными на еще большие гнусности. Так что при всем желании "новой политической нации" иметь свою великую февральскую революцию, пока что эта нация застолбила за собой авторство на инсценировку революции и постановку трагикомедии под названием "Путь в Европу".
Какая "революция" навязана Украине?
Мы можем говорить о революции только тогда, когда в результате массового протеста меняется социально-политический и экономический строй государства, а не когда доведенный до отчаяния народ (или какая-то его часть) меняет одного угнетателя на другого.
Сегодня много спорят по поводу того, каковы были истинные цели участников киевского майдана, но факты свидетельствуют – это был путч, сдобренный участием в нем "креативной" массовки. Симптоматично поэтому, что и майдан, и постмайдан поражают, прежде всего, своей содержательной пустотой и примитивизмом лозунгов.
"Украина – це Европа!" – главный и чуть ли не единственный лозунг киевского майдана. Но евроинтеграция – тоже не революция, это, в лучшем случае, ПЕРЕДИСЛОКАЦИЯ элит, смена ими своего цвета.
В результате оставленная Россией Украина, испытывающая закономерный для постсоветских квазиэлит дискомфорт от отсутствия направляющей руки, нашла-таки себе нового хозяина, отказавшись от подаренной Украине Ельциным незалежности.
И это революция? Это новый социальный проект?
Истинная цель майданных событий в Киеве – в развороте страны к полицайству по галицийско-ОУНовскому образцу. Аналогично задача любых цветных революций состоит главным образом во встраивании стран, подвергшихся майданизации, в матрицу нового мирового порядка.
Понятно, что организация "революции" в стране с неугодной Госдепу властью несравненно гуманнее, чем прямые бомбардировки (как это было во Вьетнаме, Ираке и Югославии) или засылка контрас (как это было в Никарагуа и многих других странах Латинской Америки). Но конечная цель – уничтожение традиционных государственностей и социокультурных систем с подчинением суверенных стран известному "центру силы" — от этого не меняется.
Сегодня мир созрел для антиглобалистской и антиолигархической революции, и именно поэтому ему – разного рода путчами с участием проплаченной или оболваненной массовки – прививают склонность к перманентному, но мелкому и ничтожному (по смыслам) протесту при одновременной неспособности создать конструктивную альтернативу таким атрибутам глобально-олигархического порядка, как власть ТНК и западных спецслужб, коррупция или тотальное потребительство.
Получается, что революции в XXI веке изменили не только цвет, но и кожу. Они становятся хорошо оплачиваемой забавой для тех, кто относит себя к эрудитам (см. блокбастер "Дивергент"), в пугало для обывателя и франкенштейна для тех, кто пока еще мечтает изменить мир к лучшему.
Задача подобной изощренной технологии состоит в том, чтобы после пережитых в начале XXI века разрушительных квазиреволюций переживший ужас хаоса и бесконечных военных конфликтов мировой социум признал навязанный ему "сверхобществом" порядок и отказался от настоящей революционной борьбы.
