Владимир Лепехин
Все статусные переговоры последних лет с Западом российские политики и дипломаты ведут в режиме отбивания атак со стороны все более бесцеремонных мировых гегемонов. Пожалуй, и не вспомнить тех случаев, когда бы европолитики предложили России что-либо в режиме реального партнерства. Но в 2014 году российским лидерам пришлось сесть за стол переговоров не просто с торгашами и снобами, но с нацистами и откровенными преступниками.
Разговаривать с подобными людьми бессмысленно. Но Россия разговаривает — терпеливо и вежливо, не отвечая хамством на хамство и оглоблей на шантаж. Пока еще разговаривает.
Владимир Путин терпеливо выслушивает бредни лидеров преступного киевского режима и европейских кукловодов — и это уже само по себе становится подвигом, поскольку сидеть рядом или даже пожимать руку нацистам и их пособникам выше человеческих сил.
Жестко сказано? Несправедливо к как бы избранному народом главе независимого государства? Что ж, из Парижа или не связанного с реальным миром окна мажорной столичной квартиры украинские нацисты, возможно, кажутся персонажами некоего маскарада или компьютерной игры. Но вот те, кого сегодня убивают на Донбассе и по всей Украине только за желание сохранить правду о Великой Отечественной войне, наверняка посчитают мои оценки слишком мягкими.
Европейские чиновники затащили в "нормандский формат" Порошенко, проигнорировав лидеров ДНР и ЛНР. Тем самым они дают миру сигнал: "Порошенко — законный лидер демократического государства", на самом деле выворачивая истинные ценности наизнанку и предлагая миру принципиально иную мораль.
В свете сказанного предлагаю посмотреть, что такое нынешний киевский режим с точки зрения действующих представлений о том, что такое преступление против человечности.
Не будем спорить, кто был прав или виноват в тех или иных ситуациях на Украине, и кто, к примеру, первым выстрелил на Майдане. Не потому что это не важно, а потому что установить траекторию первой пули в каждом конкретном случае вряд ли возможно. Не будем останавливаться также на фактах поддержки киевской властью бандеровских акций, распространения нацистской символики и соответствующей перемаркировки памятников, государственных символов и самой истории.
Остановимся лишь на самом главном — на тех преступлениях режима, которые настолько очевидны, что, в принципе, не требуют доказательств, и настолько масштабны, что одно только их упоминание у любого нормального человека вызывает только одну реакцию — ненависть и презрение к тем, кто их совершил.
Лидеры ЕС и США, считая "захват Россией" Крыма началом украинского конфликта, маниакально игнорируют тот факт, что бегство Крыма в Россию стало реакцией на Майдан, на ту его составляющую, от которой за версту несет расизмом и неофашизмом. Так что мы начнем отсчет преступлений с Майдана — ибо здесь взошла звезда киевской хунты.
При этом опять же не будем останавливаться на многочисленных нарушениях закона участниками майданных событий: захватах зданий в центре Киева, нападениях на сотрудников милиции и т.п., поскольку в этих событиях все стороны были по-своему "хороши".
Однако первым очевидным и глобальным преступлением тех, кто хороводил Майданом, стала провокация со снайперами — убийство десятков своих же соратников с целью свалить вину на Януковича. Убийство это до сих пор не раскрыто — и причины его сокрытия, как и подоплека самого преступления, хорошо известны политикам из ЕС и США, делающим вид, что такова цена любой "революции".
Третьим глобальным преступлением стало начало военной операции хунты против "сепаратистов" юго-востока — умышленные бомбардировки мирных городов. Тысячи погибших в Луганске, Донецке, Горловке и т.п., в том числе — женщин, детей и стариков — чем можно оправдать эти убийства?
Только слепой может не видеть, кто, с какого расстояния и из каких орудий стреляет по школам, больницам, храмам и жилым домам. Но политики Запада вряд ли слепы. Они просто подельники хунты.
Четвертое преступление хунты — избиения и убийства журналистов и священников. Не будем приводить здесь длинный список российских и зарубежных журналистов, пострадавших от нападений украинских нацистов, а также разрушенных и захваченных православных храмов… Заметим лишь, что Европа пытается лепить героев не из погибших на Донбассе корреспондентов, а из их убийц.
Шестое преступление режима — жестокое обращение СБУ и ВСУ с пленными. Многочисленные наблюдатели ОБСЕ чуть ли ежедневно убеждаются в том, что пленные силовики возвращаются в строй живыми и здоровыми, а пленные ополченцы и захваченные в заложники жители Донбасса передаются ополченцам переломанными и измученными. И европейское общественное мнение, столь чуткое к теме пыток, практикуемых в тюрьмах западных стран, в данном случае безмолвствует.
Восьмое преступление — использование в ходе бомбардировок городов юго-востока фосфорных бомб, кассетных боезарядов и других запрещенных международными структурами вооружений. Так скоро киевский режим и до применения атомной бомбы дойдет, а спецслужбы США найдут способ передать её бандеровским отморозкам, как это происходит сегодня с оружием, поступающим на Украину через Литву и Польшу.
Наконец, десятое и, разумеется, не последнее преступление киевского режима состоит в том, что он не только убивает, калечит и бросает в тюрьмы не согласных с ним граждан Украины, но нещадно грабит население, лишает людей последних сбережений и социальных пособий, растаскивает бюджет и зарубежные кредиты, а также продает украинские активы на корню.
Сегодня только прикормленные режимом киевские журналисты полагают, что Украина идет в Европу, в то время как миллионы простых украинцев бегут в Россию — в ту самую Россию, на президента которой лидеры трех европейских государств попытаются сегодня в Минске надавить, изобразив стремление договориться.
Западные политики пытаются заставить Россию отказаться от противостояния нацистам и защиты интересов граждан ДНР и ЛНР, в то время как на Украине каждый день безнаказанно совершаются десятки и сотни преступлений, за каждое из которых тому же Порошенко в любой нормальной стране грозило бы несколько пожизненных сроков.
В свою очередь, лидеры России вынуждены вести переговоры, поскольку у нас, как у страны, которая не хочет войны, нет другого выхода. Вся долгая история нашего государства требует от нас не только мужества, но и терпения.
