Посетит ли канцлер Меркель Москву 9 мая, как достичь реального прогресса в реализации минских соглашений, ждут ли Украину в НАТО и когда откроется очередная конференция "Петербургского диалога" — об этом и о других вопросах российско-германского сотрудничества рассказал в интервью РИА Новости посол ФРГ в России Рюдигер фон Фрич.
— Как вы оцениваете последние дипломатические усилия федерального канцлера Ангелы Меркель и президента Франции Франсуа Олланда по поиску мирного решения на востоке Украины?
— Совместный визит федерального канцлера с президентом Олландом сначала в Киев, потом в Москву является беспрецедентным шагом для того, чтобы вновь сдвинуть с места усилия по достижению мира. Для этого они выступили с совместным предложением по реализации минских договоренностей, которое они обсудили в обеих столицах.
С начала конфликта федеральный канцлер Меркель, а также министр иностранных дел Штайнмайер неустанно работали над тем, чтобы преодолеть нынешний кризис. Мы надеемся, что Россия, Украина, Франция и Германия придут к консенсусу в отношении того, как достичь политического разрешения, в частности, ситуации в восточной Украине.
Драматичные события прошедших дней наглядно продемонстрировали нам, что мы находимся на перепутье: либо пустить военную эскалацию на самотек, что обернется новыми бесчисленными жертвами, либо же конфликтующие стороны будут готовы пойти на необходимый политический компромисс ради установления перемирия. Речь о том, чтобы не только говорить друг с другом, но и достичь конкретного прогресса в реализации минских договоренностей. Правительство ФРГ будет неизменно продолжать активно делать все для того, чтобы предотвратить дальнейшее кровопролитие и разрешить конфликт политическими способами.
— Примет ли канцлер Ангела Меркель в мае 2015 года участие в мероприятиях в Москве, посвященных 70-летию окончания Второй мировой войны?
— Федеральный канцлер получила соответствующее приглашение, решение по которому она примет в свое время. Годовщина окончания войны и освобождения от нацистской диктатуры является для нас, немцев, датой, имеющей особое значение. Всеобъемлюще, открыто и максимально глубоко проанализировать и сделать выводы из истории этого тоталитарного гнета и развязанной Германией Второй мировой войны, принесшей кошмарные страдания, в том числе и миллионам советских граждан, — именно это стало основой нашего национального самовосприятия. Лишь тот, кто в состоянии обратиться лицом к своему прошлому, может успешно строить будущее.
— Борьба с международным терроризмом находится в центре внимания мирового сообщества. Вы верите, что без сотрудничества с Россией, которое заморожено со стороны Запада, борьба с терроризмом может быть полной и успешной?
— Угроза со стороны международного терроризма — это одна из многих тем, по которым страны мирового сообщества должны тесно сотрудничать. Это соответствует основополагающей идее германской и европейской внешней политики: тесное сотрудничество ради обоюдных интересов, а также переплетение наших интересов ради взаимной пользы — например, в формировании процесса глобализации. Федеральный канцлер Меркель совсем недавно, во время Всемирного экономического форума в Давосе, выступила с предложениями по взаимодействию такого рода.
— Как вы думаете, разрастание антиисламского движения PEGIDA в Германии сегодня указывает на рост ксенофобии в германском обществе?
— Что интересно, упомянутое движение вызвало гораздо более широкие, причем спонтанные, ответные реакции: во многих городах и населенных пунктах по всей стране собирались люди, агитировавшие в пользу преимуществ иммиграции, за межрелигиозную толерантность, за открытость в отношении иностранцев, за понимание других культур и интерес к ним. Это — выражение живой демократии в действии: разногласия выносятся на открытое обсуждение, а люди, отчетливо сознавая достижения общества свобод, противостоят тем, кто стремится ограничить права и свободы либо подвергнуть других сегрегации.
— Кризис между Москвой и Брюсселем серьезно подрывает германо-российские отношения, в частности в экономической сфере. Можно ли сегодня уже говорить об изменении политического вектора во взаимоотношениях между Москвой и Берлином?
— Российско-германские отношения уже долгое время складываются особенно тесно. Но поэтому их особенно сильно затронул и произошедший глубокий подрыв доверия.
Речь идет не просто о каком-то "кризисе между Москвой и Брюсселем". Впервые после окончания Второй мировой войны одна европейская страна силой присоединила часть соседней с ней страны, Крым. Тяжелый конфликт на востоке Украины по-прежнему поддерживается Россией извне. Кажется, что правила, о которых договорились уже давно, вдруг действовать перестали, а данные обещания — например, защищать территориальную неприкосновенность Украины — не выполняются.
— ЕС в ближайшем будущем может принять решение о продлении санкций, которые были введены в марте прошлого года. Как вы думаете, какой эффект возымел этот политический метод Запада в отношении России? Способствовал ли он нормализации положения на Украине? Либо он привел к такому развитию ситуации, которая у всех нас должна вызывать озабоченность?
— На аннексию Крыма и продолжающийся конфликт на юго-востоке Украины Европейский Союз и его партнеры ответили выверено, решительно, прозрачными и предсказуемыми действиями.
Эта политика для начала принципиально обозначила отказ от применения силы со своей стороны. Однако она стала решительной реакцией на грубое нарушение международного права, в то же время постоянно предлагался диалог. Эта последовательная и предсказуемая линия продолжает определять наши действия.
ЕС и его партнеры постоянно заранее заявляли о своей реакции и разъясняли, что санкции являются политическим средством, а, скажем, не наказанием или чем-то подобным. Теперь, конечно, можно говорить, что было бы лучше просто смириться с аннексией Крыма и продолжением конфликта на востоке Украины. Правильно было бы, пожав плечами, перейти к обычной повестке дня?
— Германские оппозиционные партии — "Альтернатива для Германии" и "Левые" — требуют отмены санкций против России. Большая коалиция дистанцируется от этой точки зрения. Как вы думаете, какова позиция Берлина по этому вопросу? Видят ли в Берлине, что Россия предприняла шаги для нормализации положения в Украине?
— Нельзя забывать о том, что подавляющее большинство депутатов в парламентах европейских государств в той же мере разделяют политическую линию Евросоюза, что и правительства всех государств-членов ЕС — даже при всех различиях в их идеях и политической ориентации. И поскольку санкции как раз не являются самоцелью, а направлены на то, чтобы дать Украине возможность мирного существования при условии самостоятельного определения своего пути и территориальной целостности, их отмена — вопрос, ключ к решению которого в руках у самой России.
— Как вы думаете, насколько близко сегодня ЕС и Германия подошли к разрешению украинского кризиса? Возможно ли этот кризис разрешить без участников с востока Украины (Донецка и Луганска)?
— Минские соглашения, с которыми согласились также Россия и сепаратисты, содержат по этому поводу абсолютно однозначные договоренности. Так, предусмотрено провести выборы, чтобы определить для тех регионов представителей, которые будут легитимны, в том числе и с точки зрения действующего там украинского законодательства. К сожалению, до сих пор этого не произошло.
Принятые всеми сторонами минские договоренности включают в себя не только само по себе прекращение боевых действий и отвод тяжелых вооружений, но и эффективный контроль за российско-украинской границей, чтобы через нее не продолжался подогрев конфликта. Мы надеемся, что и Россия будет готова согласиться на такой международный мониторинг в соответствии с достигнутой договоренностью.
Новые усилия Германии и Франции, поддержанные ЕС, направлены на то, чтобы за словами, наконец, последовали и конкретные действия по реализации минских договоренностей.
— Украина, приняв закон об отказе от своего внеблокового статуса, открыла для себя путь к вступлению в НАТО. Аналогичные перспективы имеют Грузия и Молдавия. За последнее время альянс усиливает свое присутствие в Балтийском регионе, размещает контрольные пункты для сил быстрого реагирования на российской границе. В НАТО разве не понимают, что такие действия не способствуют созданию безопасности в Европе, а представляют собой меры для дестабилизации ввиду того, что в России такая стратегия однозначно расценивается как агрессия?
— На пути к свободе народы Центральной и Восточной Европы после 1989 года наконец смогли воспользоваться своим само собою разумеющимся суверенным правом самостоятельно и свободно определять свой путь, включая вопрос о том, в какой альянс — к примеру, в Европейский союз — они хотят войти. Это право признал и Советский Союз. Украина годами ранее приняла решение в пользу внеблокового статуса. Лишь теперь, учитывая то, что стране пришлось пережить в прошедшие месяцы, очевидно, возник вопрос, было ли это правильным решением. Такие дебаты ведь можно понять. Однако высказывание желания не означает автоматического принятия в альянс. Об этом неоднократно ясно высказывались и ведущие политики Германии.
Кроме того, нельзя забывать: если какая-либо страна, как, например, недавно Армения, решает идти совершенно иным, собственным путем — в данном случае в Евразийский экономический союз вместо ассоциации с Европейским союзом, — то мы, разумеется, с уважением относимся к этому свободному выбору.
— Что станет с российско-германским форумом "Петербургский диалог"? Продолжит ли "Петербургский диалог" свою работу? Когда состоится следующая конференция?
— Как раз в такие времена, когда в политике необходимо решать сложные проблемы, мы хотим — по крайней мере, в Германии мы считаем так — предпринимать все для того, чтобы сохранить многочисленные хорошие мосты, которые мы возвели, в частности, за последние 25 лет, и там, где возможно, расширить их: в культуре и науке, в торговле и гражданском обществе. Не бывает достаточно партнерских связей между городами-побратимами, достаточно молодежных обменов, достаточно культурных встреч, достаточно совместных научно-исследовательских проектов. И там, где у нас возникает ощущение, что наши инструменты требуют отладки, чтобы они еще лучше работали или еще лучше соответствовали складывающейся действительности, мы желаем вместе этим заниматься.
Мы в высшей степени принципиально заинтересованы в том, чтобы постоянно жить с Россией в согласии и в добрых отношениях, от которых обе стороны будут иметь пользу. Мы хотим того, о чем когда-то сказал Бисмарк: "Внешнюю политику Германии нельзя строить без России и уж тем более против нее". Мы надеемся, что Россия придерживается той же точки зрения и внесет в это свой собственный конструктивный вклад. У всех стран на нашем большом евразийском континенте разные традиции и особенности — и тем не менее всех нас бесконечно большее связывает, чем разделяет.
