Владимир Лепехин
Европа как "бройлерный комбинат"
В одной из ранних повестей Виктора Пелевина ("Затворник и Шестипалый") бройлерные цыплята в какой-то момент обнаруживают, что общество, в котором они живут, устроено несправедливо. И, улучив момент, бегут — подобно нынешним евроинтеграторам Украины — за пределы тесного инкубатора в некий новый мир, который сулит им как бы свободу от необходимости драться за место у кормушки.
На поверку оказывается, что внешний мир — не более чем "Бройлерный комбинат имени Луначарского", свобода нахождения в котором имеет не только пространственные, но и временные границы, поскольку подросших цыплят ждет в нем элементарный убой. Ну, почти как в современной Европе, в которую украинских (и российских, кстати, тоже) свободолюбов если и пускают, то только с целью реализации сугубо европейских утилитарных нужд.
В итоге пелевинские петушки бегут дальше — за пределы бройлерного цеха, где, можно предположить, их вряд ли ждет вожделенное счастье.
Мораль этой истории, впрочем, не только в том, что мир и благоденствие зависят, прежде всего, от состояния собственной головы, а также своего дома, двора и улицы, но в том, что мир велик, и если в пределы занимаемой индивидом жилплощади влетает какая-то плюха, это не значит, что в оном виноват сосед. Не исключено, что в этом виноват заезжий хулиган или законы природы.
Хуторское сознание киевской хунты
С точки зрения хуторского сознания галицийцев, Украина — центр мироздания, и все, что происходит сегодня в Европе и мире, вертится вокруг Киева, точнее, вокруг Майдана, ставшего инкубатором нынешних украинских бройлеров, покорно идущих на убой за идею незалежности Бройлерного цеха имени Степана Бандеры.
Правда, однако, состоит в том, что бройлерные цеха, при всей их важности для народного хозяйства, никогда не располагаются в центре поселений, но только на окраине. Посему Украина не интересует никого из тех, кто интересует Украину, и судьба этой страны, а особенно её обитателей, как ни странно, заботит только тех, кого майданная власть считает своим главным врагом. Но это еще не всё.
В той новой и глобальной войне, которую затеяли и ведут сегодня основные геополитические игроки, победителю на данном этапе должна достаться не Украина, и даже не Россия, но Европа как таковая.
Как бы украинским элитам ни хотелось видеть себя в центре мироздания, эта страна не относятся сегодня ни к основным геополитическим игрокам, ни даже к ключевым фигурантам новой мировой разборки. К этим игрокам, как известно, относятся, во-первых, группы ведущих транснациональных компаний, использующих в целях достижения своих целей госструктуры США, а во-вторых, конгломерат финансовых институтов, управляющие функции которого рассредоточены между Лондоном, Базелем и Гонконгом.
И эти вот два глобальных игрока столкнулись сегодня в борьбе за европейские рынки, европейские активы и те 500 миллионов человек, которые обладают высочайшим в мире образовательным и иным потенциалом. Первым нужна политическая власть над Европой, вторым — финансовое господство.
Украина на этом фоне — тот запал, который взорвал европейскую стабильность, что позволило Госдепу США решить целый ряд своих стратегических задач, направленных на овладение Европой, отбившейся от рук после упразднения Варшавского договора как "угрозы", позволявшей США держать под контролем европейский континент. А потому война на Украине — хотя бы и виртуальная — будет продолжаться столько, сколько нужно Госдепу, а не Порошенко и К. И она будет происходить в том объеме и с той интенсивностью, какие нужны Госдепу.
У Киева есть только одна возможность добиться мира на Украине — отвязаться от американских кураторов. Что при нынешней власти невозможно.
Главная задача Госдепа — подчинить Евросоюз
Встает вопрос: а чего добиваются Белый дом и стоящие за ним ТНК по отношению к Европе?
С точки зрения современной политологии, основной геополитический противник США — мировое банкирство, контролирующее, в частности, Евросоюз и зону евро. То самое банкирство, которому американское государство задолжало 14 трлн. долларов. Очевидно таким образом, что главную угрозу для Вашингтона представляет не российский рубль, а система управления такими конкурентными валютами, как евро, юань, фунт стерлингов и швейцарский франк.
Соответственно, война против России мало что дает должнику для решения его ключевых проблем. Иное дело — Европа как опорная база международного банкирства. Посему главная задача Госдепа США на данном этапе — не допустить превращения Евросоюза в самостоятельно действующий субъект мировой политики, поставить его в однозначно подчиненное положение.
После второй мировой войны США создали в Европе систему ручного управления правительствами ключевых стран и, прежде всего, Германии, Италии и Великобритании. В то время как Евросоюз — наднациональная структура, прямое управление которым из-за океана весьма затруднительно. Отсюда — целый набор действий Госдепа, направленных на сплочение еврочиновников вокруг США и контролируемых ими структур вроде НАТО. Отсюда — накачка мнимых угроз не только со стороны "международного терроризма", но и со стороны ближайшего соседа — России. И именно в стремлении вызвать у европейских элит желание спрятаться за США и НАТО в условиях "нарастающих угроз" и кроются основные причины развязанных близ границ Евросоюза войн (включая войну на Украине), а также терактов во Франции и некоторых других странах.
Вторая задача Госдепа — укрепить позиции НАТО
После упразднения СССР Европа, как известно, прошла через серию военных конфликтов в бывшей Югославии и принуждение — бомбардировками — к миру Сербии. Здесь можно сказать, что все эти конфликты были в итоге решены в результате вмешательства НАТО. Но можно утверждать и обратное: все эти конфликты были организованы с целью усиления влияния НАТО в Европе. Не случайно ведь самая крупная военная база Альянса оказалась в Косово — в квазигосударстве, созданном в результате военной операции НАТО.
Сегодня Сербия очевидно не представляет той "угрозы" для Европы, которую она как бы представляла в конце 20 века. А потому для оправдания присутствия НАТО не европейском континенте нужна угроза помасштабнее, например, с участием России. Вот так создается марионеточное правительство в Киеве, главной задачей которого является ведение "войны с Россией", в контексте которой военные бюджеты США и европейских стран обречены на неуклонный рост, и в каждой стране Евросоюза неизбежно будет нарастать присутствие НАТО, а также американских спецслужб, ПРО и НПО.
Разумеется, американцы не собираются воевать с Россией в полном объеме. Их задача — поддерживать в Европе высокий градус угрозы с Востока, накачивая Украину оружием и инструкторами НАТО.
Третья задача Госдепа — подчинить Европу экономически
Наконец, третьей глобальной задачей Госдепа США в борьбе за Европу называют его стремление захватить ключевые европейские рынки и, прежде всего, — подсадить европейские страны на американский сланцевый газ, а также на американские технологии его добычи и транспортировки.
Известно, что, например, Норвегия поставляет в Европу более 18 % всего газа (Россия — 23 %). Между тем, добыча и транспортировка "норвежского" газа находятся руках американских компаний. Хотя в Европе принято считать, что она "зависит" от поставок голубого топлива именно из России.
Впрочем, накачка Европы сланцевым газом и вооружениями из США — не единственные направления американской экспансии на данный континент.
Главное направление экспансии США в Европу — скупка искусственно обесцененных активов в целом ряде европейских стран: так, сначала американские кампании приватизировали активы Восточной Европы, а теперь, через контроль за экономиками и правительствами этих стран, ставят в подчиненное положение и Евросоюз, где число новых стран уже превысило число его создателей.
Могут ли европейские элиты противопоставить что-либо агрессивному натиску американских компаний, спецслужб и политиков? Кое-что могут, и эти действия нарастают. По крайней мере, крупнейший банк Европы HSBC не случайно еще в 2011 году перенес многие свои управленческие функции из Лондона в Гонконг, а в, казалось бы, безнадежно опущенной Греции недавно победили на выборах левые силы… Впрочем, это тема отдельного разговора.
