Святитель Филипп (Колычев), митрополит Московский
Феодор, сын боярина Степана Колычева, "мужа просвещенного и исполненного ратного духа", родился в 1507 году и с детства больше слушал не отца, готовившего его к государевой службе, а мать, женщину набожную и благочестивую, окончившую жизнь в иночестве с именем Варсонофия. И когда Василий III, отец Ивана Грозного, взял Федора ко двору, он откровенно тяготился придворными обязанностями и только искренняя привязанность маленького княжича Ивана скрашивала постылую московскую жизнь.
Наконец в 30 лет наступил кризис. Род Колычевых встал на сторону Старицкого князя Андрея, поднявшего в Новгороде бунт против Елены Глинской, матери малолетнего царя Ивана, и попал в опалу. Но последней каплей для Федора слали услышанные им в храме на службе еангельские слова: "Никто не может работать двум господам". И Федор Колычев, ничего никому не сказав, сбежал из Москвы.
Сперва он поселился в деревне Хижи, близ Онежского озера, где зарабатывал на жизнь пастухом, потом перебрался в Соловецкий монастырь, принял там постриг с именем Филипп и в 1549 году, стал игуменом обители.
Это ему Соловки обязаны обретением своих святынь – образа Богородицы, принесенного на остров основателем монастыря преподобным Савватием, каменного крести, стоявшего когда-то перед его кельей, Псалтири и ризы первого Соловецкого игумена преподобного Зосимы.
При нем в монастыре был принят новый устав, построены два храма – Успенский и Преображенский, на стройке которых игумен Филипп и сам работал каменщиком и даже могилу себе приготовил – под северной папертью Преображенского собора, рядом с могилой своего наставника, старца Ионы.
В 1551 году он ездил в Москву на знаменитый Стоглавый собор и получил там для монастыря богатое церковное облачение и подтверждение налоговых льгот.
Духовная жизнь в обители при нем процветала – четверо его ближайших учеников были впоследствии причислены к лику святых. Сам игумен часто уходил помолиться в глухое пустынное место за две версты от монастыря, получившее впоследствии название Филипповой пустыни.
И тут о соловецком отшельнике вспомнил любивший его когда-то в детстве и возобновивший знакомство на Стоглавом соборе Иван Грозный. Царь надеялся, что найдет в нем сподвижника, духовника и советника, который по высоте монашеской жизни ничего общего не будет иметь с мятежным боярством. Святость митрополита, по мнению царя, должна была укротить нечестие и злобу, гнездившуюся в Боярской думе.
Филипп долго отказывался становиться предстоятелем Русской церкви: духовной близости с царем он не чувствовал — он все пытался убедить Ивана уничтожить опричнину, а тот доказывал ему ее государственную необходимость. Но препираться с царем бесконечно было невозможно — Казанский архиепископ Герман, которому предложили занять Московскую кафедру перед Филиппом, за это уже попал в опалу. Наконец договорились: Филипп не станет вмешиваться в дела опричнины и государственного управления, но будет опорой и советником царя, как были опорой Московских государей прежние митрополиты. И 25 июля 1566 года Филипп занял кафедру Московских святителей.
Но ужиться с царем не получилось. Иван Грозный, один из самых противоречивых русских правителей, истово пытался все крутые меры по коренной перестройке государственной и общественной жизни осмыслить как проявление Промысла Божия, как действие Божие в истории. И чем сильнее сгущалась вокруг него тьма, тем решительнее душа его требовала духовного очищения и искупления.
Сама опричнина была им задумана по образу иноческого братства: послужив Богу оружием и ратными подвигами, опричники должны были облачаться в иноческие одежды и идти к церковной службе, долгой и уставной, длившейся от 4 до 10 часов утра. На "братию", не явившуюся к молебну в четыре часа утра, царь-игумен накладывал епитимию. А сам с сыновьями усердно молился и пел в церковном хоре. Из церкви шли в трапезную, и пока опричники ели, царь стоял возле них. Что не съедали — собирали со стола и раздавали нищим.
Незадолго до его смерти по велению царя были составлены полные списки убиенных им и его опричниками людей, которые были затем разосланы по всем русским монастырям. Весь грех перед народом Иван брал на себя и просил святых иноков молить Бога о прощении его исстрадавшейся души.
Но самозваное извращенное иночество Грозного возмущало соловецкого монаха Филиппа. Он видел, сколько нераскаянной злобы и ненависти скрывается под черными шлыками опричников, среди которых были и профессиональные убийцы, и грабители, и развратники-изуверы, и как бы ни желал царь обелить пред Богом свое черное братство, кровь, пролитая его именем, взывала к Небу.
Когда в 1567 — 1568 годах началась новая волна казней, святитель Филипп не выдержал и встал в открытую оппозицию к царю: 2 марта 1568 года, в Неделю Крестопоклонную Великого поста, когда царь с опричниками пришел в Успенский собор, как обычно, в монашеских облачениях, святитель Филипп отказался благословить его и стал открыто обличать беззакония, творимые опричниками. Участь святителя-исповедника была решена.
Однако Грозный хотел соблюсти канонический порядок: Боярская дума послушно вынесла решение о суде над главой Русской церкви, его обвинили во множестве мнимых преступлений, вплоть до колдовства. Отвергнув все обвинения, митрополит Филипп попытался прекратить суд, объявив о добровольном сложении сана, но отречение его не было принято – мученику было уготовано более изощренное поругание.
Уже по вынесении приговора о пожизненном заточении, его заставили служить литургию в Успенском соборе. В середине службы в храм ворвались опричники, всенародно зачитали соборное осуждение, сорвали с митрополита архиерейское облачение, одели в рубище, вытолкали из храма и на простых дровнях отвезли в Богоявленский монастырь.
Его еще долго держали в подвалах московских монастырей, в оковах, забив ноги в колодки, морили голодом. Историк Н.И. Костомаров сообщает, что царь, казнив племянника святителя, прислал ему его голову со словами: "Вот твой сродник, не помогли ему твои чары".
Наконец мученика отвезли в тверской Отрочь Успенский монастырь. Там год спустя, 23 декабря 1569 года, святитель принял мученическую кончину от руки Малюты Скуратова и был похоронен там же, в монастыре. Позже (11 августа 1591) мощи его перенесли в Соловецкую обитель, а оттуда, по инициативе будущего патриарха Никона — в Москву (3 июля 1652), в Успенский собор Кремля.
Память святителя Филиппа праздновалась Русской церковью с 1591 года в день его мученической кончины — 23 декабря, но в 1660 году празднование было перенесено на 9 января (22 января по новому стилю).
А в дорогих его сердцу Соловках, когда они превратились в Соловецкий лагерь, узник его, митрополит Новосибирский Варфоломей (Городцев), составил святителю Филиппу акафист. Сохранился машинописный текст этого акафиста с указанием, что он был одобрен Собором православных епископов в Соловецком монастыре в 1926 году.
