Польша всегда была непростым торговым партнером для России. После антиконституционного переворота на Украине политический климат в польско-российских экономических контактах значительно ухудшился. И не только из-за введения санкций.
О том, каковы шансы на возобновление нормального сотрудничества и какие отрасли экономики Польши уже больше всего пострадали от санкций, рассказала в интервью РИА Новости торговый представитель РФ в Варшаве Екатерина Белякова.
— Екатерина Дмитриевна, что поменялось в деятельности торгпредства за последние полгода в связи с введением Западом санкций против России?
— Польша никогда не относилась к числу стран, с которыми было легко сотрудничать. В повестке нашей работы на протяжении всех последних лет всегда стоял вопрос неблагоприятного климата для российских инвестиций, преодоления своего рода негласных санкций в отношении компаний с российским капиталом, и в этом смысле мало что изменилось.
При этом, так же как и раньше, сохраняется высокая заинтересованность в сотрудничестве на уровне бизнеса. Это касается как взаимной торговли, так и привлечения российского капитала. К нам продолжают поступать запросы по поиску партнеров в России, более того, я бы даже отметила некоторое повышение активности со стороны польских компаний. Мы продолжаем работать по всем совместным проектам, начатым еще до введения санкций.
Вместе с тем после антиконституционного переворота на Украине политический климат для дальнейшего развития российско-польского экономического сотрудничества значительно ухудшился, что не могло не сказаться на деятельности торгпредства России в Польше. Это находит выражение прежде всего в наших рабочих контактах, вернее, в их практическом прекращении на уровне правительственных структур, с которыми у торгпредства было налажено достаточно эффективное и регулярное взаимодействие.
В этом году впервые за последние пять лет, так же как и практически во всех других европейских странах, не состоялось заседание Межправительственной комиссии по экономическому сотрудничеству (МПК). Но если некоторые другие европейские партнеры тем не менее не прекратили взаимодействие на уровне рабочих органов МПК, то в Польше нам дают понять, что любые формальные контакты исключены. Не думаю, что польские чиновники получили такое указание, скорее, они опасаются последствий подобных контактов для собственной карьеры и, к сожалению, имеют на то основания.
— Насколько существенный урон санкции ЕС и российские ответные шаги нанесли товарообороту между Россией и Польшей?
— Российские антисанкции уже заметно уменьшили экспорт польского продовольствия в Россию. Импорт польского мяса и мясопродуктов в январе-октябре 2014 года сократился на 73,6%, импорт фруктов — на 34,5, овощей — на 31,3%, молочной продукции — на 16,5%. В абсолютных значениях это означает суммарное снижение российского импорта из Польши в январе-октябре 2014 года по сравнению с тем же периодом предшествующего года на 335 миллионов долларов США. В результате импорт польского продовольствия в Россию сократился на 22,9%. Можно ожидать, что в целом за 2014 год снижение польского экспорта по четырем указанным товарным группам превысит миллиард долларов США.
Существенные экономические потери неизбежно понесут и польские автоперевозчики, транспортирующие основную часть (около 60%) польского продовольствия на российский рынок. По некоторым оценкам, их потери по данной причине в 2014 году составят около 250 миллионов евро.
Удивительно, как в таких условиях поляки оказались в авангарде сторонников и инициаторов применения как можно более жестких мер в отношении России. В Польше раздаются голоса политиков и экспертов, призывающие ударить санкциями по России в наиболее чувствительных местах, например, в области высоких технологий и военно-технической сфере. Примечательно, что эти призывы раздаются в стране, находящейся на одном из последних мест по инновационному развитию экономики.
В то же время антироссийские санкции мало повлияют на поставки товаров из России на рынок Польши. Эти поставки, почти на 90% состоящие из энергоносителей, гораздо более жестко детерминированы в своих объемах польскими потребностями.
Снижение их стоимости происходит преимущественно в связи со снижением мировых цен на нефть. До настоящего времени стремление Польши к дифференциации импортных источников энергоносителей не выразилось в заметном снижении поставок товаров этой группы из России.
— Екатерина Дмитриевна, отказываются ли поляки от российской продукции? Меньше ли стало заключаться соглашений, есть ли отказы от ранее запланированных сделок?
— В сложившейся политической атмосфере некоторые отраслевые лобби Польши усматривают дополнительные шансы на ограничение конкуренции со стороны российских производителей. Это наблюдается в частности в угольной промышленности.
Вопреки объективным обстоятельствам — российский уголь дешевле и качественнее польского — выискиваются различные пути ограничения его поставок, в том числе за счет применения административных мер (контроль за качеством угля, система концессий на торговлю им и т.п.). Однако такие меры могут ударить не только по польским потребителям угля, но и по самым польским угольщикам.
В этой связи добродушную усмешку может вызвать призывы к бойкоту крайне немногочисленных автозаправочных станций российского "ЛУКОЙЛа" (их чуть больше сотни). На всех остальных АЗС в Польше и так все равно продается автотопливо,
произведенное из российской нефти.
— Как себя ведут польские партнеры российских компаний? Стали ли отношения более прохладными?
— С одной стороны, как я уже отмечала, польские компании по-прежнему заинтересованы в развитии торгово-экономического сотрудничества с Россией, но с другой — они, безусловно, не могут абстрагироваться от общей антироссийской политической атмосферы в Польше. Те же, кто уже успешно развивает свой бизнес и взаимодействует с российскими компаниями в России, чувствуют себя гораздо более независимыми от политической конъюнктуры.
— В случае взаимной отмены санкций, на ваш взгляд, сколько понадобится времени, чтобы преодолеть их последствия для торгово-экономических отношений России и Польши?
— В результате западных санкций изменится географическая структура российской внешней торговли, дополнительные импульсы получат импортозамещающие производства. Полного возврата к прежнему состоянию быть не может. Как говорит древняя мудрость, нельзя войти в одну и ту же реку дважды.
Тем не менее полагаю, что жизнь, а вернее объективные факторы — геополитическое положение, глобализация, международная конкуренция, — так же как субъективные — потребности польского бизнеса и общества в целом — заставят наших польских коллег искать конструктивные и лишенные политической конъюнктуры новые взаимовыгодные формы экономического взаимодействия с Россией, которое, вне всякого сомнения, обладает значительным и пока нереализованным потенциалом.
— Польские продовольственные товары могут попадать в Россию обходными путями через страны, не являющиеся членами ЕС? Насколько это распространенное явление?
— Ни для кого не секрет, что польский бизнес всегда отличался высокой предприимчивостью. Поэтому я уверена, что это так. Тем более что и на меня выходили польские компании, которые искали или явно уже имели в виду подобные обходные пути. Я не берусь оценивать масштаб явления, никаких официальных данных на этот счет нет. Есть отдельные оценки, на основании которых можно сделать такой вывод. Например, восьмикратное увеличение экспорта в Россию яблок из Швейцарии.
Однако, по мнению ряда авторитетных польских экспертов, прежние упования на обходные пути для поставок продукции польского сельского хозяйства на российский рынок не оправдались. Во всяком случае, если такие поставки и удались, то лишь в относительно небольших объемах.
— Можно ли сказать, что с проведением реформы торгпредства становятся реальными помощниками бизнеса, оказывающими информационную и юридическую поддержку российским компаниям?
— Мы всегда видели свою задачу в продвижении и защите интересов российской экономики в целом и российского бизнеса за рубежом, делали все, чтобы помочь конкретным компаниям в реализации их проектов. В этом смысле реформа мало что изменила. Тем не менее мы полагаем ее важной и эффективной с точки зрения внутренней организации нашей работы, более четкой постановки задач перед каждым сотрудником, нацеленности сотрудника на конкретный результат и оценки результатов его деятельности. И это, безусловно, чувствуют и оценивают наши партнеры.
Я полагаю, что мы переживаем только первый и очень важный этап этой реформы, но уже видим, в каком направлении будем двигаться дальше, чтобы, сохранив все лучшее, что дает статус и возможности торгпредства как дипломатической миссии, создать с участием самого бизнеса эффективную инфраструктуру, обеспечивающую поддержку наших компаний за рубежом.
