Павел Родькин, эксперт в области брендинга и визуальных коммуникаций, кандидат искусствоведения, член Зиновьевского клуба МИА "Россия сегодня"
Бунт в городе Фергюсон в округе Сент-Луис, штат Миссури привлек внимание российских СМИ. Главной причиной произошедшего часто называется расовый конфликт между негритянским населением и полицией, хотя встречаются даже аналогии с "цветными революциями" в других странах. Все эти объяснения не приближают к пониманию реальных процессов, ставшими истинными причинами событий. Их следует искать в социальной структуре западного общества, которая ускоренно переносится и в Россию.
Классовая борьба выдается за расовую
Бедность и классовое расслоение в США имеет специфически расистский характер; "цветное" население США вследствие определенных исторических причин оказалось самым бедным и лишенным перспектив развития. Но не расовая, учитывая расовое и этническое многообразие США и политику политкорректности, а классовая структура современного западного общества является первопричиной конфликта, вплеснувшегося на улицы Фергюсона.
Жители бунтующего Фергюсона являются низшими слоями общества и лишь затем уже "черными"; социальный бунт, пойди на него "белое", "желтое" или любое другое население, подавлялся бы столь же жестоко.
Но даже серьезное усложнение классовой структуры западного общества не влияет на ее фундаментально иерархический характер. Классовую суть изменения современного общества признает социолог Гай Стэндинг в исследовании нового (специфически западного) социального феномена — прекариата, который невозможно было бы применительно к США объяснить с позиций только лишь расового деления.
Правящая элита имеет поэтому все условия для формирования нужной ей картинки: показать социальный бунт стихийным криминальным разгулом очень просто. Действия бунтующих и не могут быть другими, они деструктивны и маргинальны, что дает еще один аргумент к их подавлениям.
Ведь низы глобального неолиберального общества, низведенные до скотского состояния, не имеют ни внятной программы, ни осмысленной идеи. Собственно все возмущение жителей Фергюсона сводится к двум вещам: чтобы их кормили, и чтобы не убивали.
Сами протестующие видят в происходящем только расовую подоплеку. Но даже феномен расизма "наоборот" или так называемого "черного расизма" менее опасен и даже выгоден системе, так как не позволяет сформулировать обществу позитивные социальные и политические требования.
А в таком качестве бунт может перейти только в погром, и реальных системных последствий не последует. Волнения в Фергюсоне будут жестко подавлены силой, точно также заканчивались аналогичные восстания в Европе, начиная с эпохи промышленной революции.
Социальный бунт — постоянное явление в западном обществе
Массовые волнения в Фергюсоне, поддержанные более чем в сотне городов США, подаются в глобальном информационном пространстве как стихийный всплеск насилия со стороны "черного" населения. Однако бунт в Фергюсоне и подобные ему являются постоянным и системным явлением в западном обществе.
Париж, Лондон, Мадрид и другие европейские города сегодня сотрясают периодические массовые акции протеста и бунты мигрантов. В самих США массовые волнения, оканчивавшиеся вводом национальной гвардии, массовыми арестами и жертвами, — явление не новое. Подобные инциденты в новейшей истории США происходили в 1992 году в Лос-Анджелесе, в 1999 году в Сиэтле, в 2003 году в Сан-Франциско и т.д.
Общественное напряжение на Западе таково, что протесты могут вспыхнуть по любому, самому серьезному или, наоборот, вздорному поводу. Они легко поддерживаются обществом, даже если оно лишено социальной солидарности.
Современный капитализм остается жесткой иерархической системой, охраняющей себя террором и насилием (реальным и гуманитарным) по отношению к низшим классам собственного общества. Капиталистическое государство по своей структуре — полицейское государство, что и обеспечивает его устойчивость.
Западное сверхобщество, контролирующее современное капиталистическое государство, и сегодня прибегает к классическим и проверенным формам реализации власти. Сворачиваются даже работавшие всю вторую половину ХХ века технологии умиротворения общества в виде всеобщего потребления.
Физическое насилие становится главным инструментом современной сверхвласти. Рассматривать поэтому бунт в Фергюсоне вне реальной социальной структуры современного общества просто бессмысленно.
С возвращением в "цивилизованный мир"
Условием возвращения России в "цивилизованный мир" был демонтаж советской социальной системы, что автоматически повлекло перенесение в российское общество всех (идеологически отрицаемых) негативных сторон западного капитализма. Естественно, что все системные проблемы современного неолиберального капитализма начинают проявляться в России.
Классовое расслоение в постсоветской России превозносилось в качестве базового принципа современного общества; бедные сами виноваты в своей бедности, потому что неэффективны, а любой бунт является "неблагодарностью" масс. Системе классового расслоения на господ и рабов сегодня подчинена не только экономика, но и культура и массовые коммуникации, идеологически обосновывающие систему и отвлекающие внимание от реальных социальных проблем.
Ведь состояние, в котором находятся беднейшие классы западного общества (те же жители Фергюсона, раз уж этот пример наиболее свежий), является желанным образом социальной системы новой России в глазах прозападной элиты. До сих пор этот "идеал" без стеснения артикулировался публично, хотя и в более или менее завуалированной форме.
Перенесение модели западного общества в России носит искусственный и ускоренный характер. Кроме традиционных коммерциализации образования, замены общедоступной медицины на страховую и частную, повышения пенсионного возраста, долгового рабства, отказа от социальных обязательств со стороны государства и бизнеса и т.д., осуществляются попытки внедрения новейших социальных "преобразований".
Например, еще недавно с высоких трибун говорилось о необходимости смены профессии и работы для большинства в ближайшем будущем, а также места жительства. Все это подается под видом реформ, инноваций, модернизации, эффективности. Умалчивается лишь о том, что именно трудовая мобильность, возведенная в систему, и привела Запад к формированию прекариата — класса, у которого (по определению Стэндинга) нет гарантий занятости, пенсионного обеспечения, медицинского обслуживания, гражданских, социальных, политических и культурных прав.
Таким образом, возникновение социальных бунтов по западному образцу становится неизбежным и для России. Это и означает возвращение в ту самую "Россию, которую мы потеряли", представляемую сегодня лубочным раем на земле.
В существующей системе глобального западнизма Россия полным ходом идет к собственным Фергюсонам со всеми "сопутствующими" и вытекающими отсюда явлениями в виде полицейского государства, диктатуры капитала, классового неравенства и отказа от идеи социальной справедливости. Потому что преодолеть расизм и национализм в современного обществе невозможно без преодоления классового расизма и социальной сегрегации, лежащих в основе происходящих событий.
