Почему иссяк "Южный поток"

Мириться и дальше с газовым шантажом со стороны Европейской Комиссии для России было бы верхом безрассудства, замечает Михаил Ростовский.

Михаил Ростовский

В долгой, запутанной и противоречивой истории газопровода "Южный поток" поставлена точка, или, по меньшей мере, жирное многоточие. Россия устами президента Владимира Путина послала из Турции громкий привет Европейскому Союзу: вы не хотите "Южного потока"? Значит, так тому и быть.

Мы будем сотрудничать с теми, кто этого хочет.

В иные, более спокойные времена такая новость тянула бы сенсацию если не мирового, то европейского масштаба. Но начиная с первых месяцев 2014 года мы живем во времена, которые можно назвать какими угодно, но только не спокойными. Да, обнародованная Владимиром Путиным в Турции новость крайне важна. Но при всей своей важности она лишь фрагмент одной общей мозаики, одной общей картины. Картины, которую можно условно назвать так: борьба за перераспределение сфер влияния и изменение правил игры в мировой геополитике.

Наблюдая в последние дни за стремительными скачками курса рубля по отношению к мировым валютам, я пытаюсь найти для себя ответ: что явилось первопричиной столь драматических событий? Падение цен на нефть? Кризис на Украине? Политическое и экономическое противостояние России с Западом? Ушедший для российского общественного сознания на задний план, но никуда не исчезнувший сирийский кризис? Правильный ответ, с моей точки зрения, таков: и то, и другое, и третье, и четвертое.

Мировая политика никогда не является чем-то статичным. Борьба за перераспределение сфер влияния идет всегда и везде. Но бывают моменты, когда эта борьба вдруг резко обостряется и приобретает особо драматичный характер. Так случилось в 1914 году, когда началась Первая мировая война.

Так произошло и в 2014 году, когда во весь рост встал вопрос: может ли Россия позволить себе проводить по-настоящему независимую внешнюю политику? Являемся ли мы самодостаточным центром силы мирового масштаба?

Если смотреть на ситуацию под этим углом зрения, то многие мировые события можно рассматривать как серию ударов и контрударов, как шаги с целью загнать Россию в расставленные повсюду ловушки, и действия Москвы, направленные на то, чтобы в эти ловушки не попасть.

Чуть выше я, например, упомянул о влиянии гражданской войны в Сирии на колебания курса рубля. Теперь пришло время объяснить, как это, с моей точки зрения, работает на практике. Позиции России и Саудовской Аравии по поводу происходящего в Сирии можно назвать диаметрально противоположными. В саудовской столице Эр-Рияде спят и видят падение режима президента Башара Асада. В Москве считают такую перспективу вредной и опасной.

Королевство Саудовская Аравия — ведущая нефтяная держава мира и самый влиятельный член нефтяного картеля ОПЕК. На недавнем саммите ОПЕК в Вене саудовцы сыграли ведущую роль в блокировании предложений снизить объемы нефтедобычи и тем самым способствовать повышению мировых цен на "черное золото".

Я не утверждаю, что, занимая такую позицию, саудовцы руководствовались только желанием заставить Москву изменить свою позицию по Сирии. Но то, что такое желание, подкрепленное американской просьбой "помочь наказать Россию", наличествовало, не вызывает никаких сомнений.

Теперь о другом куске мозаики — о "Южном потоке". Российский газ очень нужен Европе. Почему же тогда Европейская Комиссия так яростно боролась в последнее время против проекта российского газопровода? Не только из-за давления со стороны США и иных политических соображений. Мы столкнулись с извечным конфликтом покупателя и продавца.

ЕС видел и видит себя в роли покупателя-диктатора, который может устанавливать выгодные для себя цены и правила игры на рынке. Официальную Москву такая позиция, естественно, категорически не устраивала. Россия рассматривала ее как предложение добровольно согласиться со своим превращением в "сырьевой придаток".

Во внешнеполитических кругах Европейского Союза ясно видели гнев Москвы, но пребывали в уверенности, что Россия от них никуда не денется.

Заявления Владимира Путина в Турции показали, что этот расчет был ошибочным. Конечно, газовое сближение России с Турцией тоже может нести в себе потенциальные риски для нашей страны. Турция — очень серьезная и растущая держава с собственной политической повесткой дня.

Но мириться и дальше с газовым шантажом со стороны Европейской Комиссии было бы для России и вовсе верхом безрассудства. Москва вынуждена играть теми картами, которые у нее есть. В нынешних обстоятельствах газовое сближение с Турцией — самое разумное, что может сделать наша страна.

Уверен, что европейцы правильно оценят смысл происходящего, и через некоторое время вдруг обнаружится: оказывается, что политических, экономических, юридических и технологических препятствий для поставок российского газа в Европу несравненно меньше, чем казалось раньше.

Поэтому я бы поостерегся говорить о "Южном потоке" исключительно в прошедшем времени. Газопроводы — не люди. Они могут вдруг воскреснуть и начать новую жизнь даже спустя очень значительный промежуток времени после закрытия проекта.

Впрочем, ситуацию с " Южным потоком" нельзя рассматривать в отрыве от всего происходящего вокруг нашей страны. Особенность текущего политического момента в том, что Россия и Запад уже не могут закончить свое противостояние "дружеской ничьей". Все зашло слишком далеко. Кому-то в конечном итоге придется уступить и признать, что он был не прав.

Это отнюдь не значит, что холодная война 2014 года обязательно перейдет в горячую стадию. Это означает, что впереди нас ждет еще очень много драматических внешнеполитических ходов и неожиданных новостей — вроде вести об отказе России от проекта " Южный поток". Нестандартные времена требуют нестандартных решений. Мир вокруг России пришел в движение.