Мировой рынок программного обеспечения (ПО), по сути, монополизирован несколькими компаниями, в основном американскими. Это может повлечь угрозы различного характера, в том числе для безопасности стран. Правительство РФ поручило ведомствам подготовить предложения по поддержке российской софтверной индустрии, а Минкомсвязи определила ключевые ниши ПО, на которых необходимо сконцентрироваться отечественным программистам, и предложила создать специальный фонд для финансирования прорывных разработок в этой сфере. О том, какие варианты финансирования фонда рассматриваются, кто будет определять конкретные задачи для получателей субсидий и кто сможет на них претендовать, а также о других мерах поддержки отрасли глава Минкомсвязи Николай Никифоров рассказал в интервью РИА Новости. Беседовала Татьяна Белякова.
— Николай Анатольевич, вы выступили с предложением создания фонда поддержки российского программного обеспечения, который будет пополняться за счет отмены льготы по НДС. Обсуждали ли вы уже с ведомствами экономического блока вопрос отмены льготы?
— Хочу сразу сказать, что любые решения, в том числе касающиеся налоговой реформы, на мой взгляд, должны быть предсказуемыми для бизнеса. Нельзя их принимать стремительно, должен быть период адаптации.
Даже если эти решения будут согласованы и предложены на рассмотрение нашим депутатам, то время на их вступление должно быть отсрочено на год-два. Заказчики должны перестроить свои бюджеты, компании должны правильным образом перестроить свои бизнес-планы.
Поэтому все рассматриваемые сейчас варианты источника финансирования для фонда субсидирования целевых разработок ПО могут начать свою работу, допустим, в 2016-2017 году. Речь точно не идет о каких-то быстрых решениях.
Совместно с заинтересованными федеральными органами исполнительной власти и организациями мы участвуем в подготовке предложений по формированию комплекса мер по предоставлению преференций программному обеспечению отечественного производства. Среди направлений этой работы мы предлагаем рассмотреть введение преференций отечественному программному обеспечению, создание консорциумов потребителей и производителей, создание фонда универсального программного обеспечения и другие.
Мы прорабатывали вопрос отмены льготы по НДС на лицензии на программное обеспечение с коллегами из Минфина, Федеральной налоговой службы и пришли к общему выводу, что это достаточно странная льгота, которая сегодня, к сожалению, в основном, помогает крупным системным интеграторам и зарубежным поставщикам ПО.
Напомню, что российский рынок ПО — это примерно 3,5 миллиарда долларов, из которых три четверти — это поставки зарубежного ПО. Давайте наконец признаемся сами себе, что мы предоставляем льготы по НДС с базой в 2,5 миллиарда долларов США зарубежным компаниям! Поэтому мы продолжим соответствующие расчеты, но без детального обсуждения, оценки влияния этой меры на заказчиков и поставщиков ПО, прежде всего российских, именно перед ними мы несем прямую ответственность, решений принимать не будем.
Необходимо оценить, какой позитивный эффект именно для российских производителей ПО дает эта льгота. Пока это вызывает серьезный вопрос. Обсуждение этого вопроса обязательно проходит с использованием публичных процедур, в том числе с соответствующими ассоциациями производителей ПО.
Но убежден, что рано или поздно, безотносительно к позиции Минкомсвязи, а именно исходя из спорного характера самой этой льготы, правительство примет решение о ее отмене. В каком году это произойдет, прогнозировать сложно.
Считаю, что было бы правильным увязать отмену этой льготы с созданием целевого источника финансирования для прорывных разработок ПО, а просто так отменить ее в определенный год было бы в целом определенным ущербом для отрасли.
— Нет ли у вас опасений, что отмена льготы по НДС приведет к повышению цен для конечных пользователей?
— Для корпоративных заказчиков не приведет, потому что размер платежа без НДС каким был, таким и останется. Более того, они смогут списывать на ПО свой НДС, который у них накапливается, за счет того, что они производят добавленную стоимость. В этом смысле заказчик на самом деле очень часто бывает заинтересован.
Что касается других покупателей, которые не платят НДС сегодня, в том числе физлиц, то да, здесь может возникнуть дополнительное давление. Но мы считаем, что могут быть применены специальные дополнительные скидки, дополнительные ценовые решения.
— Возможна ли дифференциация по размеру ставки НДС для российских и зарубежных производителей ПО?
— В принципе, я считаю, что дифференциация или запреты для иностранных производителей опасны, потому что будут приводить к ответным мерам наших зарубежных коллег. Мы всегда с тревогой относимся к запретительным решениям зарубежных правительств в адрес наших компаний и немедленно инициируем работу, чтобы эти запреты снять.
Если мы будем продолжать постоянно говорить о мерах запрещения зарубежного ПО, о закрытии российского рынка, то ответные действия наших коллег не заставят себя долго ждать. Я считаю, что органы власти должны ответственно подходить к оценке возможных последствий для российских компаний.
— Вы сказали, что отмена льготы по НДС в случае принятия такого решения вступит в силу через год-два. Значит ли это, что и фонд поддержки ПО начнет формироваться только с этого момента?
— Я считаю, что фонд должен в любом случае начать свою работу с 2015 года. Времени на ожидание у нас нет, мы просто упустим один-два-три года.
Другой вопрос — источники финансирования. Мы будем подавать заявки на финансирование из любых источников, которые будем находить, исходя из текущей ситуации с бюджетом РФ. Это задача нашего министерства — бороться за каждый бюджетный рубль для того, чтобы поддержать отрасль любым путем, безотносительно того, какие решения мы примем по этой поддержке вместе с компаниями.
Даже если мы прямых источников финансирования не найдем, будем смотреть на усиление мягких мер поддержки: какие-то виды льгот, стимулирование спроса и т.д.
— Какие еще рассматриваете варианты для финансирования фонда?
— Можно рассматривать любые варианты источников финансирования. Считаю, что отрасль информационных технологий и именно стратегические разработки ПО настолько важны, что в принципе это даже может финансироваться в том числе из средств антикризисного фонда правительства. По крайней мере, Минкомсвязи такие заявки будет подавать.
Субсидирование целевых разработок ПО — это долгосрочные стратегические инвестиции и в развитие высокотехнологичной российской экономики, и в национальную безопасность, и в усиление экспорта. По всем критериям я считаю, что и антикризисный фонд правительства мог бы рассматриваться в качестве такого источника. Поэтому будем готовить такие предложения, будем отстаивать свою точку зрения. Наша задача — поддержать российских разработчиков ПО целевым финансированием.
Россия поддерживает стратегические разработки в области авиастроения, вкладывает в это миллиарды рублей ежегодно, а в программное обеспечение — ничего. Настало время государству осуществить долгосрочные ежегодные миллиардные инвестиции в поддержку разработки стратегически важного ПО. Но при этом надо не навредить рынку, а сделать так, чтобы распределение средств шло на поддержку состоявшихся компаний и не нарушало принципы рыночной конкуренции.
— Сколько средств вы планируете запросить у правительственного фонда?
— По нашей оценке, объем фонда субсидирования целевых разработок ПО должен составлять около 10 миллиардов рублей в год. Но это вовсе не значит, что вся сумма необходима сразу, возможно поэтапное наращивание финансирования. В первый год эта цифра может быть меньше и плавно расти, потому что компаниям тоже надо будет подстроиться под эту работу. Здесь нужно выработать разумный подход.
Поэтому в первые годы фонд субсидирования целевых разработок ПО может финансироваться из источников, похожих на антикризисный фонд, а в последующие годы, если решение по отмене льготы по НДС будет принято, это может стать источником.
В целом вопрос требует серьезной проработки, но Минкомсвязи к этому готово. Мы убеждены, что просто мягкими мерами — стимулированием спроса, выстраиванием заградительных барьеров для иностранного ПО на российском рынке — ситуацию принципиально не исправим. Все это просто не соответствует масштабу задачи, которую мы пытаемся решить. Весь российский IT-рынок — не более 2% от мирового, весь российский IT-госзаказ — менее 1% мирового рынка. Даже если его весь передать российскому производителю ПО, то и это не поможет, а самое главное — сегодня у нас нет всей линейки требуемых решений.
— Есть ли уже представление, как будут распределяться средства фонда субсидирования целевых разработок ПО?
— Мы прежде всего исходим из того, что поддержка должна дойти исключительно до существующих на рынке компаний. Только те, кто себя зарекомендовал, только те, кто имеет необходимый кадровый потенциал, исчисляемый сотнями инженеров, только те, кто уже имел реальный опыт работы на экспорт. Это даже не столько задача импортозамещения, она должна решаться естественным образом. Это не фонд импортозамещения, это фонд именно стратегических разработок программных продуктов, которые мы поддержим сегодня, а через пять лет будем масштабно продвигать их на мировом рынке.
Для того чтобы детализировать задачу, как и что конкретно мы хотим сделать, на базе экспертного совета по информационным технологиям при Минкомсвязи мы создаем семь целевых рабочих групп, куда приглашаем ведущих технических экспертов. Даже не бизнесменов, а именно технических экспертов из российских IT-компаний. В частности это группы по клиентским операционным системам, по серверным операционным системам, по системам управления базами данных, по геоинформационным системам, по инженерному ПО, по офисному ПО.
Седьмая группа будет связана с поддержкой экспорта. Представители индустрии неоднократно заявляли о том, что ждут от государства конкретных мер поддержки на внешних рынках, например, экспортных кредитов. Мы будем искать пути для того, чтобы поддержать такого рода решения. Это будет целевое продвижение: мы, по сути, формируем некое портфолио российских разработок, которое готовы представлять зарубежным администрациям связи и конкретным компания, крупным заказчикам.
На самом деле интерес к российским продуктам очень высок. Это обусловлено как особенностью геополитики настоящего момента, так и верой в то, что российские программисты обладают уникальным интеллектуальным потенциалом, который позволяет им создавать конкурентоспособные продукты. Несмотря на небольшое количество российских разработчиков, у нас есть и интернет-компании мирового уровня, и программные продукты мирового уровня, просто сегодня они представлены в очень ограниченном числе рыночных ниш. А самые ключевые, стратегические ниши полностью задавлены доминированием нескольких компаний из одной страны, и в эти ниши просто так не пробиться.
Я думаю, что когда рабочие группы подготовят детальные планы, как нам прорываться, в том числе опираясь на определенные технические решения, то мы увидим, какой объем инженеров, финансовых средств нам потребуется, чтобы этот прорыв совершить. Но уже сейчас очевидно, что это серьезная, большая многолетняя работа.
— Будут ли рабочие группы в том числе отбирать компании, которые получат деньги из фонда?
— Я думаю, что это все-таки технические группы, которые должны составить верхнеуровневое понимание, какого рода продукт мы можем начать делать уже сейчас, опираясь на определенные наработки и разработки, для того чтобы он вышел на рынок через три-пять лет.
Мы должны смотреть за горизонт, потому что бессмысленно повторять и пытаться догонять то, что было десять лет назад. Очень сильно изменились сами компьютеры, серверы, мобильные устройства. Миру нужны уже иные архитектурные решения в области программного обеспечения. Хватит повторять прошлое!
Мы должны ставить более амбициозные задачи именно сейчас, на этом переломном историческом этапе, и направить усилия на прорывные разработки ПО. Мы должны посмотреть на пять лет вперед, сориентироваться на 2020 год, когда мы должны будем во весь голос заявить о российских разработках на мировом рынке ПО или наших совместных разработках с компаниями стран БРИКС.
Задача — демонополизировать рынок, создать баланс, чтобы доля существующих лидеров уменьшилась хотя бы до 50%. Это огромная стратегическая задача. Как это технически правильно сделать, должны решать в том числе эти рабочие группы. Ведь недостаточно просто создать новую мобильную операционную систему — это маленькая часть общего залога в общем успехе. Нужно разобраться со всей экосистемой разработчиков ПО для этой новой платформы.
Еще раз повторю, сегодня практически весь мировой рынок ПО монополизирован одной страной и буквально несколькими компаниями из этой страны. Причем эти компании на грани нарушения законов многих стран и международных соглашений очень часто ведут серьезную игру по усилению монополии.
У мирового сообщества открылись глаза на методы работы этих IT-компаний, которые активно сотрудничают со спецслужбами. Весь мир, особенно страны БРИКС, находится в поиске сбалансированных решений по разработке альтернативных видов программных продуктов.
Очевидно, что мы должны очень разумно и стратегически подойти к решению этих задач, объединять усилия с нашими зарубежными коллегами. Рынок стран БРИКС — это почти половина населения земного шара. Если мы, к примеру, примем совместное антимонопольное решение на уровне стран БРИКС, которое будет запрещать давление со стороны крупнейших поставщиков, это серьезным образом повлияет на мировой IT-ландшафт.
Все эти вопросы стоят на повестке дня, я постоянно обсуждаю их со своими коллегами на зарубежных площадках. Считаю важным уделить этому вопросу внимание и в ходе предстоящей встрече лидеров БРИКС в Уфе в июле 2015 года и соответствующих подготовительных встречах, которые будут проходить по линии министерств, ответственных за IT.
Я лично встретился с профильными министрами Китая, Индии, ЮАР и Бразилии, и мы готовы вырабатывать совместные позиции.
— Уже начата работа по подготовке конкретных мер, документов?
— Россия будет предлагать принять соответствующее коммюнике по итогам этой встречи. Конкретный текст документа мы уже готовим, но здесь еще очень много предстоит сделать с точки зрения его конкретной проработки с нашими зарубежными партнерами в заочном режиме и в ходе очных встреч. Уверен, что такая встреча состоится весной-летом 2015 года на территории России в преддверии встречи лидеров стран БРИКС.
— Недавно АП КИТ опубликовала открытое письмо с критикой инициатив Минкомсвязи по поддержке отечественного ПО. Как бы вы могли это прокомментировать? С чем связана такая критика, на ваш взгляд?
— Я думаю, что это совершенно справедливая реакция бизнеса на любые решения, связанные с изменениями налоговой системы. В России таких изменений сейчас немало.
Что касается реакции конкретных ассоциаций… На рынке есть разные ассоциации: ассоциации исключительно российских компаний и ассоциации с участием зарубежных игроков, которые заинтересованы в сохранении своего доминирующего положения на российском рынке. В частности, если говорить про АП КИТ, это ассоциация, членами которой являются в том числе и зарубежные компании и в правлении которой присутствуют представители этих компаний. Поэтому очевидно, что любая дискуссия на тему отмены льготы по НДС на лицензионное ПО вызывает вопросы со стороны прежде всего зарубежных игроков на российском рынке, а не только российских компаний. Я уже называл масштаб их бизнеса — не менее 2,5 миллиарда долларов в год.
Убежден, что работа с российскими производителями ПО в рамках рабочих групп позволит нам точно сформулировать, какие конкретно задачи могут стоять перед российской IT-индустрией и какие формы поддержки, в том числе финансовые, со стороны государства будут нужны.
Необходимость финансовой поддержки со стороны государства для нас совершенно очевидна. Это следует из масштаба решаемой задачи. Это невозможно будет сделать путем мягких форм стимулирования спроса.
Напомню, что Минкомсвязи уже реализовало немало мягких мер поддержки IT-отрасли. Прежде всего, это расширение действия льготных страховых взносов с заработной платы, которые раньше действовали только для компаний, где работает более 30 сотрудников. Теперь эта льгота затрагивает компании, где работает от семи сотрудников. Благодаря этому, с начала 2014 года более 1,5 тысяч российских IT-компаний получили аккредитацию в Минкомсвязи, позволяющую им пользоваться такими льготами. Около 4,3 тысячи юрлиц сегодня находится в нашем аккредитационном перечне.
Кроме того, с 1 сентября 2015 года в российских вузах на 35% увеличивается количество бюджетных мест для IT-специалистов. Такого резкого увеличения никогда не было.
Кроме того, в декабре открываем сразу несколько технопарков — никогда раньше Россия не создавала инновационную инфраструктуру такими темпами.
Но мягкие формы поддержки не спасут ситуацию. Мы в 2020 году так же и будем иметь доминирование одной страны и нескольких компаний из этой страны как на российском рынке, так и на мировом. А если сейчас заблаговременно, объединяя усилия с коллегами по блоку БРИКС, начнем действовать, планируя наши действия на длительную перспективу, то это серьезным образом изменит ситуацию. И Минкомсвязи агитирует именно за это.
Нас ждут не только в странах БРИКС, но и ШОС, Африки и Ближнего Востока. Много где доверяют России, и ко мне обращаются коллеги. Мы должны использовать эту стратегическую возможность для того, чтобы подкрепить свое участие на этих рынках стратегическими поставками, разработками программного обеспечения.
— Недавно появилась информация, что Минкомсвязи создает реестр отечественного ПО. Расскажите о нем подробней.
— Мы должны сделать реестр ПО, где перепроверить те или иные факты о российских программных продуктах, что они действительно соответствуют определенным характеристикам, что действительно они разработаны в России, что коллектив инженеров IT-компаний действительно расположен здесь. Все это мы проверим, реестр будет создан.
Мы сформировали свои предложения на основании предложений заинтересованных федеральных органов исполнительной власти и организаций. Планируется, что решения о включении и об исключении из реестра будет принимать Минкомсвязи на основании заключений экспертного совета, в который войдут представители государственных заказчиков и российской IT-отрасли. Для признания отечественным предлагаем применять два критерия. Первый — исключительное право на ПО принадлежит российской коммерческой организации с долей участия российского юридического, физического лица или органа власти более 50%. Второй — сумма отчислений в пользу иностранных организаций, их агентов и дочерних организаций в России составляет не более 30% от общей суммы выручки от реализации ПО.
Действительно, реестр будет определенной подсказкой для наших заказчиков: и для госструктур, и для госкомпаний. Если будет необходимость покупки какого-то иного программного обеспечения, заказчик, по крайней мере, должен будет по определенной процедуре объяснить, чего ему там не хватает. Уверен, что мы сможем в режиме диалога между заказчиками и российскими разработчиками многие вопросы снять. Кроме того, это будет форматировать дальнейший стратегический заказ: какими должны быть российские системы управления базами данных или какие-то другие специфические виды ПО через 3-4 года для того, чтобы крупные российские заказчики согласились на них переходить и отказались от зарубежных аналогов.
— Некоторые участники рынка предлагали заставить госкомпании заказывать отечественное ПО. Считаете ли вы целесообразным такой подход?
— Здесь неправильно само слово "заставить". Конечно же, продавцы хотят, чтобы российские компании заставили покупать. Нужно рекомендовать, внимательно проводить проверки обоснованности закупки тех или иных зарубежных решений, но я против запретов. Это сразу же ударит бумерангом с другой стороны. Мы сразу же получим такие же протекционистские меры на многих внешних рынках, куда наши компании пытались пробиться. Должны быть более мягкие, более разумные формы поддержки. Не исключаю, что должно быть субсидирование спроса.
Существует всего четыре способа, как можно финансово помочь российским разработчикам ПО. Может быть прямой госзаказ — сегодня заказать то, чего пока не существует, но, наверно, появится через пять лет. Это будет странная форма госзаказа, но, допустим, теоретически она возможна.
Второе — это покупка акций, дополнительная эмиссия компаний-разработчиков, благодаря чему у них появятся дополнительные средства на развитие определенных продуктов. Третье — это просто субсидии компаниям-разработчикам на определенных условиях. Ну и четвертое — это субсидирование спроса, предоставление субсидий определенным заказчикам, которые купили бы российское ПО. Пятого способа уже просто не существует.
Все четыре подхода имеют право на существование, но здесь нужно очень хорошо понимать, в какой нише и что конкретно мы хотим сделать. В рамках рабочих групп мы это обсудим и потом посмотрим, где такие инструменты лучше применить.
— Планируются ли какие-то меры поддержки отечественного телеком-оборудования?
— Я думаю, что здесь как раз может помочь правильный госзаказ. Объем госзаказа на телеком-услуги — это минимум 20 миллиардов рублей от федеральных структур и примерно столько же от региональных и муниципальных. Можно было бы консолидировать госзаказ на услуги связи и прописать условия поэтапного — год за годом — перехода на российское оборудование. То есть, к примеру, через три года 20% оборудования, на котором оказываются такие услуги, должно быть российским, через пять лет — 50%, условно. И по различным видам оборудования это детализировать.
Мы сейчас не производим базовые станции для сотовой связи, но, к примеру, производим коммутаторы и каналообразующее оборудование — и очень неплохое производим! У нас есть отставание с точки зрения микроэлектроники, хотя определенная элементная база у нас существует. Здесь нужно буквально декомпозировать каждый вид изделия на его составные части и смотреть, что мы можем делать сами, и, исходя из этого, составить реалистичный план.
Одномоментно это сделать нельзя, невозможно заставить операторов строить LTE-сети на российском оборудовании, уже были такие попытки. Мы должны очень вдумчиво посмотреть на это.
Что касается конкретных мер господдержки, этот вопрос нужно адресовать к Минпромторгу, у которого есть несколько специальных программ. Наша задача — именно со стороны отрасли посмотреть, какие организационные и экономические решения в отрасли могут это экономически стимулировать.
— Несколько лет назад западным вендорам активно предлагалось локализовать производство на территории РФ. Планируется вернуться к этой идее?
— Ценно не то, где мы осуществляем отверточную сборку сервера, даже не то, кто является бенефициаром того или иного юрлица. Ценным является то, какое гражданство у инженеров, которые все это создали, где происходит разработка продуктов и осуществляется их стратегическое дальнейшее развитие. Это, кстати, относится и к тому, какая юрисдикция должна быть у юрлиц, которые производят ПО. Самое главное — это инженерные кадры, самое главное — это потенциал именно владения технологией производства ПО и его дальнейшей поддержки. А не то, 51% у граждан РФ в этой компании или 26%.
Все, что мы используем в сфере IT сегодня, автоматически становится прошлым днем, как только попадает к нам в руки.
У мировых IT-лидеров планы стратегических разработок простираются на 5-10 лет. Уже сегодня идут разработки в области технологии сотовой связи 5G, они будут на рынке лет через семь, не раньше, но сегодня ими занимаются все компании. Какое мы должны делать оборудование в России — 2G или 5G? Это вопрос такого порядка. Самое главное, чтобы у нас была вся цепочка: со школьной скамьи через вузы с участием представителей индустрии в образовательном процессе, сами компании, необходимые бюджеты на исследования и разработки внутри компаний.
На самом деле сегодняшние телекоммуникационные устройства — это во многом программное обеспечение, роль которого постоянно возрастает. Программное обеспечение есть в пылесосе, холодильнике, телефоне, телевизоре — везде. Границы между этими устройствами стираются. Поэтому нужен фонд для поддержки разработки именно программного обеспечения. Он по цепочке вытянет очень многие направления.
