Захар Виноградов, РИА Новости
Морозным субботним утром мы выехали из Киева по одесской трассе в сторону райцентра Белая Церковь. В воскресенье на Украине выборы в Верховную раду, а сегодня – на всей территории день тишины, то есть любая агитация за политические партии и кандидатов-мажоритариев запрещена, по телевизору идут только развлекательные программы.
Еще на выезде из Киева обратили внимание на большое количество ободранных ночью билбордов – еще вчера там красовалась реклама партий, идущих на выборы. Сегодня со стендов свисают обрывки рекламных плакатов, подслеповато щурятся лица украинской политической элиты. Во многих местах ободрали плохо, без усердия. Но чем дальше от столицы – тем причудливее. Запрещение агитации некоторые политические партии обходят незамысловато: вместо агитации на стендах красуются свеженаклеенные плакаты с логотипами или приметными знаками. Вот герб "Народного фронта" Арсения Яценюка: на билборде логотип партии, щит с казацким крестом в желто-голубой гамме и лозунг "Слава Украине!". Почти повсеместно по всей трассе карикатурный безмолвный плакат Радикальной партии Олега Ляшко – агрессивно сжатые в руках вилы. Дальше – "Свобода", тоже со своей символикой. Таким образом партии решили обойти законодательство. Призыва голосовать за них нет, но напоминание о том, что они есть, что ждут именно своих избирателей на участках голосования, — есть.
Около семи утра проезжаем через большой придорожный поселок Гребенки. Огромный, только что вылезший из-за края земли шар красного солнца, которое в эти морозные дни никого не греет, придавлен бесконечным безоблачным небом. Церковь закрыта, зато на местном рынке оживление, торговые ряды заполнены продавцами, появились и первые покупатели. Но у мясных рядов – только продавцы, раскладывающие свой товар. Зато к прилавку с крупой, горохом, рисом выстроилась целая очередь. Нам поясняют: мясо покупать дорого, за ту же цену куда выгоднее запастись крупой.
— Встаю в четыре утра и сразу на рынок, — рассказывает веселая, краснощекая продавщица у мясного прилавка, — но торговля идет плохо. Может быть, ближе к обеду пойдет настоящий покупатель.
По словам словоохотливой хозяйки небольшого подворья, топит дом она дровами, смеется: "На газ не заработала, поэтому от России не зависим". За кого будет завтра голосовать, говорить не хочет, имени своего тоже не называет.
— А вдруг вы – сепаратисты или шпионы?
— А что, есть вам кого бояться?— спрашиваю у нее.
— Не, — отмахивается она, — никого мы не боимся, потому что у нас ружье есть заряженное!
— А у других?
— Так почти в каждом доме…
Видимо, чтобы перевести разговор, обращает внимание на дворняжку, снующую между рядами со шматом сала в зубах: "Вы ей мяса дайте, она вам за это спляшет!"
За соседними прилавками недобро смеются прислушивающиеся к нашей беседе ее коллеги, такие же краснощекие, крепкие, веселые, но в диалог не вступающие. Чувствуется, что в утреннем воздухе разлито какое-то напряжение, незваные мы здесь гости.
В Белой Церкви, старинном, чуть ли не тысячелетнем городе, ныне районном центре, несмотря на раннее утро, довольно оживленно.
Пешеходы спешат по своим делам. Особенно много машин, людей на площади Свободы. Здесь вещевой рынок, многолюдно, оживленно, на прилавках дешевые товары: джинсы, куртки, пальто, носки, все в основном китайского производства. Покупатели ходят, как по выставке – глазеют, но покупают мало.
— Что так? – спрашиваю у пожилой женщины, торгующей утепленными куртками из кожзаменителя, все того же китайского импорта.
— А денег нет, — вяло отвечает она. Потом, подумав, добавляет: – Ходят, ходят, а ничего не берут.
Когда речь заходит "за жизнь", женщина как будто оживляется. Дома у нее тепло, живет в частном секторе, хотели провести газ, но это дорого. "Двадцать тысяч гривен это стоит, — объясняет она. – А я в месяц получаю тысячу (примерно 80 долларов – РИА Новости). Мне надо два года не есть, не пить, чтобы в тепле жить. Муж не работает, вот и тащу на себе всё".
Как только разговор заходит о завтрашних выборах, собеседница замыкается. За кого будет голосовать, говорить не хочет, отделывается общей фразой: "За все хорошее". И снова, как и полчаса назад на другом рынке, ловим на себе недобрый взгляд, настороженно смотрит на нас с фотокорреспондентом – не надо снимать.
Мужчина лет сорока, не по сезону легко одетый, подсаживается в редакционную машину, чтобы показать нам дорогу к ближайшему кафе. За кого голосовать будет завтра, еще не решил. Называет нам не партии, а двух известных на Украине политиков, занимающих высокие государственные посты. "За кого-то из них, а за кого, завтра решу. Нам бы работу и зарплату побольше, совсем обнищали…" Разговор сворачивается, так и не начавшись.
В кафе пока пусто, только открылись. Буфетчица, признав в нас первых посетителей, суетится, бежит на кухню. А оттуда вдруг неожиданно раздается хоровая задорная, веселая украинская песня.
— Весело тут у вас.
— Да уж, так весело, аж жутко, — пытается она отшутиться. Потом включает специально для нас телевизор, там поет Розенбаум, перекрывающий хор кафешных поваров.
По словам буфетчицы, голосовать она обязательно будет, но за кого, тоже говорить не хочет. "Главное, чтобы мир был, — убежденно поясняет она нам. – А то сыну двадцать лет, сами понимаете, не дай бог призовут в армию". В голосе неподдельные тревога и надежда.
В Белой Церкви никак нельзя без церкви. Заходим в небольшой уютный храм. Здесь прохладно, молодой батюшка беседует с прихожанами. Разговор неторопливый, обстоятельный. Когда очередь доходит до нас, объясняем цель своего визита, кто мы, зачем. Услышав, что речь идет о завтрашнем голосовании, батюшка резко меняется в лице.
"Выборы? – настороженно переспрашивает он. – Нам сейчас не до них".
Потом, еще более испуганно: "Вернее не до разговоров о них, мы сейчас к Рождеству готовимся, вот на Рождество и приходите, тогда поговорим".
Батюшка суетливо взмахивает руками, прихожане, уловив немую команду своего пастыря, громко начинают петь, показывая тем самым, что диалог закончен, нас почтительно, но настойчиво выдавливают из церкви.
Мы снова на одесской трассе, теперь едем в обратном направлении – в Киев, машины нескончаемым потоком идут нам навстречу из столицы Украины. На обочине рабочие меняют на билборде плакат – вместо "Блока Петра Порошенко" клеят карикатурные вилы Ляшко. Завтра – выборы, сегодня, и правда: "Так весело, аж жутко".
